Джеральд Бром - Похититель детей

— Держись, — шепнул Питер. — Пока неплохо справляешься.

«Неплохо справляешься?! — захотелось закричать Нику. — С чем?! Что происходит?! Что, мать твою, происходит?!»

Женщина продолжала лететь рядом. Лицо ее стало печальным, и Нику, какой бы эта мысль ни казалась безумной, сделалось жаль ее. Она подняла руки над головой, точно готовясь нырнуть, и выгнула спину. Тело ее всколыхнулось, завертелось среди клубов тумана в причудливом танце. Внезапно Ник осознал, как полны ее груди, обнаружил, что под тонким покровом платья явственно видны соски и темный треугольник между ног. В паху жарко защекотало, щеки Ника вспыхнули, он поспешил отвести взгляд — и тут в уголке глаза мелькнуло нечто… «Хвост?» Ник заморгал. У этой женщины был длинный чешуйчатый хвост! Руки ее тоже были покрыты мелкими тонкими чешуйками, пальцы — длинны и остры, точно когти. Ник прищурился. «Господи милостивый, — подумал он, — волосы! В ее волосах полно червей!» Но тут он ошибся: ее волосы и были червями — сплошной копошащейся массой из тысяч крохотных червей.

Отпрянув назад, Ник едва не упал.

Женщина помрачнела, злобно оскалилась. Глаза ее сузились, превратившись в щелки, соски вытянулись вперед, точно длинные муравьиные усики, живот разошелся, обнажая зияющую утробу, и Ник увидел внутри бесконечные ряды крохотных острых зубов!

«О, нет! О, нет! О, нет!»

Жужжа, как тысяча разъяренных шершней, жуткое создание двинулось на него.

Ник закричал, рухнул на землю и выставил руки перед собой, беспомощно глядя, как огромная, шире его роста, распахнутая пасть надвигается и поглощает его. «Вот, значит, как я умру», — мелькнуло в голове. Но острые зубы не впились в его тело. Ник ощутил только холодное дуновение воздуха. Ужасная тварь просто прошла сквозь него, и он с запозданием осознал, что все еще жив.

«Питер! Где Питер?»

Темный силуэт впереди медленно удалялся прочь. Что это — Питер или новые шутки тумана?

— Питер! — закричал Ник, вскочив на ноги.

В тумане маячил уже не один силуэт, а три — и все двигались в разные стороны.

— Питер! — отчаянно завизжал Ник.

Но в глубине сознания зазвучал внутренний голос: «Не ори понапрасну. Думай!»

Ник остановился, собираясь с мыслями.

«След! Надо найти его след!»

Опустив взгляд, Ник тут же увидел едва различимую цепочку следов. Следы исчезали на глазах, сравниваясь с влажной землей. Ник стиснул зубы, побежал по следу и почти сразу увидел Питера — настоящего Питера, а не еще одну иллюзию.

— Питер!!! — рванувшись вперед, Ник схватил Питера за плечо. — Подожди же! — закричал он. — Отчего ты меня не подождешь?

— Спокойно, — ответил Питер, даже не сбавив шага. — Держись, или все пропало.

Вцепившись во фрак Питера, Ник намотал ткань на пальцы. Хотелось лишь одного: зажмурить глаза, чтобы весь этот ужас исчез.

И они явились — дюжины, а затем и сотни, всех размеров и форм. Воздух содрогнулся от криков, хохота, стона и плача. Мимо с песней пронесся рой отрубленных голов, целый сонм обнаженных старух с огромными отвисшими грудями запрыгал вокруг в веселом танце — старухи держались за руки и смеялись, обнажая в широких улыбках беззубые десны. Толпа крохотных детишек с телами кузнечиков жужжала, стрекотала без умолку. Всевозможные звери с голодными глазами, с острыми клыками и когтями крались следом; маленькие призрачные человечки с выпученными пустыми глазами и птичьими клювами кружились в дикой безумной пляске.

— Кто это? — простонал Ник сквозь стиснутые зубы.

«Что происходит?» — подумал он. Совсем недавно он наслаждался китайской кухней в самом центре Бруклина! Как он мог заблудиться в тумане среди этих ужасных тварей? Такого просто не могло быть!

Призрачные пальцы ерошили волосы, теребили одежду, лезли в рот и в глаза.

Впереди возникло лицо маленькой девочки — черные дыры вместо глаз, рот распялен в беззвучном крике. Она просто висела впереди и смотрела на Ника. Он отмахнулся — раз, другой, — но всякий раз рука проходила сквозь нее, и девочка хихикала, хихикала неподвижным, разинутым в крике ужаса ртом, хихикала, пока Ник не почувствовал, что вот-вот сойдет с ума.

— О, боже! — воскликнул он.

«Не могу. Больше не выдержу».

Нужно было бежать — все равно куда, лишь бы бежать.

«Побежишь — умрешь», — прозвучал в голове знакомый голос. Спокойный, твердый — его собственный голос, внутренний голос мальчишки, успевшего нахлебаться горя, но сумевшего пережить все. Как ему это удалось? Скрежет лопат, стук комьев земли по крышке гроба отца… Глухие рыдания матери, плакавшей в подушку ночь за ночью… Вся эта гадость в школе, бесконечное глумление и тумаки, ежедневные измывательства Марко… Как он сумел справиться со всем этим? Он просто уходил глубоко в себя, делая вид, что все плохое происходит с кем-то другим, а сам он — только сторонний наблюдатель. И это всегда помогало. Нет, не смириться, не облегчить боль — просто пережить, пройти сквозь все невзгоды. Как раз то, что требовалось сейчас — просто пройти сквозь все это…

И Ник отправился туда, в привычное убежище, смотреть представление со стороны. А со стороны было ясно видно, что туман всего лишь шумит и грозится, просто старается напугать, одурачить, сбить с пути.

Ник взглянул сквозь туман, уткнулся взглядом в спину Питера и, не сводя с нее глаз, двинулся вперед — твердым, размеренным шагом.

Скоро голоса начали стихать. Туман успокоился, вновь превратившись в безмятежную, бесконечную серую пелену. А недолгое время спустя Ник снова почувствовал запах моря и легкий бриз и услышал плеск волн. Наконец туман поредел, и впереди показался сумрачный берег на фоне беззвездного ночного неба.

Ник упал на колени и, чтобы удержаться в этом положении, глубоко вонзил пальцы в мокрый прибрежный песок. Глубоко, будто вынырнувший на поверхность пловец, втянув воздух, он изо всех сил старался не закричать, старался забыть о «них». «Что за хрень? Что все это значило?» Он крепко зажмурил глаза, но это не помогло избавиться от всего увиденного.

— Что это было? — хриплым шепотом спросил Ник, подняв взгляд на Питера.

Питер улыбался от уха до уха.

— Ты здорово держался!

Ник полоснул его яростным взглядом.

— Что это все за хрень?!

— Просто Туман, — ответил Питер, будто на свете не было ничего очевиднее и естественнее.

Ник ждал продолжения, но Питер молча стоял перед ним и глупо ухмылялся.

Ник оглянулся на стену тумана, клубившегося позади: не двинется ли он следом, не пустится ли в погоню?

— А эти твари? Что это за твари? Что это, мать твою, за твари такие?

— Духи Тумана.

— Духи Тумана?

— Ну да. Слуа.

Ник понял, что так ничего не добьется. С усилием поднявшись на ноги, он сжал кулак. Очень хотелось врезать остроухому по зубам, вбить самодовольную улыбочку ему в глотку — никого в жизни Нику так сильно не хотелось ударить!