Мария Дубинина - Синтар. Остров-убийца

Думать о том, что дорога закончится тупиком, не хотелось.

Генри не следил за временем, но по ощущениям шел по тоннелю никак не меньше получаса. В темноте и тишине, нарушаемой лишь редкими каплями, срывающимися с потолка в лужицы под ногами, время вообще почти никак не ощущалось. Просто перебирал ногами и дышал, отсчитывая вдохи и выдохи.

Два шага – вдох, два шага – выдох.

Тоннель закончился как-то неожиданно. Вдруг исчезла с плеч невыносимая тяжесть земли над головой, лица коснулся прохладный, но свежий, пахнущий солью, воздух. А скоро и подсветка не понадобилась – впереди замаячил отголосок дневного света, оказавшийся выходом из огромной пещеры, в которую Генри попал, выйдя из тесноты подземного хода. Это место поражало, подавляло своей красотой. Острые пики сталактитов свисали с уходящего резко ввысь потолка. С них капал конденсат, собираясь в глубокие озерца между наростами сталагмитов. По скальным стенам прыгали отблески воды, такой неестественно зеленой, что она казалась подернутой тиной. Океан заходил вглубь пещеры, наползая на узкую косу из песка и обломков породы. Вода мягко колыхалась, с тихим плеском ударяясь о сдерживающие ее стены. Не считая стука капель, это был единственный звук здесь.

Но казалось, что кроме Генри в пещере присутствует что-то еще. Что-то…

Он резко обернулся, внезапно ощутив затылком пристальный взгляд. Позади никого не было, но чувство никуда не исчезло, просто рассредоточилось, словно на него смотрели со всех сторон сразу. Спина покрылась потом, ладони взмокли. Мерзкое ощущение длилось всего минуту, но после него Макалистер был обессилен и разбит. На подрагивающих ногах он подошел к воде и наклонился зачерпнуть. И замер.

Со дна на него смотрело мертвое лицо Кутанаги Тору.

Кутанаги был мертв. Уже какое-то время.

Факт его смерти был очевиден и не подлежал сомнению. Макалистер чувствовал, как почва буквально уходила из-под ног вместе с ощущением реальности. Тело журналиста мягко колыхалось на поверхности залива, будто своим существованием насмехаясь над тем, в чем Генри был уверен еще минуту назад. Это было… жутко.

Генри вытащил его на берег и бегло осмотрел. Налицо все признаки утопления, к тому же, судя по сморщиванию кожи конечностей и обесцвечиванию кожных покровов, Кутанаги пролежал в воде не меньше двух-трех часов. Точнее не сказать без эксперта. Экспертом Генри не был, но в одном не сомневался – он видел журналиста всего час назад или даже меньше. Живого и невредимого.

Надо было срочно вернуться и рассказать о находке. Или не рассказать? Чем Генри объяснит происходящее? Он отошел в сторону и попытался собраться с мыслями, однако здесь это получалось с большим трудом, словно стены пещеры давили на него, сбивая с толка. Когда мысли окончательно смешались, он понял, что времени на раздумья больше нет. Нужно спешить! Все сложилось в одно, даже появление существа с фонариком. Их предупреждали о том, что история может повториться. Люди, изолированные на этом острове, всегда обречены.

Генри сорвался с места и побежал обратно. Темнота его больше не пугала, подсветка телефона прыгала по стенам и полу, почти не помогая. Генри бежал наугад, благо коридор не имел ответвлений, и думал только о том, как успеть предотвратить то страшное, что могло произойти. Если бы знать, что это… Если бы знать заранее…

Он миновал лабораторию, поднялся по потайной лестнице в кабинет Акихико и застал там Курихару в компании Руми.

– Что? – требовательно спросил Курихара и жестом велел Руми молчать. Удивительно, но она подчинилась.

– Кутанаги мертв. Где Сората?

Руми открыла рот, но Курихара накрыл его ладонью.

– Я не выходил отсюда, но он наверняка по-прежнему в своей комнате, вы же знаете его.

– Что значит мертв?! – Руми сбросила ладонь парня и выпалила. – И причем тут Сората? Не он же его убил? Нет?

Генри некогда было объяснять. Он стремительно вышел из кабинета и направился прямиком к Кимуре. По пути ему не встретился ни один из вынужденных обитателей особняка, зато наверху он первым делом увидел Кейт, отчаянно стучащую в дверь спальни Кимуры.

– Если вы не откроете сейчас же, я все расскажу вашему секретарю! – зло отчеканила она и, не получив ответа, постучала еще раз. – Я считаю до трех, мистер Кимура. До трех!

– Кейт? – Генри подошел к ней. – Он там? Почему он не открывает?

Лицо Кейт скривилось от снисходительной усмешки.

– Не хочет принимать лекарство, это очевидно. Я не нанималась его сиделкой или нянькой. Ну, давай, скажи ему, чтобы не ребячился. Тебя-то он точно послушает.

Она демонстративно отошла. В ее руках действительно была аптечка, все как она и сказала. Только вот едва ли теперь Сората станет слушать Генри, уже один раз ему не поверившего.

– Сората, – позвал он, прижав ладонь к двери. – Сората, это я. Я ошибся на твой счет. И… В общем, я снова дурак, и ты можешь мне об этом сказать. Открой, есть важный разговор.

Сората не мог долго на него злиться, прошло достаточно времени, чтобы остыть. Они же все-таки друзья, Сората должен все понять.

Но он не отозвался. Наверное, не понял.

– Сора, черт возьми! – Генри всерьез забеспокоился. За спиной нервно притоптывала ногой Кейт. Этот звук отдавался в голове тревожной барабанной дробью. – Кейт, давно ты тут стоишь?

– Минут пять, – подумав, ответила она и нахмурилась. – Слушай, Генри… Я не уверена до конца, но тебе стоит знать. Мне кажется, что дневную дозу лекарства он не принял. Нанами что-то видела, но я ее почти не понимаю. Генри! Что ты задумал?

Он отошел подальше и с разбега вышиб дверь плечом. Думать было некогда, пора действовать. Если Сората внутри и просто прячется, то встряска ему не помешает в любом случае. Но Сораты внутри не оказалось. Его постель не была разобрана, все вещи лежали на своих местах, как Генри запомнилось. А еще был запах – душный запах увядающих лилий и затхлой воды. Запах кладбища.

– Ты с ума сошел! – крикнула Кейт, не решаясь войти следом за ним. – Что ты творишь?

– Он ушел.

– Да я вижу! Зачем было ломать дверь?