Сарина Шиннок - Тихий Коррибан

И тогда будь мудрым в своем выборе! Не берись, если не уверен или не осознаешь сполна, что собираешься сделать ».

Этой информации на данный момент мне достаточно. Теперь ясно, что и Мол, и Дуку смогли справиться с тем, что бросил против них Коррибан, благодаря атрибутам Багровой Церемонии, попавшим в их руки. Так и убить Дарта Мола красным кинжалом мог кто угодно – если уж этот кинжал скрывает помыслы того, кто его держит. Но что может дать мне черный кубок? Чем он может быть полезен, кроме того, что из него можно пить? Если смысл в этом, так что пить?

Из полученной информации также ясно, что Багровая Церемония позволяет воскрешать умерших. Дарт Плэгас вполне мог провести ее здесь с целью возвращения к жизни самого Дарта Бейна. Но неужели все могло пойти каким-то таким странным образом, что результатом стало мое появление на свет? Пророк утверждал, что такова была воля здешних сил. Я не могу это ни понять, ни принять! Это слишком для меня.

Около моей ладони проползает орбалиск. Я тут же одергиваю руку и вскакиваю на ноги, увидев, что в этой комнате их сотни – все стены и пол покрыты блестящими панцирями паразитов. На одном участке они так плотно облепили стену, что даже нагромоздились друг на друга. Что могло их привлечь? Аккуратно переступая между орбаликами, ползающими по полу, я подхожу к стене и пытаюсь сбросить с нее паразитов клинками жабоки. На смену упавшим приползают новые, но я успеваю фрагментами прочесть скрытую ими надпись:

« Я острие, ложь и завеса.

Мой путь – кровь.

Я вино, отравленное истиной.

Мой путь – туман.

Я сосуд, отрицающий отчаяние.

Мой путь – копоть.

Когда все слова Мудрого будут найдены, мы дадим начало.

А ТЫ

сделай верный выбор из четырех! ».

Боль пронзает мне сердце, словно кинжал. Я раздвигаю темную ткань накидки, смотрю на свою грудь и с ужасом до дрожи в руках вижу огромного орбалиска, впившегося в мою кожу. Когда он успел заползти под одежду? К нему подползают еще несколько особей поменьше и тоже впиваются в мое тело. Боль валит меня с ног. Мой рассудок меркнет.

Когда сознание, наконец, возвращается ко мне, стены помещения оказываются чистыми. Нет ни паразитов, ни загадочной надписи. Но, вновь раздвинув одежду, я испытываю шок – моя грудь заключена в живую блестящую серо-желтую броню. Хочет ли эта планета выбить из меня последние сомнения? Хочет ли, чтобы я принял истину о своем происхождении? Я уже, сам того не замечая, называю это истиной. Она побеждает меня…

О чем были слова на стене? Кажется, о том, что мне предстоит какой-то выбор. Из четырех. Почему из четырех? Я не могу вспомнить ничего, связанного с этим числом. Остается лишь уповать, что позже это станет мне ясно.

Над алтарем появился выход на поверхность. Я выбираюсь из черного помещения и вижу, что оказался посреди Долины Темных Лордов, на втором или третьем уровне гробниц. Я спускаюсь вниз, не представляя, что на этот раз меня там ждет. И то, что я вижу, способно бросить меня в дрожь, что в такой степени не было по силам ни одному монстру. Мне показалось, что я снова увидел Падме! Я бью себя кулаком в грудь, чтобы паразиты выпустили в мою кровь ядовитые соки, чтобы все мускулы моего тело свело от боли, но только чтобы я не чувствовал снова боль самой страшной потери!

Но это не моя жена, а только лишь ее служанка, Корде. Она жива. В ее руках клетка с пилат-птицей. Что ж, да, не все, что я увижу, будет реальным, это игры моей психики, но ведь сходу никак нельзя понять, что игра, а что нет.

- Господин Скайуокер, - нетвердым голосом произносит встревоженная женщина, - я должна была сообщить Вам сразу. Мне нужно было передать Вам письмо Падме.

Может, жена хотела сказать мне что-то незадолго до рокового дня? Что-то, что не могла произнести, но написала в письме. Я протягиваю ладонь навстречу Корде, но та добавляет:

- Оно не при мне. Я его спрятала. В пирамиде, в зале, где статуи фигур в капюшонах и колонны.

Письмо в Академии Ситхов. Что ж, я пойду туда. Но мое сердце стучит до боли быстро, я не могу терпеть, я хочу узнать хоть что-то раньше, если это возможно.

- Вы помните, что там было сказано? – с надеждой осведомляюсь я. - Если знаете.

Корде задумывается и вспоминает:

- «Мне снятся плохие сны… Что ты встал на неверный путь… Ты обещал, что положишь конец чему-то, но слово свое не сдержал… Я жду тебя на Набу, в нашем «особом месте»…

На Набу, в «особом месте»! Наверняка, там, где мы весь день смотрели на озеро, лежа среди цветущего разнотравья! Падме, жена моя! Так ты действительно жива и ждешь меня там, на своей родной планете?

Ком стоит в горле, влага появляется на глазах. Ничто не имеет значения, когда узнаешь такое. Но что же я не сделал? В чем я виноват перед тобой, Падме? Могу ли я исправить это?

Крик пилата нарушает тишину погруженной в вечный сон Долины. Корде оборачивается и вскрикивает. Я смотрю туда же, куда и она, и вижу на земле кровавые следы. Проклятье, это снова он!

Он является из мглы, с вечным звериным оскалом, облитый кровью, несущий копье. Быстро прошагав передо мной, монстр поднимает Корде на острие. Я пытаюсь остановить красную тварь, но мой световой меч не трогает монстра, который, не реагируя ни на что, сбрасывает с копья бездыханное тело и оборачивается в мою сторону. Мне снова приходится бежать.

Как тяжело носить на себе живую броню. Чем сильнее напряжение, чем активнее циркулирует кровь, тем больше соков орбалисков, тем больше боли. Из-за тумана я не различаю, куда бегу, и, оторвавшись от преследования, оказываюсь в неопределенной, ничем непримечательной местности. Мне ничего не остается, как только выбрать наугад направление, в каком продолжать идти. Меня едва держат ноги.

За спиной я слышу грохот камней. Где-то случился очередной обвал, и мне повезло, что я ушел оттуда. Но, все же инстинктивно обернувшись на звук, я вновь чувствую себя охваченным оторопью. По камням быстро ползет в мою сторону гигантский черный таозин. Какой бы ни была усталость, в теле появляются силы, чтобы бежать. Бежать без остановок, сцепив зубы, не мешкая ни секунды. Бежать среди шатких каменных насыпей, падая на острые обломки скал, но, вставая, вновь бежать с увеличенной, насколько это возможно, скоростью. Я мог бы удивиться своей выносливости, если бы она не оказалась напрасной. Эта тварь загоняет меня в тупик! Проклятье, тысячекратное проклятье! Почему все должно было сложиться именно так?! Что ж, не рвать же на себе волосы, не вопить в отчаянии. Я припадаю спиной к стене, стиснув зубы и ни на миг не смыкая глаз, готовый взглянуть в омерзительную хитиновую пасть без страха. Но в этот миг черный червь разворачивает свое массивное прозрачное тело и начинает уползать прочь. Такой поворот даже не назвать удачей! Слов просто нет! Почему же он не тронул меня? В моей исключительности ли дело?