Вадим Бескровный - Дурные намерения

— Ты убил Туманову, — резюмировал Ларри, так спокойно, как будто говорил о безделушке.

— Или ты, — уклончиво ответил Миша и ухмыльнулся. — Одному Богу известно, сколько людей тебя видели на территории отеля. Дал бы ты мне фотографии, может быть она осталась жива. А так, бесплодный ты инжир, Ларс.

— Сам ты дуб, — парировал Ларри.

— Ладно, я, в общем-то заехал узнать, когда тебя выписывают? — спросил Миша.

— Сегодня после обеда, — ответил Ларри.

— Приходи в бар вечером, обсудим, что нам дальше делать.

Ларри больше хотел оказаться дома и встать напротив картины, но идея отметить окончание этой ужасной недели, напившись в ноль, была тоже неплоха. Тем более, что из Мишиного бара можно было и не уезжать, у него там есть пара тайных комнат.

— Позвоню, — ответил Ларри и крикнул Мише вслед, когда тот уже открыл дверь, чтобы выйти из палаты. — Спасибо, мать твою, что не забыл навестить!

— Всегда пожалуйста, — махнул рукой Миша не оборачиваясь.

Пересменка ещё не закончилась, поэтому вышел из больницы Миша также спокойно, как и вошёл. Никто не спрашивал у него, что он тут делает и не советовал прийти в приёмные часы.

Открыв дверь, чтобы выйти на улицу, он посторонился, пропуская в больницу смуглокожую девушку с тёмными волосами, которая, видимо, очень куда-то торопилась. Девушка была знакома Мише, и он только хотел поздороваться, но она, даже не извинившись, пронеслась мимо него и убежала вглубь здания. Миша покачал головой: «Ну и нравы».

Июнь только начался, но солнце в полдень прогревает воздух так, что вне кондиционированной комнаты находиться невозможно. Задний двор после обеда почти полностью покрывает тень от дома, поэтому Валентин спокойно устанавливает мангал, на котором собирается жарить шашлык. Рядом с ним, в ведре со льдом несколько банок пива, он достаёт одну и в два глотка осушает её.

Звонит телефон в тот момент, когда Валентин собирается разжечь огонь в мангале. Он вытирает руки об шорты и отвечает на звонок. Слушает, потом утвердительно отвечает, потом опять слушает и опять отвечает утвердительно. Разговор заканчивается, и Валентин смотрит на телефон. Ну что стоило позвонить на две минуты раньше?

Его супруга не возражает против того, что во второй половине пятницы муж посвящает время пиву и шашлыку и может выпить порядка десяти-двенадцати банок ледяного пива, прежде чем отправиться спать. На этом его увлечение алкоголем заканчивается, и к пятидесяти девяти годам у него даже пивной животик не появился.

Валентина выходит на двор через заднюю дверь дома и наблюдает за своим загорелым в одних шортах и кепке мужем, который в этот момент смотрит в телефон.

— Кто звонил? — спрашивает она.

— Порчетов, — отвечает муж. — Хочет продать мне свою газонокосилку.

Она подходит к нему и обнимает. Он обнимает её в ответ, но говорит:

— Я весь потный и от меня козлом воняет.

— От тебя приятно воняет, — она смотрит в его серые, выцветшие от возраста и солнца, глаза. — Что вдруг случилось с Порчетовым, что он передумал?

Дино Порчетов, низенький толстенький итальянец, иммигрировавший в Россию к концу правления президента Ельцина, вёл адвокатскую практику на юге страны, дольше, чем Валентин; жил летом в Ахинмае в огромном доме со своей огромной семьёй; был убеждённым баптистом; и верил в суеверия и поверия также рьяно, как в силу крещения.

Семья Бондарь и семья Порчетовых дружили давно и крепко, хотя и отличались религиозными взглядами. И Дино иногда, за стаканом горячительного, признавался Валентину, что его супруга Валентина, его пугает. Валентин улыбался в ответ на суеверия друга, и неизменно отвечал, что будет на коленях просить супругу, чтобы та не заколдовала бедняжку Дино.

Прошлым летом у Дино поломался райдер — газонокосилка с сидением — и он купил себе новый, больше напоминающий минитрактор. Валентин попросил друга продать ему сломанный райдер, с целью починить его и использовать у себя, но Дино, не отличающийся способностью к ремонту техники, ответил, что починит аппарат сам. К удивлению всех, он его починил.

— Под райдер попала, убежавшая из курятника, курица, — хохотнул Валентин. — И забрызгала кровью косилку, грядку и самого Дино.

Валентина смеётся:

— Я представляю, какое кудахтанье творится у него дома.

— Да уж, — Валентин не может удержать ещё один смешок. — Он говорит, чтобы я приезжал и забирал райдер прямо сейчас. Боится, что он попробовал крови и будет теперь охотится на остальных. Знал бы, подсунул ему курицу под райдер ещё в прошлом году.

Теперь супруги смеются в голос, представляя причитания и переживания суеверного и впечатлительного Дино.

— Ты хочешь съездить? — спрашивает Валентина.

— Блин, да позвонил бы он на две минуты раньше, — сомневается Валентин. — С другой стороны, нам по трассе ехать с километр. Давай я в душ схожу, и съездим.

— Ты уже пива выпил, — Валентина относится неодобрительно к идее мужа сесть за руль после банки пива.

- Дворами до трассы, с километр по ней и опять дворами. Зато завтра испробуем новый райдер.

— Смотри сам, твои права, — Валентина чувствует смутное беспокойство, боится, что по пути могут попасться гаишники, хотя они редко патрулируют этот участок дороги.

Через пятнадцать минут Валентин выходит из душа. Он одевает свежие шорты и футболку, а на свои седые волосы, которые зачёсывает назад, надевает панаму.

Валентин заводит микроавтобус. От их дома тремя улицами можно проехать мимо соседских участков, но только одна из них выходит на трассу М4, остальные тупиковые. Эта единственная асфальтированная дорога в микрорайоне и плохо, конечно, что она одна выходит к трассе, на ней и машин больше и дети на велосипедах постоянно ездят и собаки с кошками носятся. Кустарник вокруг дороги весь в пыли. Дорожная пыль оседает и на, окружавших дорогу, заборах и домах.

Валентин без проблем добирается до трассы М4, не превышая тридцати километров в час. Он жуёт жвачку и рассказывает о том, что Дино никогда не работает, если пятница выпадает на тринадцатое число месяца.