Кристина Старк - Стигмалион

– Нужна скорая в Тринити-колледж, – тихо заговорила я, водя ладонью по вспотевшему лбу. – Я на крыльце, и у меня через десять минут начнется сильный аллергический приступ, вплоть до отторжения кожи на лице. Пожалуйста, у меня есть всего десять минут, а потом я могу потерять сознание. Я ношу браслет с подробной информацией о моей болезни. На мне белый кардиган, голубые джинсы…

Я посмотрела на стоящую рядом компанию и стерла навернувшиеся на слезы. Никто не услышал меня: подоспевшие подруги Айви смешались с друзьями Вильяма, пересказывали друг другу что-то очень смешное и косо поглядывая на меня. Сама Айви висла на плече Вильяма, наслаждаясь своим триумфом. Но Вильям…

Он услышал.

Он развернулся ко мне всем корпусом, и на его лице застыло какое-то новое для меня выражение: странное, безумное, паническое. Его глаза были широко распахнуты, челюсти сжались, на шее пульсировала жилка.

«Теперь ты знаешь, – подумала я, встречаясь с ним взглядом. – Теперь ты знаешь, что мы узники одного и того же демона».

– Я услышал то, что услышал? – двинулся ко мне он, выпуская из объятий Айви. – Что именно произошло?!

– Да, ты услышал, что услышал. Меня ударили по лицу, вот что, – сглотнула я и протянула ему телефон.

Он не взял его, а схватил меня за плечи и легко встряхнул.

– Сколько времени прошло?!

– Что? – моргнула я.

– Сколько времени прошло с момента удара?! – Он почти перешел на крик, привлекая внимание всех людей на крыльце. Подруги Айви изумленно замолкли, парни тоже. Те, кто проходил мимо, начали оглядываться.

– Несколько минут, – всхлипнула я. – Три или четыре, я не уверена!

А дальше случилось что-то невероятное. Вильям схватил меня за руку и быстро повел за собой – чуть ли не потащил! – К парковке.

– Вильям?! – бросила ему в спину Айви. – ВИЛЬЯМ?!

Он даже не обернулся. Втащил меня в свою «Теслу», сел за руль и ударил по газам. Наша машина пронеслась мимо компании на крыльце, которая провожала нас во-о-от такими глазами. Все, как один, были в шоке: ведь Вильям попросту стряхнул с плеча свою девушку, взял за руку другую и уехал с ней. На глазах у всего универа…

Пока я прокручивала все это в своей голове, содрогаясь от ужаса, Вильям несся, как сумасшедший, прочь из университета.

– Что ты делаешь, Вильям?! Что ты делаешь?!

– Почему ты не сказала раньше?!

– Айви с ума сойдет…

– У тебя через пять минут сгорит кожа на лице, а ты переживаешь за Айви?!

– Я не хочу, чтобы у вас были проблемы…

– Господи, лучше помолчи! По какой щеке ударили? И кто? Айви?

– По обеим… Я не помню, кто…

Вильям влетел на парковку, вывел меня из машины и, ничего не объясняя, потащил в свою квартиру. Я бежала за ним, спотыкаясь и задыхаясь. Он распахнул дверь и втолкнул меня в ванную комнату. Сорвал с меня кардиган, выдергивая из рукавов мои руки. Снял с руки болеметр. Вырвал из пальцев телефон, который я все это время судорожно сжимала.

– В душевую, Лори!

Он сжал в руке насадку для душа и включил воду. Струи с визгом ударили в пол.

– Это не поможет! Родители пытались смывать прикосновения, когда я была ребенком, но это никогда не помогало!

– Какой температуры была вода?

– Да не знаю… Теплая. Иногда холодная…

– А сейчас будет почти кипяток. Но ты должна терпеть. Закрой глаза!

Я зажмурилась, и мое лицо обожгли нестерпимо горячие струи.

– Вильям! – завизжала я, вырываясь.

Он прижал меня к стене всем своим весом, пока я кричала от боли, задыхалась и плакала. Вода, по ощущениям близкая к температуре кипения, хлестала кожу на моем лице, на моей шее.

– Лори, прошу тебя, терпи…

Я больше не могла терпеть. Я судорожно вцепилась в Вильяма, чувствуя, как плохо держат ноги.

– Я не могу больше! Вильям, мне больно, МНЕ БОЛЬНО!

Но он держал меня и не выпускал. А потом вода резко выключилась, и мой плач в обрушившейся на нас тишине зазвучал оглушительно громко.

Вильям обнял меня, и мы осели на пол душевой кабинки. Облепленные промокшей насквозь одеждой, лица раскраснелись от пара, с волос капала вода.

– Все в порядке, Лори. Думаю, мы успели, – бормотал он, касаясь моего подбородка и внимательно разглядывая мое лицо. У меня перехватило дыхание от этого «мы». Я смотрела на него, не зная, что больше похоже на сон: Вильям Веланд, сидящий рядом со мной в душевой кабинке его квартиры, или мое лицо, которое все еще было целым. Я коснулась ладонями щек – на коже не было ни крови, ни волдырей.

И чем больше я понимала, что уцелела, тем сильнее меня трясло. И волна изумления и благодарности поднималась во мне все выше и выше, пока наконец не затопила полностью.

– Как? Как это возможно?!

– Горячая вода разрушает чужеродные вещества, которые срывают аллергическую реакцию. Причем быстрее и эффективней, чем любые другие средства. Но вода должна быть очень горячей. На грани того, что можно вынести. И желательно под большим напором, чтобы наверняка смыть все до последней молекулы.

Вильям вылез из душевой, позвонил и отменил вызов скорой. Потом протянул полотенце, оглядел мою вымокшую насквозь одежду и со словами «я принесу тебе что-нибудь сухое» вышел из душевой.

Я поднялась, пошатываясь, и стерла с зеркала конденсат. Мое лицо сильно покраснело и распухло от воды. По щекам струились подтеки туши, губы жгло. Но в целом ничего такого, из-за чего стоило бы нестись в госпиталь.

Ну, почти…

Я попробовала снять намокшую рубашку и обнаружила розовые следы, которые оставляли на ткани мои ладони. Они покраснели и отекли. Кое-где лопнули сосуды и наружу проступили капли крови. Мои руки – я совсем про них забыла…

Вильям постучал, вошел и протянул сухую одежду и полотенце. Я не взяла их.

– Вильям, боюсь, я испорчу вещи… Смотри. – Я показала окровавленные ладони, которые все сильнее и сильнее покрывались волдырями.

– Черт, – выругался он. – Еще и руки…

– Я ударила Дженни… И оттолкнула Айви, когда… Все случилось. Прости, я совсем забыла об этом…

Мои зубы стучали от холода. Мокрая одежда уже перестала быть теплым коконом – скорее, стала ледяным саваном.

Вильям дал два бумажных полотенца, и я зажала их в ладонях, пока он раздевал меня. Его пальцы расстегивали пуговицы и помогали мне выпутаться из мокрой одежды. Сам он уже переоделся в сухое: белая футболка и серые хлопковые штаны.

– Дальше сможешь сама? – спросил он, когда на мне осталась только тонкая вымокшая майка и трусики.

– Попробую, – неуверенно кивнула я и уставилась на алые капли на кафеле: кровь пропитала салфетки в кулаках и теперь начала капать на пол. Вильям заметил это тоже.

– Ох, ладно… Повернись спиной, я не буду смотреть. – Он помог мне снять майку и надеть ту одежду, что он принес. Это оказались его футболка и пижамные штаны. – Идем, нужно остановить кровь.