Роман Дремичев - Ри'й [СИ]

Огромный огненный шар солнца высоко висел в ясном небе над головой. Его раскаленные лучи безжалостно терзали одинокого путника, устало бредущего по горячим пескам. Осунувшееся лицо, порванные пропыленные одежды, истертые сандалии — человек проделал уже довольно долгий путь и не знал, сколько еще ему брести в этом раскаленном аду. Еды — нет, вода закончилась несколько часов назад, а на горизонте, как назло, не видно ни единого укромного места, где можно отыскать хоть каплю живительной влаги для высохшего горла, не говоря уж о пристанище для уставшего тела. Куда ни кинь взгляд лишь безжалостные, пышущие жаром пески, медленно из века в век ползущие по сухой земле с места на место по воле горячих ветров. Одни барханы кругом, а за ними еще одни, и так до самого горизонта.

Вот путник оступился, зачерпнув сандалией песка, и упал на колени. Он тяжело дышал, ноги сводило судорогой, он очень устал. От этой всепроникающей жары, кажется, закипает мозг, мысли путаются, медленно уплывая куда-то в туманную даль — и ощущение такое, что здесь даже жарче, чем в пекле, где обитают разъяренные и жестокие демоны. Человеческая плоть медленно, но неумолимо сдавалась под напором стихии пустыни, высыхая и склоняясь к смерти.

Какие боги привели его сюда? Кто же навел те странные мысли, что здесь он сможет обрести спасение? Спасение? — нет, здесь можно найти лишь смерть. Пустыня выпьет жизнь по капле, всасывая ее в песок, и даже не обратит внимания на еще одного беднягу, чьи кости со временем укроет среди барханов.

… он бежал из Курдишана без оглядки, даже не успев взять с собой в дорогу свои вещи, так и оставив их на постоялом дворе толстяка Акина в тесной комнатке на втором этаже. Лишь полупустой бурдюк с теплой водой, черствый хлеб да нож — вот и все, что он смог добыть, перед тем как на украденном в торговом квартале коне выскочить через южные ворота в пустыню. За ним гнались, это он понял еще в городе, умело обманывая преследователей, петляя по узким улочкам, переполненным товарным и праздным людом, разбрасывая фрукты, сбивая с ног путников и оставляя позади себя бедлам — орущую возмущенную толпу, осыпающую его черными проклятиями, но, тем не менее, задерживающую идущих по пятам преследователей. Он ясно понял, кем были они — три черные тени, что неотступно следовали за ним, все быстрее разгадывая его уловки и трюки. Лишь на улице менял он сумел на какое-то время исчезнуть из их вида, чтобы украсть коня и покинуть этот проклятый город.

По его следу шли лучшие воины шаха Кумара, в сокровищницу которого прошлой ночью попытался проникнуть дерзкий и ловкий вор. И если бы не охранные чары, наложенные на тайную комнату, укрытую в недрах огромного дворца шаха, куда, видит солнечный бог, его завели злобные бесы Тантара, он сейчас бы не удирал сломя голову от погони, а пил бы сладкий душистый чай в каком-нибудь караван-сарае в дне пути от Курдишана, наслаждаясь покоем и тишиной под сенью опахал, окруженный прекрасными девами…

Но все произошло совсем не так, как он рассчитывал. Темные силы, которым мудрый шах доверил охрану своих сокровищ, сломали все его планы, и вот теперь он мчится на запад через южную пустыню, все дальше и дальше углубляясь в неизвестные земли, а за спиной маячат мрачные слуги шаха и наверняка у них строгий приказ догнать и жестоко покарать беглеца и вора, дурака, вознамерившегося посягнуть на сокровища правителя…

… прошло много часов погони и многое изменилось. Солнце поднялось высоко, тени исчезли, как и любая растительность вокруг. Жара стала просто невыносимой, от солнечных лучей, переполнивших все пространство, слепило глаза, дышалось с трудом.

Усталый, измученный скачкой конь пал где-то после полудня, не выдержав всего этого безумия. Выпучив налитые кровью глаза, он обреченно рухнул на песок и уже не встал, тихо с хрипом дыша и роняя на землю кровавую пену.

Беглец, понимая, что это конец, оставил бедное животное и, даже не взглянув на его муки, медленно побрел дальше, не рискнув тратить время на оказание последней милости умирающему животному. Разум человека был на грани от страха и истощения, он словно плыл среди цветных волн, и невыносимый жар немилосердно терзал погружающийся в пучины грез распаленный мозг.

Когда однажды беглец решил обернуться назад, то он заметил далеко-далеко на самом горизонте, на высоком бархане три черные тени, едва различимые в парах нагретого воздуха, — слуги шаха не отставали, все так же упорно преследуя его.

Страх вновь наполнил его душу, противной дрожью скользнув по натруженным мышцам, и заставил его двигаться дальше — спасаясь, убегая, скрываясь — на пределе сил, выжимая все оставшиеся соки из натруженного тела. Человек уже почти не соображал, куда идет, лишь бы подальше от врагов и неминуемой смерти. То, что сама смерть окружала его вокруг, все радостнее сжимая свои костлявые пальцы на его сухом горле, об этом он не думал. Так же он не знал, что давно сошел с привычной караванной тропы, и двигается сейчас напрямик на юг через центр раскаленный песков, углубляясь в «Багровую пустошь», где давно никто не отваживался путешествовать. Здесь — самое сердце жары.

Вскоре три черные тени замерли далеко за его спиной, глядя напряженно ему вслед. Воины шаха в пропыленных, покрытых коркой соли одеждах смотрели, как он сам себе прокладывает дорогу в бездну, направляясь в проклятые земли. Они стояли так, пока одинокая фигурка беглеца не скрылась за дальним барханом, а после медленно повернули назад своих коней и отправились к родным очагам, на все сто процентов уверенные, что безумец сам выбрал свою судьбу, и жестокие боги песков покарали его, затуманив разум и завлекая в объятия смерти. Мертвая пустыня не зря носила название «Черная погибель».

Мертвая Земля — часть огромной пустыни Хардиш, расположенная на юге от Курдишана, Града Тысячи Столбов, последнего города племени артаков, известна своей мрачной славой. Караваны обходят ее за много дней на запад или восток, не рискуя направляться в темные земли. Ни один человек за многие века не отважился направиться туда, ни один путник не рискнул нарушить покой раскаленных песков. Древние тайны и страшные проклятия скрывает эта земля. Легенды кочевников оставили о них смутные упоминания и предостережения. И самый ужас рожден среди песков «Багровой пустоши», где по преданию не ступала нога человека с древнейших времен. Это место навсегда проклято — там обитает лишь смерть, более ужасная, чем огненное солнце. Смерть, рожденная еще до человека, и ее нельзя тревожить, заветы отцов и дедов строги в этом.

Вот беглец, носивший имя Джан, медленно взобрался на высокий бархан и тяжело осел на землю, сил больше не было. И пусть солнце уже скатывалось вниз по краю небосвода, уступая место приближающейся ночи, не так изнуряя своим жаром, это уже ничего не значило. Путнику срочно нужна была вода. Язык во рту высох, и натруженное горло саднило, в голове бухали разъяренные барабаны песчаных демонов — утхаров, перед глазами плыл фиолетовый туман, уставшее тело словно онемело и почти перестало слушаться.