Брайан Ламли - Титус Кроу [сборник]

В абсолютном изумлении он инстинктивно прильнул к сканерам часов времен, но тут зажмурился, чтобы снова не пережить последствия встречи с сиянием. Однако вспышки больше не было. А над поляной Титус увидел радостное, фантастическое зрелище: в ночном небе над Зачарованным Лесом шесть боевых летучих кораблей светили своими зеркальными прожекторами в самую середину пустоши, заполненной ночными кошмарами. Сама поляна выглядела почти так же, как прежде, но туман стал гуще, поскольку впитал в себя эктоплазмические испарения уничтоженных страшилищ.

Де Мариньи, Тиания и Лита бродили по поляне, прижав ладони к вискам. Они все еще не могли оправиться от пережитого после атаки чудовищ. В тот самый миг, когда Кроу поспешно отключил сканеры, чтобы его глаза не пострадали от нового светового удара, он успел заметить, что из отверстия ямы, из этой жуткой бездны продолжают вываливаться порождения ночных кошмаров.

Титус Кроу умел водить часы времен вслепую. Использовав свой многолетний опыт, он осторожно облетел поляну — так, чтобы не оказаться прямо над зловещей преисподней, и опустил часы на землю рядом с де Мариньи и смертельно напуганными девушками. Он был готов выйти из корпуса своей удивительной машины, но в этот миг по поляне вновь ударили лучи зеркал-прожекторов, установленных на бортах летучих кораблей. Переждав вспышку слепящего света, нацеленного на толпу чудовищ, Кроу быстро распахнул дверцу корпуса часов времен, схватил за руку Тианию и затащил ее в часы. Так же быстро Кроу увел внутрь корпуса часов Литу и де Мариньи. И как только дверца часов захлопнулась за ними, по поляне с неба в третий раз ударил ослепительный свет.

Только после этого Титус Кроу решился снова заглянуть в сканеры, а когда поднял часы времен над поляной, увидел, насколько уменьшился поток вылезающих из ямы тварей. Несколько секунд спустя Кроу посадил свое транспортное средство на флагманский корабль рядом с грот-мачтой и помог успевшим немного прийти в себя девушкам и де Мариньи выйти на палубу.

— Титус, — сказал де Мариньи, схватив за локоть друга, вознамерившегося вернуться внутрь корпуса часов времен, — что ты делаешь?

— Собираюсь закончить эту работу раз и навсегда, Анри. Не бойся, в яму я спускаться не стану. Я просто хочу закрыть ее на вечные времена — если смогу! Эти корабельные прожекторы хороши, когда действуют совместно, и очень может быть, что их сила сравнима с силой луча, испускаемого часами времен, но мне кажется, что они хороши только для кратких вспышек. А для этой работы такого, боюсь, маловато.

Не сказав больше ни слова, Титус Кроу вошел внутрь часов и полетел вниз, к поляне. Там он завис прямо над отверстием зловещей ямы. Теперь чудовища вываливались оттуда всего лишь тоненьким ручейком, и зоркие стрелки с летучих кораблей выслеживали тварей и уничтожали одну за другой. Кроу немного наклонил корпус часов, нацелил их циферблат прямо на отверстие ямы и пустил в ход смертельное оружие — непрерывный белый, слепящий луч.

И Титус Кроу оказался прав. Действительно: работающие в унисон зеркала-прожекторы становились недюжинной силой, но по отдельности они никак не могли сравниться с чудесной мощью творения Старших Богов. Титус Кроу заливал невыносимо чистым светом внутренности зловонной ямы, озарял ее невероятные глубины, тянувшиеся куда-то далеко-далеко, к самым глубоким подземельям мира сновидений. Секунд тридцать и даже дольше этот поток концентрированной чистоты — самая Суть Добра, этот Свет Старших Богов, чьим предназначением было изничтожение зла, — изливался внутрь ямы. Медленно, но верно начали происходить желаемые метаморфозы.

Сначала топкая, болотистая почва в непосредственной близости от ямы начала испускать свет, и этот свет начал пульсировать — словно бы в такт биению огромного сердца. Это сияние стало распространяться в стороны и вскоре залило всю пустошь. Пульсация стала быстрее. В этом биении света было что-то гипнотическое.

Потом, когда шесть летучих кораблей предусмотрительно удалились на безопасное расстояние, воздействие луча, испускаемого часами времен, достигло апогея. Земля около ямы вдруг начала пузыриться и вскипать. Словно раскаленная лава, она стала стекать в отверстие дыры. Дальше — больше. Вся поляна и чахлые, больные дубы на опушке вдруг задрожали, раскачались. Из недр земли начали доноситься приглушенные взрывы. Яма фактически уже перестала существовать, но от того места, где она была, вдруг подул шквальный, немыслимо сильный призрачный ветер. Он подхватил небесные корабли и прогнал их от поляны, словно сорванные осенние листья. Ветер дул еще долго после того, как Кроу прекратил действие своего могучего оружия. Почва на поляне продолжала пузыриться и испускать пар, она еще немного светилась. И в этом призрачном свете перед взором Титуса Кроу разыгрался последний акт этой странной драмы.

В светящейся земле — там, где была яма, появилась трещина. С каждым мигом она становилась все шире. Вскоре в этом зловещем разрыве возникло зеленоватое гнилостное свечение. Казалось, оно хочет вырваться и разлиться по поляне. В первое мгновение у Кроу возник порыв вновь пустить в ход мощное оружие часов времен, потому что ему не хотелось ждать и смотреть, что это за новая угроза, но верх взяло человеческое любопытство. Несмотря на то, что буквально только что он чуть было не стал жертвой ночных кошмаров, вылезавших из жуткой преисподней, его вера в непроницаемость корпуса часов времен не поколебалась. Он был убежден, что это зеленое свечение, чем бы оно ни было, ему не сможет причинить вред. Как бы то ни было, он в любой момент мог пустить в ход свое оружие — мощный белый луч — против этой неведомой опасности, потому что «спусковой крючок» находился у него в сознании. И все же Титус Кроу увел часы времен на более или менее безопасное расстояние от непонятного явления.

Зеленоватое свечение собралось в большой непрозрачный шар. Через некоторое время непрозрачность пропала, и Титус Кроу разглядел внутри шара фигуру — человеческую фигуру! Зеленоватый свет потускнел, ураганный ветер утратил безумную силу, и Кроу сумел рассмотреть странное видение лучше.

Высокий, стройный, в ярких одеждах, со светящимся желтым пшентом [48] Пшент — корона древнеегипетских фараонов. По происхождению представляла собой две соединенные короны: красный «дешрет» правителей Нижнего Египта и белый «хеджет» правителей Верхнего Египта. Символизировала мощь фараона объединенного Египта. на голове. Казалось, фигура стала более материальна, когда потускнело зеленое свечение — предвестник появления видения. Это был мужчина с юным, гордым ликом фараона древнего Кхема — но эти глаза принадлежали темному богу, и в них таилась ленивая сардоническая насмешка.