Стивен Кинг - Ночная смена (сборник)

Называйте меня мистер Нелл, ребята.

Каждый день, в обеденное время, Джим встречался с братом на улице, и они вместе шли в закусочную «Стратфорд», чтобы съесть там обед, принесенный из дома. Мама давала обоим по пять центов – купить молока. Это было еще до начала «молочной программы» в школах. И иногда в «Стратфорд» заглядывал мистер Нелл – его кожаный ремень натужно скрипел под весом огромного живота и револьвера 38-го калибра – и покупал им по куску яблочного пирога с мороженым.

Где же вы были, мистер Нелл, когда зарезали моего брата?

Связь установилась. В трубке раздался длинный гудок.

– Полиция Стратфорда.

– Добрый вечер, меня зовут Джеймс Норман. Я звоню по межгороду. – Он назвал свой город. – Мне очень нужно поговорить с одним человеком. Он служил у вас в конце пятидесятых годов.

– Подождите минуточку, мистер Норман.

Пауза, а потом – другой голос:

– Мистер Норман, я сержант Мортон Ливингстон. С кем вы хотели поговорить?

– Ну… в детстве мы называли его мистер Нелл. Это вам как-то…

– Да, конечно! Дон Нелл давно вышел на пенсию. Ему сейчас семьдесят три или даже семьдесят четыре.

– Он так и живет в Стратфорде?

– Да, на Барнум-авеню. Дать вам его адрес?

– И телефон, если можно.

– Конечно. А вы знаете Дона?

– Когда мы с братом были еще мальчишками, он покупал нам яблочный пирог с мороженым. В закусочной «Стратфорд».

– Боже правый, она уже десять лет как закрылась. Подождите минуточку. – Через пару минут сержант вновь взял трубку и продиктовал Джиму адрес и номер телефона. Джим все записал, поблагодарил Ливингстона и повесил трубку.

Потом опять набрал «0», назвал оператору номер и принялся ждать. Когда в трубке пошли длинные гудки, Джиму вдруг стало жарко. Его охватило волнение, и он безотчетно повернулся спиной к стойке с газировкой, хотя в аптеке не было никого, кроме пухленькой девочки-подростка, читавшей журнал.

На противоположном конце линии сняли трубку, и послышался сильный, мужественный, энергичный и вовсе не старческий голос:

– Алло?

Это самое обыкновенное слово запустило цепную реакцию воспоминаний и переживаний, как бывает, когда по радио передают какую-нибудь старую песню, так или иначе связанную с твоим прошлым.

– Мистер Нелл? Дональд Нелл?

– Да, это я.

– Меня зовут Джеймс Норман. Мистер Нелл, вы, наверное, меня не помните?

– Помню, – тут же отозвался Нелл. – Яблочный пирог с мороженым. Твоего брата убили… зарезали. Очень жаль. Славный был паренек.

Джим тяжело привалился спиной к стеклянной стене телефонной кабинки. Внутреннее напряжение резко сменилось внезапной слабостью. Он себя чувствовал мягкой игрушкой, набитой ватой. Еще немного – и он бы, наверное, рассказал обо всем мистеру Неллу, но все-таки вовремя прикусил язык.

– Мистер Нелл, этих мальчишек так и не поймали.

– Да, не поймали, – сказал мистер Нелл. – Хотя у нас были подозреваемые. Насколько я помню, мы тогда провели опознание. В Бриджпортском участке. Да ты и сам должен помнить.

– А мне называли имена подозреваемых?

– Нет. По регламенту процедуры опознания подозреваемых, ко всем участникам обращаются по номерам, а свидетелю не называют никаких имен. А что случилось? Дело-то давнее. С чего вдруг такой интерес?

– Я сейчас назову вам несколько имен, – сказал Джим. – А вы попробуйте вспомнить. Может, они как-то связаны с этим делом?

– Сынок, я не…

– Пожалуйста, – проговорил Джим с отчаянием в голосе. – Роберт Лоусон, Дэвид Гарсия, Винсент Кори. Кто-то из них…

– Кори, – сказал мистер Нелл. – Я его помню. Винни по прозвищу Гадюка. Да, он был в числе подозреваемых. Но мать предоставила ему алиби. В общем, прикрыла сыночка. Роберт Лоусон – это мне ничего не говорит. А вот Гарсия… что-то такое с ним связано… Нет, не помню. Черт, старость не радость. – Последнюю фразу он произнес с плохо скрываемым отвращением.

– Мистер Нелл, а вы можете как-то проверить, нет ли какой-нибудь информации по этим мальчишкам?

– Ну, вообще-то они уже давно не мальчишки.

Да? Вы уверены?

– Слушай, Джимми. Ты мне скажи, что случилось. Кто-то из них вдруг объявился и стал тебя беспокоить?

– Я не знаю. Тут происходит что-то странное. Связанное с моим братом… с убийством брата.

– Что странное?

– Мистер Нелл, я не могу вам сказать. Вы решите, что я свихнулся.

Ответ прозвучал строго и с искренним интересом:

– А ты не свихнулся?

Джим секунду помедлил:

– Нет.

– Хорошо, я их проверю по базе данных Стратфордской полиции. Как мне потом с тобой связаться?

Джим продиктовал ему номер своего домашнего телефона.

– Меня всегда можно застать по вторникам, ближе к вечеру.

Вообще-то по вечерам он бывал дома в любой день недели, но по вторникам Салли ходила на кружок керамики.

– А чем ты сейчас занимаешься, Джимми?

– Работаю в школе. Учителем.

– Хорошее дело. Только я сразу предупреждаю: эта проверка может занять два-три дня, если не больше. Я же теперь пенсионер.

– Судя по голосу, вы ни капельки не изменились.

– Это если судить по голосу. А если бы ты меня видел… – Мистер Нелл рассмеялся. – А ты по-прежнему любишь пирог с мороженым, Джимми? Яблочный, да?

– Обожаю, – ответил Джим. Но тут он соврал. Он ненавидел яблочные пироги с мороженым.

– Рад это слышать. Ладно, если тебе больше ничего не нужно, я тогда…

– Еще один вопрос. Есть в Стратфорде Милфордская средняя школа?

– Такой не знаю.

– А я все думал…

– Единственное, что у нас есть «милфордского», так это Милфордское кладбище. На Эш-Хайтс-роуд. Но оттуда еще никто не выпускался. – Мистер Нелл издал суховатый смешок, показавшийся Джиму похожим на стук костей в могильной яме.

– Спасибо. – Джим услышал собственный голос, словно откуда-то издалека. – До свидания.

Мистер Нелл положил трубку. Оператор на линии сказал, что Джиму следует заплатить шестьдесят центов, и тот, машинально отсчитав монеты, опустил их в автомат. Потом развернулся и увидел страшную, расплющенную рожу с той стороны стеклянной дверцы – совершенно кошмарную рожу в обрамлении ладоней с растопыренными пальцами. Кончики пальцев и кончик носа, прижатые к стеклу, были почти совсем белыми.

Это был Винни, с ухмылкой смотревший на Джима.

Джим закричал.

И снова урок.

В тот день по курсу «Литература и жизнь» было сочинение – большинство учеников сидели, угрюмо склонившись над тетрадками, и сосредоточенно и натужно выводили слова на бумаге – как будто рубили дрова. Все, кроме троих: Роберта Лоусона, занявшего место Билли Стерна, Дэвида Гарсии, расположившегося на месте Кэти Слейвин, и Винни Кори – тот устроился за партой Чипа Осуэя. Они просто сидели и смотрели на Джима.