Дэн Симмонс - Темная игра смерти [Литрес]

Если эта цветная девица говорила от лица Нины, то мне казалось странным, что Нина все еще не привыкла к темноте. Ведь в гробу у нее было всегда темно. Но если девица лгала, вскоре ей тоже придется свыкнуться с темнотой…

– Что вам угодно, мисс? – от меня обратился к ней доктор Хартман.

Негритянка облизала пересохшие губы. Калли усадил ее на диван. Члены моей «семьи» остались стоять. Слабые лучи света выхватывали то чье-то лицо, то руку, но в основном мы должны были казаться ей одной сплошной темной массой.

– Я пришла поговорить с тобой, Мелани, – ответила она. Голос ее дрогнул, чего я прежде у Нины не замечала.

– Здесь нет никого с таким именем, – произнес доктор Хартман из темноты.

Девушка рассмеялась. Может, мне только послышался в ее голосе хрипловатый смешок Нины? От этой мысли по моему телу пробежал озноб.

– Я знаю, что ты здесь, – сказала она. – Точно так же, как я знала, где отыскать тебя в Филадельфии.

Как она меня нашла? Я заставила Калли положить свои огромные руки на спинку дивана позади негритянки.

– Мы не понимаем, о чем вы говорите, мисс, – произнес Говард.

Девушка покачала головой. Зачем Нине понадобилось Использовать негритянку? Я не могла этого понять.

– Мелани, я знаю, что ты здесь. Я знаю, что ты нездорова. Я пришла предупредить тебя, – замогильным голосом медленно проговорила она.

Предупредить меня? О чем? Шепотки в Ропщущей Обители предупреждали меня, но она не была их частью. Она появилась позже, когда все пошло из рук вон плохо. Да и не она нашла меня, а я ее! Винсент поймал ее и привел ко мне.

А она убила Винсента.

Даже если она была посланницей Нины, лучше всего избавиться от нее. Тогда Нина, возможно, поймет, что со мной шутки плохи, что я не позволю безнаказанно уничтожать своих пешек.

Марвин продолжал стоять в темном дворе, держа длинный нож для разделки мяса, который мисс Сьюэлл оставила на столе. Лучше это сделать за пределами дома. Не надо будет потом тревожиться о пятнах на ковре и паркете.

– Мисс, – заставила я произнести доктора Хартмана, – боюсь, никто из нас не понимает, о чем вы говорите. Здесь нет никого по имени Мелани. Сейчас Калли вас проводит.

– Постойте! – вскричала девица, когда Калли взял ее под руку и развернул в сторону двери. – Подождите минуту! – Голос ее даже отдаленно не напоминал неторопливое щебетание Нины.

– До свидания, – хором произнесли все пятеро.

Цветной парень стоял сразу за фонтаном. Я уже много недель не получала Подпитки.

Негритянка пыталась вырваться из рук Калли, пока он тащил ее к двери.

– Вилли жив! – крикнула вдруг она.

Я заставила Калли остановиться. Все замерли. Еще через мгновение доктор Хартман спросил:

– Что такое?

Девица бросила на всех высокомерный, пренебрежительный взгляд.

– Вилли жив, – спокойно повторила она.

– Объяснитесь, – попросил Говард.

Она покачала головой:

– Мелани, я буду разговаривать только с тобой. Если ты убьешь эту посланницу, ты больше не услышишь меня. Пусть те, кто пытался уничтожить Вилли, а теперь собираются покончить с тобой, делают свое дело. – Она отвернулась и уставилась в угол, потеряв всякий интерес и не обращая внимания на огромную лапу Калли, крепко сжимавшую ее руку. Она напоминала какой-то механизм, который внезапно отключили.

Оставшись наверху одна, если не считать общества маленького Джастина, я пребывала в нерешительности. У меня болела голова. Все это казалось каким-то дурным сном. Я хотела, чтобы она ушла и оставила меня в покое. Нина мертва. Вилли тоже мертв.

Калли снова проводил ее к дивану и усадил. Мы все не спускали с нее глаз.

Я подумала, не Использовать ли мне ее? Бывает, и довольно часто, что в момент перемещения в чужое сознание, когда только овладеваешь им, ты воспринимаешь не только чувственные ощущения, но и поток поверхностных мыслей. Если девушку Использовала Нина, мне не удастся перехватить контроль, но я смогу ощутить присутствие самой Нины. Если же за ней стоит не Нина, я сумею уловить истинный мотив ее поступков.

– Мелани сейчас спустится, – произнес Говард, и, пока она переваривала сообщение – не знаю, со страхом или с удовлетворением, я проскользнула в ее сознание.

И не встретила никаких препятствий. Полнейшее отсутствие противодействия привело к тому, что я мысленно чуть не провалилась вперед, как человек, пытающийся в темноте опереться на спинку кресла или туалетный столик, которых вдруг не оказывается на месте. Контакт был кратким. Я уловила поток поднимающейся паники, слабый протест «только не это», часто встречающийся у людей, которых уже Использовали, но которые не были как следует обработаны, и еще целый вихрь мыслей, с трепетом разбегающихся в темноте, как мелкие животные. Никаких связных фраз в ее сознании не было. Мелькнул обрывок какого-то видения – старинный каменный мост, нагретый солнцем, переброшенный через море песчаных дюн, и тени от его опор. Мне это ни о чем не говорило. Я никак не могла связать это с воспоминаниями Нины, хотя после войны мы так долго были в разлуке, что я плохо знала, где, когда и с кем она проводила время.

Я оставила мозг негритянки. Мне было неинтересно пребывать в ее сознании. Там не было никакой информации. Непонятно…

Девица дернулась и выпрямилась. Это Нина возобновляла свой контроль над ней или самозванка пыталась вернуть себе самообладание?

– Больше не делай этого, Мелани, – произнесла она властным тоном, который впервые чем-то напомнил мне Нину Дрейтон. Ее манеру приказывать.

В гостиную вошел Джастин со свечой. Пламя освещало лицо шестилетнего ребенка снизу, и каким-то образом игра света делала его глаза очень старыми.

Негритянка посмотрела на него, как норовистая лошадь, вдруг заприметившая змею.

– Здравствуй, Нина, – сказал мальчик моим голосом, ставя свечу на чайный столик.

Девица моргнула:

– Здравствуй, Мелани. А ты разве не хочешь поздороваться со мной лично?

– Я не расположена в данный момент. Возможно, я спущусь, когда ты сама придешь ко мне.

На губах девушки мелькнула слабая улыбка.

– Мне будет несколько сложно сделать это.

Все завертелось у меня перед глазами, в течение нескольких секунд я была способна лишь на то, чтобы сохранять контроль над своими людьми. А что, если Нина не умерла? Что, если она была всего лишь ранена?

Но я же видела дыру у нее во лбу! Ее голубые глаза вылезли из орбит!

Может, патроны были старыми? Пуля врезалась в череп, но не пробила его, вызвав в мозгу повреждений не больше, чем у меня мое кровоизлияние?

Газеты сообщили, что она умерла. Я сама видела ее имя в списке жертв.

Впрочем, ведь там присутствовало и мое имя.

Рядом с постелью загудел один из мониторов, предупреждая о чрезмерной нагрузке на мой организм. Усилием воли я умерила одышку и сердцебиение. Гудки прекратились.