Дэн Симмонс - Темная игра смерти [Литрес]

Немец откашлялся.

– Первый пункт нашей завтрашней беседы как раз и будет посвящен тому, что делать с моей дорогой подругой Мелани Фуллер. Нам следует проявить должное уважение. – Он потер уставшие глаза. – А эту уничтожьте.

Барент кивнул, и вышедший вперед охранник разрядил «узи» в грудь мисс Сьюэлл. Будто гигантской рукой ее снесло с «доски», она заскользила по гладким плиткам и замерла, широко раскинув ноги. Рубашка задралась, обнажив грязное тело.

– Danke , – поблагодарил немец.

– Bitte sehr , – улыбнулся Барент. – Gute Nacht, Meister .

Двери за хозяином и его свитой закрылись. Через минуту раздался шум двигателей, и вертолет, развернувшись, взял курс в открытый океан к дожидавшейся яхте.

В большом зале не осталось никого, кроме Рейнольдса, безвольной фигуры Тони Хэрода, тел убитых, Бордена и Сола.

– Итак, – сказал оберст, засовывая руки в карманы и чуть ли не с сожалением глядя на Сола, стоявшего футах в пятнадцати от него. – Настало время попрощаться, моя маленькая пешка.

Оказалось, что мистер Барент вовсе не джентльмен, как я подумала вначале.

Пока я занималась другими делами в Чарлстоне, он убил бедную мисс Сьюэлл. Для меня это явилось, мягко говоря, ударом. Всегда неприятно, когда пули врезаются в тело, каким бы чужим оно ни было, а из-за того, что я временно отвлеклась от происходящего, ощущение, пережитое мною, оказалось вдвойне неприятным и шокирующим. Мисс Сьюэлл была довольно вульгарной простолюдинкой, перед тем как попала ко мне на службу, и ее манеры продолжали оставаться грубыми, но она стала лояльным и полезным членом моего нового «семейства» и заслуживала более достойной кончины.

Моя пешка прекратила функционировать через несколько секунд после того, как была застрелена человеком Барента – вынуждена с прискорбием отметить, по предложению Вилли, – но этих нескольких секунд мне хватило, чтобы переключить свое внимание на охранника, оставленного мною у административного помещения в подземном комплексе.

У охранника был при себе какой-то автомат сложной конструкции. Я не имела ни малейшего представления, как им пользоваться, зато это знал он. Поэтому я позволила ему руководствоваться собственными рефлексами при выполнении моих распоряжений.

Пятеро свободных от дежурства человек из службы безопасности сидели вокруг длинного стола и пили кофе. Мой охранник короткими очередями выбил троих из кресел и ранил четвертого, когда тот метнулся к своему оружию, лежавшему на соседней койке. Пятому удалось бежать. Затем он обошел стол, переступая через трупы, подошел к раненому, который тщетно пытался заползти в угол, и дважды выстрелил в него. Где-то вдали завыла сирена, заполняя переплетения коридоров пронзительными звуками.

Я заставила охранника идти к главному входу. Он свернул за угол и тут же был застрелен бородатым латиноамериканцем. Я перескочила в него и приказала броситься бегом вверх по пандусу. Снаружи затормозил джип, в котором находились трое, и офицер на заднем сиденье принялся задавать вопросы моему человеку. Я выстрелила офицеру в левый глаз, переметнулась к капралу за рулем и принялась смотреть его глазами, как джип, увеличивая скорость, несется на ограду, находившуюся под высоким напряжением. Двое охранников на переднем сиденье перелетели через капот и повисли на проводах, в то время как джип, дважды перевернувшись и подняв фонтан искр, привел в действие наземную мину на территории зоны безопасности.

Пока мой мексиканец торопливо пересекал по дорожке зону безопасности, я переключилась на молодого лейтенанта, который бежал к месту происшествия со своими девятью подчиненными. Обе мои новые пешки рассмеялись, увидев выражения лиц охранников, осознавших, что оружие командира направлено на них.

С севера приближалась еще одна группа с остатками суррогатов, взятых в плен после бегства Дженсена Лугара. Я заставила мексиканца швырнуть им под ноги световую гранату. Вспышка высветила обнаженные фигуры, и те с криками бросились врассыпную. Выстрелы звучали уже отовсюду, обезумевшие охранники стреляли друг в друга. Два патрульных катера пристали к берегу выяснить, что происходит, и я заставила молодого лейтенанта броситься им навстречу.

Я бы с большим удовольствием наблюдала за событиями из особняка, но это можно было сделать только через мисс Сьюэлл. Нейтралы Барента оставались вне моей досягаемости, а единственным игроком в зале, которого я могла бы Использовать, был еврей, но я ощутила в нем что-то неладное. Он принадлежал Нине, а с ней в данный момент мне не хотелось иметь никаких дел.

Тогда я решила возобновить контакт, который не был связан с людьми на острове. Он находился гораздо ближе. Из-за последних оживленных событий в Чарлстоне я почти потеряла с ним связь и теперь смогла восстановить ее лишь благодаря долгой предварительной обработке на расстоянии.

Я действительно считала Нину сумасшедшей, когда ее негритянка день за днем таскала Джастина в этот парк у реки и верфей и заставляла его смотреть в идиотский бинокль, чтобы разглядеть этого человека. Мне потребовалось четыре сеанса, прежде чем я попробовала установить первый робкий контакт. Именно Нинина негритянка заставила меня сделать это с изысканной тонкостью… будто Нина могла учить меня изысканности!

Я испытывала невероятную гордость оттого, что поддерживала эту связь в течение нескольких недель, в то время как ни сам субъект, ни его коллеги ничего не замечали. Поразительно, какие технические подробности и жаргон можно узнать, просто пассивно присутствуя в другом человеке.

Пока мисс Сьюэлл продолжала действовать, я и не собиралась Использовать этот источник, несмотря на все Нинины угрозы и махинации. Теперь же все изменилось.

Я разбудила человека по имени Мэллори, подняла его с койки и отправила по короткому коридору в помещение, освещенное красными лампами.

– Сэр, – произнес некто по имени Лиланд.

Я вспомнила, что его называли Крестики-Нолики. И еще я вспомнила, как сама в детстве проводила долгие одинокие часы за этой игрой.

– Очень хорошо, мистер Лиланд, – похвалил Мэллори. – Оставайтесь на месте. Я буду в командном центре.

Я заставила Мэллори выйти и спуститься по лестнице, пока никто не заметил, как изменилось выражение его лица. К счастью, в освещенном красными лампами коридоре ему никто не встретился. Улыбка предвкушения так широко раздвинула его губы, что стали видны все зубы, вплоть до самых последних. Это могло бы показаться его коллегам странным и даже подозрительным.

– Держитесь! – крикнул Микс. – Начинается развлекательная часть программы.