Алексей Гридин - Рубеж [сборник]

Эльза поверила ему лишь тогда, когда он ушел.

Только было уже поздно.

Маша все еще ждала ответа на свой вопрос.

– Извини, – сказал Леонид. – Этого я тоже сказать не могу.

– Ну почему?! Почему столько тайн? Я что, недостойна? Почему вы не хотите поговорить со мной? Если у вас проблемы какие-то или еще что-то – мы ведь можем попробовать решить их вместе!

Маша никак не могла понять, что «нет» Леонида значит «нет». Без вариантов. А ведь, работая у него секретаршей, должна была бы знать: если он что-то говорит, то так и будет. Девушка, наверное, думает, что у него на самом деле есть жена. Или что он серьезно болен. Или что он, например, скрывается от мафии. Или вообще является секретным агентом – хотя, если верить фильмам, кому-кому, а уж им точно можно крутить романы направо и налево.

Если бы все было так просто.

Судя по следующему вопросу, Маша угадала его мысли:

– Леонид Павлович, кто вы?

– Что-то не понял я твоего вопроса, Машенька. В каком смысле? Ты же знаешь, я директор колледжа…

– Извините, конечно, – перебила девушка, – но это же только часть правды? Так ведь?

– Почему? – Леонид вполне натурально изобразил удивление. Еще одна вещь, которой учишься, когда тебе много сотен лет, – притворство. – У меня есть деньги. Мне хотелось вложить их в проект, который будет приносить обществу пользу. Вот я и решил создать колледж, колледж необычный, чтобы необычные люди учили там необычных детей.

– И чтобы в нем был необычный директор? – попыталась улыбнуться девушка.

– Что-то в этом роде. Я же не умею учить. Я администратор.

Было время, когда он пытался учить. Ничего не вышло. Правда, он быстро понял, что рыцарей Монсальвата лучше начинать воспитывать в детстве. Можно успеть научить детей быть честнее и добрее, понять, что мир вокруг – не единственный из возможных. Они способны поверить в то, что жить по-другому – вполне реально.

И у них тоже есть чему научиться.

Но у детей есть родители. Многие из них неустанно трудятся только лишь для того, чтобы сделать из своего ребенка собственную копию. Они считают свой взгляд на мир единственно верным и не дают детям ни малейшего шанса свернуть в сторону с предуготовленной им дороги. Вырваться из проложенной колеи. Шаг влево, шаг вправо – уже попытка побега.

Они уверены, что поступают правильно, и это самое страшное.

Об одной истории Леонид не мог вспоминать без стыда. Дело было в городке под названием Гаммельн, когда он, дурак эдакий, решил попробовать просто оторвать детей от родителей. К счастью, из этого ничего не вышло.

Потом он долго ждал. Смотрел, как меняется мир. Иногда вмешивался – когда не оставалось другого выбора. Колокол Монсальвата больше не звонил у него в голове, но и без колокола было видно, как много зла вокруг. Однако Леонид, понимая, что ему не победить в одиночку, терпеливо продолжал ждать. И дождался.

У него были деньги, а это позволяет решить многие проблемы. Он собрал вокруг себя тех, кто жаждал учить. Тех, кто действительно умел это делать. Тех, с кем детям было интересно. Тех, кому было интересно с детьми. Дальнейшее напоминало танец на краю пропасти, потому что детям нередко было настолько интересно в колледже, что они забывали о родителях. Особенно тогда, когда родители, на словах желавшие собственному чаду всевозможных благ, мигом пугались и превращались в разгневанных куриц, стоило ребенку молвить им хотя бы слово поперек. Они хотели, чтобы их дети имели собственное мнение – и зверели на глазах, стоило им столкнуться с несогласием со стороны ребенка. Они на словах мечтали, чтобы их дитятко было не таким, как все, – и тут же паниковали, когда замечали, что их сын или дочь на самом деле отличаются от сверстников.

Дело учителей было – учить. Леонид стоял стеной, чтобы прикрыть их, дать им возможность делать свое дело. Меньше всего на свете он теперь хотел, чтобы дети забыли о родителях. Может быть, им действительно стоило пройти через разрыв с матерями и отцами – чтобы, став взрослее, мудрее, опытнее, пожалеть их, понять и снова к ним вернуться. Только как это объяснить самим родителям?

И тогда начались те самые жалобы, о которых говорил инспектор.

– Вы не хотите мне все рассказать, – печально сказала Маша. – Жаль. Извините еще раз, Леонид Павлович. Я больше вас не потревожу. Простите. Ради бога. Нет так нет. Я пойду, ладно?

– Конечно, Маша. Тебя проводить?

– Нет, спасибо.

Она встала и быстро вышла из комнаты, оставив Леонида одного.

То, что Леониду нельзя было раскрывать свое происхождение, – тоже неправда. На самом деле он поступил именно так, как советовал ему вчера Люцифер. Рассказал Эльзе все как есть. Рассказал и посмотрел ей в глаза.

То, что он прочитал там, стало концом их брака.

Она не хотела стареть с каждым годом и при этом видеть, как ее муж остается молодым. И уйти с ним не могла. Не вышло бы из нее рыцаря Монсальвата.

Тогда ушел он.

В этот раз у ворот Эдема царила зима. Леонид уже привык к тому, что погода здесь меняется, как ей вздумается. По ту сторону решетки – лето, а по эту всякий раз свое, произвольный танец зимы, весны, лета и осени.

Хотя противники еще не явились, кто-то уже утоптал площадку, на которой ему придется биться. К этому последний рыцарь Монсальвата тоже привык. В конце концов, он о многом, что происходит в мире, не может сказать, почему получается так, а не иначе. Так что какая разница, зима здесь сегодня или весна? И совершенно неважно, кто готовит площадку для боя. Важен только сам бой.

Он снял пальто, оставшись в удобных джинсах и свитере. В рукава пальто аккуратно сунул шапку и шарф. Протянул руку – в ней тут же возник Нагуаль. Леонид пару раз рассек клинком морозный воздух, а затем усилием мысли убрал меч и принялся ждать.

Леонид всегда приходил на место поединка один. Рыцарей Агарты всегда было несколько. Может быть, они тем самым напоминали ему, что он – последний. Некому даже составить ему компанию.

В любом случае это его не очень то волновало.

Люцифер никогда не участвовал в бою. Леонид как-то раз бросил ему вызов. Вызов был отклонен с холодной вежливостью. Первый рыцарь Агарты выставлял вместо себя других бойцов. Бывало так, что победа давалась Леониду легко. Случалось, что за победу приходилось бороться.

В этот раз рыцарей Агарты было четверо. Впереди, как обычно, шел Люцифер. По случаю зимы он надел дубленку и смушковую шапку. Двое мужчин в одинаковых черных кожаных куртках держались чуть позади и были до такой степени похожи на телохранителей, что Леонид не удержался от улыбки. От кого беречь Люцифера вблизи ворот Эдема? Четвертого он пока что рассмотреть не мог – тот шел последним, держась в тени, натянув простую черную шапочку до самых бровей.