Дэн Симмонс - Темная игра смерти [Литрес]

К тому же он не мог оставить Фрэнсиса. Сол сжал монеты в кулаке и начал медленно вытаскивать руку. Он не знал, удастся ли ему вернуть парня, – одного взгляда на маячившую перед ним маску лица было достаточно, чтобы ощутить всю бессмысленность этого предприятия, но Сол понимал, что должен хотя бы попытаться. Как пронести бесчувственное тело по аллее, преодолеть полтора квартала и затолкать его во взятую напрокат машину? Он решил, что оставит Фрэнсиса на скамейке, помчится бегом за машиной, быстро подъедет к Третьей улице и забросит тело молодого человека на заднее сиденье.

Сол не мог придумать ни единого способа, как самому защититься от оберста. Да это уже и не играло никакой роли. С небрежным видом он вытащил из кармана кулак с мелочью, прикрывая его своим телом.

– Я бы хотел тебя кое с кем познакомить, – промолвил Харрингтон.

– Что? – Сердце Сола, казалось, билось уже в горле, он едва мог говорить.

– Я бы хотел тебя кое с кем познакомить, – повторил Вилли фон Борхерт, заставив Харрингтона встать. – Думаю, тебе это будет интересно.

Сол не двигался. Он сжимал кулак с такой силой, что рука его дрожала.

– Ты идешь, юде? – Интонация и слова были почти такими же, какими пользовался оберст в бараках Хелмно тридцать восемь лет назад.

– Да. – Он встал, снова засунул руку в карман пальто и последовал за Фрэнсисом Харрингтоном во внезапно сгустившиеся зимние сумерки.

Это был самый короткий день в году. Немногочисленные закаленные туристы стояли в ожидании автобусов или спешили к своим машинам. Сол и Фрэнсис прошли вдоль улицы Конституции, мимо Капитолия и остановились у входа в гараж здания сената. Через несколько минут автоматические двери открылись и изнутри выехал лимузин. Харрингтон быстрым шагом двинулся вниз по пандусу, и Сол последовал за ним, поднырнув под опускающуюся створку металлической двери. Двое охранников в полном изумлении уставились на непрошеных гостей. Один из них, краснолицый толстяк, двинулся к ним навстречу.

– Черт побери, сюда вход воспрещен! – закричал он. – Разворачивайтесь и уносите отсюда ноги, пока вас не арестовали.

– Простите, – произнес Харрингтон голосом Фрэнсиса Харрингтона. – Дело в том, что у нас пропуска к сенатору Келлогу, но дверь, через которую он велел нам войти, заперта…

– Главный вход! – рявкнул охранник, продолжая махать руками; второй стоял у турникета, его правая рука лежала на рукояти револьвера, и он пристально всматривался в лица незнакомцев. – Все посещения после пяти запрещены. А теперь убирайтесь отсюда или будете арестованы. Пошевеливайтесь!

– Конечно, – дружелюбно откликнулся Харрингтон и вытащил из-под плаща автоматический пистолет.

Он застрелил толстяка, попав ему в правый глаз. Второй охранник просто остолбенел. Сол отскочил в сторону при первом же выстреле и теперь обратил внимание на то, что неподвижность охранника не является естественной реакцией на страх. Тот изо всех сил пытался шевельнуть правой рукой, но она была как парализованная. Лоб и верхняя губа мужчины покрылись потом, глаза выпучились и, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

– Слишком поздно, – сказал Харрингтон и выпустил четыре пули в грудь и шею охранника.

Сол по звуку догадался, что к стволу приставлен глушитель. Он чуть шевельнулся и тут же замер, когда Фрэнсис направил автомат в его сторону.

– Затащи их внутрь, – приказал он.

Сол беспрекословно подчинился, сосредоточив внимание на клубах пара, со свистом вырывавшихся у него изо рта, пока он тащил толстяка по пандусу и запихивал его в будку.

Харрингтон выщелкнул пустую обойму и, шлепнув ладонью, загнал в рукоять новую. Затем он опустился на корточки и собрал пять гильз.

– Пошли наверх, – распорядился он.

– У них есть видеокамеры, – задыхаясь, проговорил Сол.

– Да, в самом здании, – снова переходя на немецкий, ответил Харрингтон. – В подвальном помещении только телефон.

– Но охранников хватятся, – более уверенно возразил Сол.

– Несомненно, – кивнул Харрингтон. – Поэтому я советую тебе поторапливаться.

Они поднялись на первый этаж и двинулись по коридору. Еще один охранник, читавший газету, с изумлением поднял голову:

– Простите, джентльмены, но это крыло закрыто после…

Договорить он не успел. Харрингтон дважды выстрелил ему в грудь и выволок тело на лестничную клетку.

Сол бессильно привалился к обитому деревом дверному проему. Ноги у него стали ватными, он прикидывал, сможет ли убежать или закричать, но так и остался стоять, вцепившись в дубовый дверной косяк.

– Лифт, – скомандовал Харрингтон.

Коридор третьего этажа был пуст, хотя из-за угла доносились звуки голосов и смех. Фрэнсис распахнул четвертую дверь справа.

Молодая женщина в приемной как раз накрывала чехлом пишущую машинку IBM .

– Прошу прощения, – промолвила она, – но после…

Харрингтон вскинул пистолет и ударил секретаршу рукоятью точно в левый висок. Она упала на пол почти бесшумно. Он поднял полиэтиленовый чехол, аккуратно накрыл пишущую машинку, затем схватил Сола за рукав пальто и потащил через пустую приемную в более просторный темный кабинет. Между шторами Сол успел заметить освещенный купол Капитолия.

Открыв обитую кожей следующую дверь, Харрингтон вошел в помещение.

– Привет, Траск, – поздоровался он на английском.

Сухопарый мужчина, сидевший за столом, с легким удивлением поднял голову, и тут же на них бросился огромный парень в коричневом костюме, отдыхавший на кожаном диване. Фрэнсис дважды выстрелил в телохранителя, наклонился, чтобы рассмотреть маленький пистолет, выпавший из руки парня, и, поднеся ствол к его левому уху, выстрелил в третий раз. Огромное тело дернулось на толстом ковре и затихло.

Ниман Траск не шевелился. Он продолжал держать в левой руке скрепленный тремя кольцами блокнот, а в правой – ручку с золотым пером.

– Садись. – Фрэнсис указал Ласки на диван.

– Кто вы? – спросил Траск с легким любопытством.

– Вопросы потом, – ответил Харрингтон. – А сначала, пожалуйста, уясните, что моего друга, – он указал на Сола, – трогать нельзя. Если он сдвинется с этого дивана, я разожму левый кулак.

– Разожмете кулак? – переспросил Траск.

Когда Фрэнсис входил в кабинет, в левой руке у него ничего не было, но теперь он сжимал пластиковое кольцо с небольшим выступом посередине.

– А, понимаю, – устало промолвил Траск. Он положил блокнот и стиснул обеими руками ручку с золотым пером. – Взрывчатка?

– Си-четыре. – Не выпуская из правой руки автомат, Харрингтон начал расстегивать плащ. Под ним оказалась бесформенная рыболовная куртка, каждый карман которой был забит до отказа. Сол разглядел маленькие петли проводов. – Двенадцать фунтов, – добавил он.