Вадим Бескровный - Дурные намерения

— Эти фотографии нашёл мой сын в тумбочке у Ларри. Что ты можешь мне сказать об этом?

Миша перелистывал фотографии без особого интереса.

— Я могу тебе сказать, — ответил он. — Что не стоит твоему сыну лазить по чужим тумбочкам.

Как ей не хотелось этого делать при Мише, она не удержалась, налила себе коньяк в стопку и выпила.

— Почему ты их Ларри не отдашь? — спросил мужчина.

Он нашёл среди фотографий магнитную карточку-ключ, повертел в пальцах и отложил в сторону, и тут же увидел изображение, которое вызвало в нём интерес. Он разглядывал фотографию, когда Тамара сказала:

— Я ему звонила, он трубку не берёт. Что там? — спросила она, когда увидела Мишин интерес.

Миша сидел спиной к выходу, лицом к ней, и держал фотографию так, что она видела только изнаночную сторону. Он поднял одну бровь.

— Ты знаешь, кто это? — спросил он, положив фотографию перед Тамарой.

Женщина на фотографии лежала в ванной, вода в которой доставала ей до груди. На лице легко читалась тревога и настороженность, но лицо было красивым, а голубые глаза-льдинки на фоне загорелой кожи придавали красоте уникальность. Видно было, что женщина вышла из возраста фотомодели, но сохранила красоту.

«Что там Артур говорил о женщине в ванной?» — подумала Тома.

— Нет, — Тамара покачала головой. — А ты?

— Лицо кажется знакомым, но не могу вспомнить, где я её видел, — ответил Миша, и подтвердил Томину мысль. — Она выглядит старше остальных девчонок. А ключ от чего?

Он забрал у Томы фотографию и положил в общую стопку.

— Не знаю, — покачала она головой.

— А я тебе для чего? — задал он следующий вопрос, и Тома снова почувствовала прилив гнева.

— Я хочу, чтобы ты мне сказал, — медленно произнесла Тамара. — Не страдает ли мой муж парафилией.

— Что же в них извращённого? — Миша показал пальцем на стопку фотографий, но глаз от Тамары не отвёл, буравил её взглядом. — Ларри не женат, он имеет полное право разглядывать девочек.

Волна Томиного гнева достигла критической величины. Она налила себе ещё стопку коньяка.

— Мне плевать, кого он там разглядывает, — прошипела она. — Меня интересуют две вещи. Во-первых, замешан ли Ларри в каких-то извращениях, потому что и я и его сын носим его фамилию. Понимаешь?

— Боишься скандала? — перебил её Миша. — Не включай параноика. Ты не публичная персона.

— И тем не менее, — она махнула рукой и задела бутылку коньяка. Та покачнулась, но устояла. — И вторая: есть ли у Ларри ещё один источник доходов, о которых я должна знать?

— А почему ты думаешь, что я тебе об этом скажу? — ухмыльнулся Миша.

— Ты его друг.

— Но не партнёр. Ларри занимается своими делами, я своими. Тем более, я его друг, а не твой.

— То есть, ты мне не поможешь? — Тамара проглотила подступивший к горлу комок бессильных слёз.

«Не при нём. Плакать будем позже».

— Знаешь, почему говорят, что молчание — золото? Потому что молчание позволяет процессам идти своим чередом. Как ты думаешь, многое бы изменилось, скажи я Ларри, что ты трахаешься с его другом?

— Да Ларри насрать, — Тамара почти выплюнула эти слова Мише в лицо.

— Зато вот Зине Геннадьевой не насрать. Что-то это всё таки меняет, не так ли?

Тамара не нашлась с ответом, а Миша продолжил:

— Куда ты Геннадьева дела? Когда мне позвонила его жена и сказала, что он пропал, я грешным делом решил, что он сбежал с тобой.

— Не смешно.

— А я и не смеюсь.

— Геннадьев спрыгнул с крыши, — вздохнула Тамара.

— Откуда ты знаешь? — вопрос был скорее риторическим. Миша тоже читал в интернете местные новости и знал про труп.

— Геннадьев исчез ночью, труп нашли утром, — Тамара пожала плечами.

— Опознание ещё не проводили. Во всяком случае, жена его мне не звонила.

Они помолчали. Во время возникшей паузы Тамара налила себе ещё стопку коньяка и выпила её, запив колой.

— Ладно, — Миша забрал со стола фотографии и магнитный ключ. — Не пропал бы Триджи, ты бы пошла к нему с этими фотками. И он бы, конечно, тебе помог, как смог. Поступим вот как: я задам Ларри те вопросы, ответы на которые тебя интересуют; но тебе расскажу столько, сколько посчитаю нужным. Всё остальное между тобой и Ларри. Я не ваша нянька. Договорились?

— Спасибо и на этом, — Тамара старалась, чтобы её голос звучал как можно холоднее, но следить за тембром было трудно.

Миша встал и вышел в коридор. Тамара пошла за ним, чтобы закрыть дверь. Обувшись, он повернулся к ней и сказал на прощание:

— Любишь ты вокруг пустяка выстраивать интриги, скандалы, расследования.

Он ушёл, а Тамара вернулась на кухню. Налила себе ещё стопку коньяка, выпила, и тут потекли слёзы. Почему никто не понимает, как ей тяжело? С ребёнком надо быть железной. На работе надо быть железной. Потеряв коллегу, друга и любовника, надо сохранять достоинство. Даже для того, чтобы выбить человеческое отношение к ней и её сыну со стороны бывшего мужа, нужно идти на компромиссы и унижения. Просить, умолять, выслушивать оскорбления и упрёки.

Утром следующего дня лицо оказалось опухшим: и от выпивки, и от слёз.

Тамара приехала на работу, когда офис уже был открыт старшим специалистом, у которой был ключ от офиса, как у Тамары, и у Гены. Томе было легче от того, что по средам никаких совещаний не проводилось, поэтому можно было в спокойной обстановке пережить похмелье, а также наметить план действий по делам своего заместителя.

Но спокойная обстановка в её кабинете продержалась ровно до половины десятого, когда в дверь её кабинета постучали, и вошёл мужчина с удостоверением.

— Доброе утро, — поздоровался он. — Тамара Ивановна Графф?

— Доброе утро, — ответила она. — Да.

— Уголовный розыск. Оперуполномоченный Хорновец.

Мужчина махнул перед Тамарой раскрытым удостоверением.

— Присаживайтесь, — Тамара ждала появление полиции.

— Геннадий Геннадьевич Геннадьев у вас работал? — спросил опер, усаживаясь.

— Да. Он мой коллега, — кивнула Тамара.

— Могу я задать вам несколько вопросов в отношении вашего коллеги? — задал ещё один вопрос опер. — Вы, наверно, в курсе, что Геннадий Геннадьев не вернулся домой в понедельник вечером?

Тамара вздохнула:

— Я разговаривала с его женой, — и, мирясь с неизбежным, добавила. — Я вам открою кабинет Геннадия Геннадьевича. Вы можете ознакомиться с его рабочими бумагами, но не с делами клиентов. Также вы можете опросить меня, а потом и всех сотрудников, вызывая в кабинет Геннадия Геннадьевича по очереди, не отвлекая от клиентов.

В отличии от экс-супруги Ларри проснулся поздно, но выспавшимся и в хорошем настроении. Он спал крепко и не помнил снов. Ему лишь казалось, что большая тёплая рука покачивала его, как младенца в колыбельке.