Сарина Шиннок - Тихий Коррибан

Я отступаю от скалы, тяжело дыша, и, подняв голову, вижу черную пирамиду, венчающую Академию Ситхов. Я дошел! Нужно только подняться еще раз. Доказать, что я могу подниматься. И я докажу.

Из последних сил взойдя на отшиб, на котором стоит древнее здание, я шагаю в его темноту. Коридоры Академии пустуют. Стены ободраны и покрыты трещинами, колонны и периллы лестниц обернуты защитной пленкой. Я собираюсь рассмотреть блеклый план здания, висящий на стене, но, кажется, слышу голоса, доносящиеся снизу, из подвалов. Спустившись вниз, я вижу, что меня ждали. В ритуальных палатах, обступив ступенчатый алтарь с углублением, полным засохшей крови, толпятся Пророки Темной Стороны, облаченные в переливчатые темные плащи. Граф Дуку тоже здесь, у них в плену.

Моя вина, что он оказался впутанным в это дело. И все же…хорошо, что граф здесь! Я едва не забыл главную цель! Ситх’ари единственный, кто может утолить голод Сердца Коррибана, а я Избранный, его воплощение. И здесь наверняка Сидиус, а с ним и все те, кто жаждет отсюда вырваться, жаждет моей смерти через жертвоприношение! Я был невнимателен к словам и едва не поплатился. Но еще ничто не потеряно. Еще можно покончить с этим.

Как и ожидалось, из толпы пророков мне навстречу выходит Дарт Сидиус. Не сказав ему ни слова, я активирую свой меч – он делает то же самое. Все шло к этому сражению, мы должны были рано или поздно схлестнуться. Я не ожидал, что старый учитель моего учителя проявит такой мощный натиск. Я превосхожу его, несомненно, но после всего, что я пережил, что забрало у меня столько сил, он вполне способен вымотать меня до предела, а если не сможет сам, подключатся его союзники. К тому же, Коррибан задает свои правила для убийства того, кто уже умирал. У меня есть даже не план, а лишь небольшая заготовка плана, но все же я решаю попробовать использовать хитрость. И позволяю Сидиусу выбить меч из моих рук. Тот, с ликующим видом направив клинок на мою грудь, заставляет меня отступать к алтарю.

- Хорошо, я знаю, чего ты добиваешься, - подняв руки, начинаю говорить с ним я. – Но так просто у вас ничего не выйдет. Я лишь малая часть сущности Избранного. Чтобы ритуал имел успех, вам нужен сам Бейн.

- Конечно, кто угодно будет изворачиваться перед лицом смерти, - пытается демонстрировать уверенность Сидиус, очевидно, что он занервничал. Даже его рука, сжимающая рукоять светового меча, едва заметно дрожит.

- Я уверен, что Каданн предупреждал вас об этом, - не теряясь, отвечаю я. - Вам будет необходимо вернуть Бейна к жизни. Но как сделать это, знал только Мудрый!

Огонь одержимости загорается в желтых глазах Дарта Сидиуса:

- Ты нашел голокрон Плэгаса?

- Вы не особо можете мне угрожать – я нужен вам целым, - отмечаю я, предугадывая, что он захочет попытаться отобрать у меня носитель информации.

Учитель Мола ехидно усмехается:

- Что ж, мы договоримся, я уверен. Как насчет такой простой сделки – жизнь твоего друга в обмен на голокрон?

- Дипломатия – та же торговля, - тихо произносит Дуку, горестно улыбнувшись вымученной улыбкой, - я всегда это чувствовал. Чертовы неймодианцы!

Я смотрю в сторону графа, торги за жизнь которого завел Сидиус. Этот человек оказал мне неоценимую помощь. Но как служитель Темной Стороны он поймет меня.

- Я знаю его всего несколько часов, - говорю я, стремясь показать, что Дуку не является кем-то значимым для меня, но Дарт Сидиус вносит уточнение:

- А речь и не о нем – не думаю, что кто-нибудь вообще называл его другом.

Граф опускает глаза и качает головой. Он улыбается. Он смеется над торгующимся ситхом. И Сидиуса это несказанно бесит. Дуку ведет себя так, словно ему известно, чем это кончится. Мне нравится его уверенность, его стойкость. Они словно знак для меня, что я иду в правильном направлении. Хотел бы я знать, о чем же граф думал, чему улыбался. Но мне становится не до него, когда пророки приводят в ритуальную палату Корде. Ее прическа растрепана, платье испачкано, а в ее руках все так же клетка с птицей. Женщина смотрит на меня с мольбой о спасении. Я вновь не могу сопротивляться воспоминаниям о Падме.

- Голокрон, Энакин! - настойчиво требует Дарт Сидиус, приближая световой клинок к ее шее.

- Не поддавайся на эти провокации! – окликает меня Дуку. – Ты же знаешь, что это…

Учитель моего учителя срывается. Он оставляет и меня, и Корде, которую держат пророки, и, приблизившись к графу, хватает его за горло.

- Ты можешь… хоть… убить меня, - с нерушимым хладнокровием, хрипя, произносит Дуку, - но это не… изменит того, что вы все… давно мертвы. Смирись уже.

Нечеловеческий оскал появляется на обозленном бледном лице Сидиуса. Не желающий принимать правду ситх сбивает с ног согнувшегося от удушья графа, а потом еще и прикладывает его головой о ступени алтаря. После этого я закрываю глаза.

Я пытаюсь всячески отделаться от того, что меня тревожит. Корде. Я должен помнить про иллюзии. Игры реальности Коррибана. Испытания. Она не Падме, а лишь ее бледная тень. И на моих глазах она уже умирала дважды. Больше не поддамся. Я поступлю, как воин Темной Стороны. И поскольку красный кинжал при мне, все точно получится.

- Что ты решил, Энакин? – слышу я настойчивый голос Дарта Сидиуса.

- Дай мне еще немного времени, - прошу я.

- Для чего, ведь голокрон у тебя? – недоумевает он.

Я гляжу на Корде:

- Послушать, что друг мне скажет насчет этого.

Никаких возражений моя ложь не встречает, и я подхожу к женщине. Птица в клетке в ее руках встревожена, и это именно то, чего я ждал. Пусть придет Тьма. Но до того, чтобы завершить свою игру, я выхватываю второй меч, принадлежавший графу Дуку, и сам убиваю Корде.

- Лжец, ты заплатишь! – кричит Сидиус и бросается на меня с мечом, но световой клинок не наносит мне ран. Пророки, не знающие о броне из орбалисков, замирают в благоговейном трепете, наблюдая это.

Мой трюк сработал. Теперь эти фанатики не посмеют прикасаться ко мне, а уж с их самопровозглашенным лидером я как-то разберусь. Пилат бьется в клетке, которую выронила Корде, и я удовлетворенно думаю, что уже скоро все решится. Но когда птица вдруг падает замертво на дно клетки, и из ее клюва брызгает кровь, я понимаю, что это наступление Тьмы сулит нечто большее, чем обычно.

- Проклятый! – как один, вскрикивают пророки, тыча в меня пальцами. - Он привел с собой Красного Зверя!

Моментально обернувшись, я вижу фигуру, вставшую за моей спиной, пришедшую через прогнившую дыру в стене, появившуюся с наступлением Тьмы. Это кровавый монстр в короне из стальных штырей. В руке он по-прежнему держит копье, но лишь теперь я замечаю, что оно имеет острия с двух сторон.

Красный Зверь обходит меня и указывает рукой на Дарта Сидиуса, на встревоженном лице которого блестят капли пота.