Наталья Тимошенко - Дорогой несбывшихся снов [СИ]

Но в этом месте лишь шевелилась и переливалась призрачными нитями сама темнота. Войтех сделал еще несколько осторожных шагов.

— Ты убил их?

На самом деле он не ждал ответа, но внезапно получил его.

Еще одна ярка вспышка на мгновение заслонила собой реальность, и Войтех снова оказался наверху, в комнате с настольной лампой. Саша снова была там, стояла у стола, а он приближался к ней со спины. Она обернулась и посмотрела на него, а потом… Потом на ее лице мелькнуло узнавание.

Войтех дернулся, выпадая из видения, и растерянно посмотрел на тень перед собой. Как будто в зеркало заглянул.

У тени было его лицо.

Она качнулась вперед, собираясь покрыть то расстояние между ними, которое не покрыл он, но Войтех покачал головой и приложил к виску дуло пистолета.

— Время начать сначала…

18 апреля 2015 года, 21.03

где-то в Новосибирской области

Машина появилась из темноты так неожиданно, что Ваня едва успел ударить по тормозам. Благо скорость была небольшой, поскольку лесная дорога и полная темнота вокруг не располагали к быстрой езде. Навигатор все еще путался в показаниях, поэтому и торопиться было некуда. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от бампера другого автомобиля, преградившего им путь.

— Ваня! — возмущенно воскликнула Лиля, сидевшая на самом неудобном месте: посередине заднего сиденья. При таком резком торможении ремень безопасности больно проехался ей по ключице.

— Что Ваня? — огрызнулся ее брат. — Тут дебил какой-то машину на дороге бросил, не проехать.

Все, сидевшие сзади, подались немного вперед, чтобы рассмотреть неожиданное препятствие на лесной дороге, где никого не могло быть в такой час. Они сами оказались здесь совершенно случайно, заблудившись по пути на очередное расследование.

— Черт возьми, — вдруг выдохнул Ваня, рассмотрев машину впереди. — Дворжак, ты видишь то же, что и я?

Войтех, сидевший рядом с ним на пассажирском месте, не отозвался.

— Дворжак! — громче позвал его Ваня, ткнув в плечо.

Войтех сверлил взглядом заднее стекло машины, стоявшей перед ними, и по-прежнему не реагировал. К стеклу дворником был прижат большой лист бумаги с ярко-красной надписью. Несколько долгих секунд в машине висела тишина, а потом Войтех вдруг велел:

— Сдавай назад.

— С дуба рухнул? — возмутился Ваня. — Тут не развернуться, а проехали мы километров семь от указателя. Предлагаешь мне их все задом ехать? Там же темно, хоть глаз выколи.

— Ты видишь, что там написано? — Войтех спокойно посмотрел на него. — Я говорил, не надо сюда сворачивать. И эта надпись только подтверждает мои слова.

— А что там написано? — поинтересовался Нев. С его места разглядеть записку впереди не представлялось возможным.

— Не глушите двигатель. Не выходите из машины. Уезжайте, — прочитал Войтех вслух. — Более чем конкретно.

Ваня проворчал себе под нос что-то про идиотов, которые перегораживают дорогу и пишут странные записки, и придурков, которые им верят, однако включил заднюю передачу и обернулся.

— Лилька, пригнись, не видно ж ни хрена.

Лиля послушно оттянула ремень и нагнулась ближе к Неву, практически положив голову ему на плечо. Ваня еще раз коротко выругался и медленно двинулся обратно, понимая, что семь километров они так не проедут. Лесная дорога была неровной, насколько он помнил, постоянно петляла между деревьями, а задние фонари не предназначались для хорошего освещения пути. Почему-то конструктор не предусмотрел, что кому-то понадобится долго ехать задом в полной темноте. Тонированные стекла только усугубляли положение, и даже противотуманный фонарь не спасал его.

Не проехав и десятка метров, Ваня решил, что стоит попробовать все же развернуться. Тем более в этом месте деревья справа росли друг от друга на достаточном расстоянии, чтобы он смог поместиться между ними. Главное теперь, чтобы земля под ними была твердой, и они не увязли в ней.

Он действительно почти поместился, лишь чуть-чуть задев крылом одно из деревьев, однако, когда повернулся вперед, неожиданно замер. Теперь фары освещали посторонний автомобиль сбоку, и в их свете стало хорошо видно, что дорогу им преградила не одна машина, а целых три.

— Ни фига себе, — выдохнул Ваня, во все глаза разглядывая совершенно одинаковые на первый взгляд машины.

— Что там такое? — Лиля заинтересовано подняла голову.

— Перед нами три машины, — озвучил Войтех. — Похоже, записку кто-то написал не просто так. Здесь что-то случается, если заглушить двигатель, и обратно он уже не заводится. Сидоров, ты разворачиваешься или как?

— Да разворачиваюсь я! — раздраженно огрызнулся Ваня, но теперь в его голосе слышался если не испуг, то что-то очень на него похожее.

Машина послушно выехала на дорогу и отправилась в обратную сторону, к указателю, заставившему их свернуть в этот лес. Ваня не мог перестать поглядывать в зеркало заднего вида, даже когда три странных автомобиля скрылись в темноте.

— Как вы думаете, что это за машины? — осторожно спросила Саша, когда они отъехали на достаточное расстояние. Почему-то до этого момента все молчали, словно боялись, что любое нарушение тишины спровоцирует что-нибудь страшное.

— Это наши машины, — мрачно заметил Войтех. — То есть мне так кажется. Марка, цвет точно совпадали. И номер у той, в которую мы уткнулись, очень похож, хотя наш я не запомнил, но… похож.

— Войтех, но это ерунда какая-то, — заметил Нев. — Откуда там могла взяться наша машина, если мы на ней едем? Я уже не говорю про три наши машины.

— Нев, я понятия не имею, просто у меня… — он задумался ненадолго, помассировав висок, уже наливающийся болью. — У меня какое-то странное чувство с тех пор, как мы свернулись на эту дорогу. Как… дежавю или что-то в этом роде. Дурное предчувствие.

— Дурное предчувствие? — тревожно переспросила Саша, пытаясь поймать в зеркале заднего вида его взгляд.

— Что-то конкретное? — осторожно уточнила Лиля. — Видений не было?

— Это мы бы заметили, — хмыкнул себе под нос Ваня, внимательно следя за дорогой.

— Нет, видений не было, — подтвердил Войтех. — Просто чувство такое… словно исхода нет.

— Исхода нет? — переспросил Нев. Формулировка показалась ему достаточно странной даже для русскоязычного человека. Для Войтеха же русский не был родным, а потому такая фраза настораживала еще больше.

— Ну да, как это будет правильнее? — вдруг смутился Войтех. — Безысходность?

— Выход это будет, — внезапно заявил Ваня, тормозя. — И его нет. По крайней мере, из этого гребанного леса.

Когда машина остановилась, все снова увидели прямо перед собой зад точно такого же автомобиля, на котором ехали они. И на заднем стекле, под дворником, снова висел большой белый лист, исписанный красными буквами.