Вадим Бескровный - Дурные намерения

Его кидало из стороны в сторону, то поднимало наверх, то утаскивало в глубину, переворачивало и вращало, и, наконец, Ларри погрузился в глубины покоя.

Больше до него никто дозвониться не смог.

Тамара вернулась домой, поставив пакет с продуктами на пол. Продукты перевесили, и пакет упал. Тихонько звякнула бутылка коньяка.

Тома не отказалась от утренней идеи выпить вечером, день был — хуже некуда. По закону подлости целый день звонили или приезжали клиенты Геннадьева, с которыми ни Тамара, ни другие сотрудники не знали, что делать. Сам Гена так и не объявился. Тамара звонила Зине Геннадьевой ещё раз. Та сказала, что Гена не возвращался, и что она таки оставила заявление об исчезновении супруга.

Тамара, не щадя Зининых чувств, спросила у неё о трупе. Зина не удержалась от слёз, но сказала, что знает о самоубийце, а вот полиция ей ничего не сообщила и на опознание не приглашала. Тамаре всё равно было на Зинины слёзы, у неё на этот счёт были свои эмоции и соображения, и она была уверена, что ей придётся хуже, чем новоиспечённой вдове.

Ей не хотелось ничего делать, хотя в квартире был бардак. Артур, конечно же, не убирал, и ужин не готовил. Впрочем, есть она не хотела, поэтому купила себе кусочек сыра, бутылку кока-колы, бутылку коньяка и полкило мандаринок. Это будет её ужин.

Артура дома не было, и Тамара решила, что пора звонить сыну и гнать его домой. Мальчик в последний раз звонил ей ещё в обед и сказал, что они с папой нагулялись. Тамара была удивлена, она считала, что они с папой проведут целый день, но Артур сказал, что они всё купили за полдня, а потом папа встретил какую-то женщину, и у него появились дела. Ну понятно, какие дела появились у Ларри. Настроение у Томы опустилось ниже фарватера.

Тамара надеялась, что сын около дома, что он и подтвердил, сняв трубку после третьего гудка.

— Мам, ты уже дома? — вместо «привет» спросил Артур, и не дождавшись её ответа, сказал. — Мы с пацанами на баскетбольном корте.

— Хорошо, — ответила Тамара, привалившись к тумбочке в коридоре и закрыв глаза. — Ты кушать хочешь?

— Не-а, мам, пока не хочу.

Другого она и не ждала.

— Артюш, ужина у нас нет на сегодня. Ты купишь себе блинчиков?

Артур, съевший час назад огромную шаурму, купленную на деньги, стыренные из маминой заначки, об ужине даже не думал.

— А ты мне денег дашь? — спросил он.

— Конечно, дам, — ответила Тамара. — И давай уже домой. Хватит по кортам бегать.

— Мам, я через полчаса приду, хорошо?

— Приходи через полчаса, — вздохнула Тамара.

— Хорошо, мам. До скорого.

— Пока.

У Артура, на самом деле, были две веские причины просидеть дома всю вторую половину дня: фотографии девушек, которые он спёр у папы и новая игра про Натана Дрейка. Но друзья с района выцепили его сразу, как он подъехал к дому.

Ему было лестно, что ребята увидели, как он, с покупками, вылезает из огромнейшего «Фольксвагена». Машина у папиной подружки была что надо: просторная, свежая и приятно пахла изнутри.

Его друзья обступили его, и Артур как-то забыл о странном папином поведении, и о том, что папина подружка ударила отца. Ему хотелось отмазаться от друзей, но те наперебой звали его на дикий пляж, и Артур решил, что фотографии с игрой никуда не денутся. Хотя мама была против того, чтобы он бегал на дикий пляж и со свойственной ей категоричностью заявляла: «Утонешь, домой не возвращайся».

Он заскочил домой, бросил покупки на свою кровать, а картинки спрятал глубже, чем прятал Иркины письма. Про себя он решил, что на час-два сгоняет на пляж, а потом вернётся домой. В итоге, он загулялся до вечера, домой вернулась мама, таким образом картинки и игра могли зависнуть до завтра.

Вернувшись домой, Артур застал маму на кухне за столом. Перед ней на тарелке лежал нарезанный сыр, рядом стояло блюдце с мандаринками, стопка с коньяком и бокал с колой. Артур приуныл: мама опять в плохом настроении. С другой стороны, она будет сидеть на кухне и ковыряться в телефоне, телевизор ей точно не нужен будет.

— Привет, мам, — Артур забежал на кухню и поцеловал Тамару в щёку.

Тома, печатавшая в социальные группы, отодвинула стопку коньяка и сказала:

— Привет, Артюш. Возьми деньги на комоде, сходи в магазин, купи себе, что ты будешь кушать. Как с папой погуляли?

— Хорошо, — пожал плечами Артур. — Купили всё, что надо было.

— А подстричься забыли, — мама указала пальцем на волосы сына.

Артур вспомнивший о стрижке, на секунду застыл, а потом ещё раз пожал плечами:

— Ну да. Забыли.

— Ладно, беги в магазин.

— Мам, я не хочу блинчики.

— Артюш, купи себе, что ты хочешь.

Бинго! Мама, конечно, в плохом настроении, но, по крайней мере, на нём не срывается.

Артур сгонял в магазин, купил себе чипсов, кока-колы и огромный сникерс. Вернувшись домой, он спросил у мамы, будет ли она смотреть телик. Когда мама, не отрываясь от телефона, покачала головой, он включил «Плейстейшн» и телевизор и начал устанавливать новую игру.

Пока консоль загружала необходимые ей данные, Артур задумался над тем, как же ему рассмотреть картинки так, чтобы мама его не спалила. С одной стороны, когда она вот так пьёт, то в комнату почти не заходит, даже рабочую одежду на домашнюю не меняет. С другой стороны, они, блин, в одной квартире. Что мешает ей зайти, пока он будет таращиться на голых тёток?

Можно было дождаться, пока мама уснёт. Но времени до сна ещё до хрена. Тем более мама над своей бутылкой коньяка могла чахнуть и до полуночи. Артуру же хотелось уже сейчас посмотреть на эти фотографии.

Можно было взять фотки с собой и посмотреть их в туалете. У них, конечно, туалет с ванной совместные, и если мама захочет в уборную, ему придётся выйти, но, по крайней мере, он сможет там закрыться.

Артур был в тех же шортах, которые одел, когда ехал к отцу, а сбоку шорт были вместительные карманы. Мальчик достал фотографии из тумбочки, засунул их в боковой карман и пошёл в туалет.

Мама позу не меняла. Она всё также сидела за столом и печатала что-то в телефоне. Артур постарался как можно естественней двигаться, но мама даже голову не подняла, чтобы посмотреть на сына.

Артур закрыл за собой дверь ванной комнаты. Между кухней и ванной комнатой было огромное окно, под которым находилась ванна. Мальчик предусмотрительно закрыл ванну душевой шторкой, а то вдруг мама решит встать на стул и посмотреть через окно, чем в уборной занимается её сын. После чего он опустил крышку унитаза и сел на неё, не снимая шорт.

Фотографии были улётными. Женщины на них были или полностью голыми, или в каких то причудливых одеждах. Блондинки, брюнетки, рыжие. Стройные, длинноногие, сисястые, покрытые бронзовым загаром. Некоторые улыбались фотографу, некоторые, особенно те, кто был в странных одеждах, строили страдальческие лица.