Вадим Бескровный - Дурные намерения

Что теперь предпримет её мачеха, зная, вероятно, что Аня помогла Ларри НЕ убить своего сына? Помешала ли Валентине громкая музыка влезть в голову падчерице? Разозлилась ли мачеха? Пускай и не так существенно, но Аня повлияла на планы Валентины. Что будет дальше?

Аня убеждала себя, что вовсе не из трусости, а потому что обещала, она позвонит Ларри и пригласит его поужинать где-нибудь. Она могла бы провести ночь и у него, но ей этого не хотелось. Лаврентий ей не был не приятен, он был харизматичным и спокойным. Аня знала, что он мошенник и лгун, но он приятный собеседник. Можно было с ним поужинать, но не более.

Ларри отказался отвечать на её звонок. Ну, он был и не обязан. Он мог, конечно, перезвонить, но не перезвонил.

Поколебавшись между редакцией и домом, Аня выбрала дом. Редакция не выход. Она переночует здесь ночь, а дальше что. Душа здесь нет, все личные вещи, кроме тех, что умещались в сумочке, дома. Сколько она будет прятаться от мачехи? Сутки.

Глупо.

К тому же, если она ввязалась в противостояние с мачехой, прятать голову в песок некстати. Ну помешала она Ларри убить сына сегодня, он убьёт его завтра. В конце концов, картина всё ещё висит у него дома.

Аня успокаивала себя тем, что мачеха не будет её убивать или как-то влиять на неё. Валентина хорошо справляется в быту, но дальше сада не выходит, и ей будет сложно без помощницы. А Ане нужно было добраться до картины, а также выяснить дальнейшие планы мачехи.

Паркуя машину во дворе, Ане было так страшно, что она чуть не поцарапала «Кейси» об ворота. Да и дом ей казался каким-то тёмным, мрачным склепом. Убеждения, которые она приводила сама себе её не убеждали. А громкий рок, записанный ей на флешку главредом, только добавил паники в её душе. В итоге в её мыслях поселился огромный паук, и, открывая входную дверь ключом, Аня готова была бежать прочь от дома при малейшем постороннем шорохе.

Увидев мачеху, сидящую перед телевизором и слушающую очередную серию Коломбо, все Анины страхи исчезли без следа.

Женщина превратилась в дряблую старуху с морщинистой кожей и трясущимися руками, которая вызывала не ужас, а сострадание. Казалось, живой энергии в этой человеческой оболочке не осталось совсем.

Мачеха накормила падчерицу пловом и расспросила о том, как прошёл её день. Ни слова о вчерашнем разговоре, ни слова о Ларри или его ребёнке, ни слова о дальнейших планах.

Аня даже почувствовала разочарование, когда поднималась к себе в комнату: и боялась напрасно и не узнала ни черта.

Среда проходила скучно. Она несколько раз позвонила Ларри, дожидалась положенное количество гудков, после чего они заканчивались и записанный голос сообщал, что абонент не может ответить на её звонок. В полиции, по делу об упавшем с крыши мужчины не сообщили ничего нового, кроме того, что тело увезли на экспертизу в краевой центр. Личность до сих пор не установлена. И по поводу того, почему из тела мужчины проросла трава сказать в полиции тоже ничего не могут, но в очередной раз попросили Аню держать язык за зубами, так как факт биологической угрозы не установлен, а панику среди населения и отдыхающих поднимать нельзя.

Аня позвонила в страховую компанию «КАСО», но старший специалист по работе с клиентами сообщила, что Тамара Ивановна Графф занята и в ближайшее время уделить время редакции не может. После обеда Ане сообщили то же самое, и ей даже стало интересно, а не с полицией ли целый день беседует Тамара Ивановна. Вопрос только в том, зачем у неё полиция: по делу пропавшего Геннадия Геннадьева или по делу уже сошедшего с ума Ларри Граффа, который убил Артура Граффа.

Она вспомнила живое лицо и растрепанные волосы мальчишки, и понадеялась на то, что с ним всё в порядке. В конце концов, Геннадьеву уже всё равно, а мальчику ещё жить и жить. Как же его защитить? Поехать к Ларри Граффу и дежурить перед его домом? Или поехать к Артуру Граффу и дежурить перед его домом? Она хвалила себя за то, как ловко узнала, где они живут, но забыла пожурить себя за то, что не выяснила в каких квартирах. Да и время к вечеру, какой теперь смысл куда-то ехать? Может быть и угрозы пока никакой нет, но поди, поймай тот момент, когда «ещё рано» превращается в «уже поздно».

К концу рабочего времени среды Аня не испытывала страх от возвращения домой, но чувствовала опустошение от того, что знала: вокруг неё что-то происходит, а она никак не могла на это повлиять. Мыслей в её голове было много, но ни к какому результату они не приводили.

И полицейская сирена оказалась как гром среди ясного неба. Бессмысленность дня ушла на второй план, потому что впереди была сенсация. Действие, которого девушка ждала весь день.

Аня удачно ехала за полицейской машиной, благо улица Кострикова, а потом и улица Красноармейская были широкими для того, чтобы трафик мог расступиться, пропуская патрульный автомобиль с сиреной, а за ним и «Кейси». Проехав за жилым комплексом «Пристань», который четырьмя, похожими на нос корабля, домами упирался в набережную, они выехали на двухполосную часть Красноармейской улицы и, чуть не доехав до набережной, свернули по улице налево. Движение здесь было спокойней, но ехать приходилось осторожней, так как многие парковали машины вдоль дороги, и проезжать мимо встречки было сложнее, хоть водители встречных автомобилей старались прижаться к тротуару со своей стороны.

Аня была в недоумении. Они проехали всю часть города от редакции до мыса Удермез, впереди осталось всего ничего: отель «Ребриц», маяк, метеостанция, да диско-бар «Ковчег». Впрочем, недоумение вскоре сменилось пониманием, когда полицейская машина, распугав пешеходов, свернула на территорию отеля «Ребриц».

У Ани въехать к отелю с этой стороны возможности не было, она могла заехать только на подземную парковку, но для этого нужно было объехать половину территории отеля. А это значит — потерять время. Аня припарковала «Кейси» на тротуаре сбоку от входа, заглушила двигатель, схватила свой фотоаппарат и телефон, не забыв удостоверение журналиста, и, выскочив из машины, помчалась в сторону отеля. Пробегая по территории, она почувствовала как в кармане зажужжал брелок от «Кейси», оповещающий, что он закрыл машину.

Пока она бежала по парковой зоне к входу в отель, мимо неё пронеслась ещё одна патрульная машина с включёнными мигалками и сиреной. Впереди у входа была толпа зевак, и Аня окончательно убедилась, что случилось что-то неладное.

Через толпу пришлось протискиваться. Никто из людей не решался войти внутрь, но закрыли вход плотной стеной. Если для полиции сделали коридор, пропуская их вперёд, то для девушки с фотоаппаратом поблажек не было никаких.

Послышался ещё один звук сирен. Видимо, приближалась скорая помощь.