Вадим Булычев - Два мира

Тоннель был ярко освещен фонариками — они висели в недосягаемой высоте сводчатого потолка, выступали из боковых стен, выложенных чудесной плиткой золотисто-серебристого отлива. Ладья бесшумно скользила по потемневшим подземным водам, в которых отражались бесчисленные лучи и блики от фонарей.

Через несколько минут стены тоннеля расступилась. Ладья Игуменьи оказалась в ярко освещенной огромной пещере ровной сферической формы. Прямо по курсу лежало небольшое озеро, вытянутое овалом к противоположной от тоннеля стороне пещеры. И там, на той стороне, виднелась широкая площадка с колоннами по бокам и причудливыми светильниками. Светильники напоминали большие открытые чаши. В этих чашах горел яркий и ровный серебристый огонь, больше похожий на плазму. На площадке их ждали друзья: Лариса-археолог, Пестрый и третья неясная фигура, вдвое меньше Пестрого, скрытая плащом. Лариса и Пестрый приветливо помахали им руками. Третья загадочная личность в плаще так и осталась неподвижной.

Увидев Ларису здесь с Пестрым, Дмитрий поймал себя на мысли, что совсем не удивлен ее появлению. Да, именно таким образом и должна была появиться на Холме эта необычная женщина-археолог. Раз уж поверила во все там, у Брамы. Да и сама встреча… Дмитрию вспомнилось, что за все время пребывания на Холме они говорили о Ларисе лишь дважды. Первый раз с Капитаном и отцом Иваном. Второй раз — вскользь с одним отцом Иваном. Дмитрий знал, что рано или поздно Лариса появится в мире стражей (в это верил и Капитан, сомневался только отец Иван). И вот она здесь. И сердце бьется радостно. И отчего-то непонятная тревога.

Дмитрий помахал рукой в ответ на приветствие. В этот момент его толкнул в бок отец Иван:

— Ты видел?

Батюшка показывал пальцем вверх. Дмитрий задрал голову и оцепенел от удивления. Прямо над ними в зените потолка (ладья как раз проплывала по центру пещеры) ярко сияло чистым янтарным светом что-то большое и овальное. Оно было похоже и на виденный ими из мира стражей девять лет назад галактический центр. И на Великое Семя, из которого выходит весь видимый и невидимый Космос. Сияющий в зените овал был символическим обозначением Истока — Аз-у.

От Истока отходил золотистый ствол дерева. По куполу потолка спиралью ствол спускался к земле. Золотое Древо Мира — догадался Дмитрий. Кон-Аз-у стражей… Через несколько витков у ствола появлялись первые золотистые ветви, листья, на листья опускались белые светящиеся коконы, рядом с ними проплывали какие-то оранжевые шары, похожие на первобытные солнца или на чистые духовные сферы, пока не имеющие материального выражения. Еще через несколько витков коконы превращались в прекрасных, сияющих существ, очень похожих на ангелов, а оранжевые солнца собирались в созвездия, вдали виднелись завихрения творящихся рукавов галактики. Дальше дерево распадалось на множество ветвей — каждая ветвь изображала свой мир и своих созданий. Вся эта ветвистая, многомерная жизнь, с неописуемыми сказочными созданиями низвергалась на мощные уступы, что отходили от стены и шли до самого подземного озера…

— Ничего себе грот, — изумленно сказал отец Иван, — да это же целый храм!

— Этот грот, как и все, что находится под Холмом, был обустроен нами вместе с детьми гор. Они искусные мастера. А мы, стражи, не очень любим пышную архитектуру, да еще и под землей. Ну, а изображения, что вы видите, символы… так, кажется… Все это создано нами исключительно для детей гор. И для других народов, кто пожелает понять. Что касается нас, мы все это носим в себе. Мы поем, дышим — этого уже достаточно.

Едва Игуменья закончила говорить, как бок ладьи плавно коснулся площадки, на которой их ждали друзья. Отец Иван и Дмитрий бодро соскочили с корабля и тут же попали в объятья Пёстрого. Подошла Лариса и протянула им руку, которую друзья сдержанно пожали. Лариса улыбалась друзьям, но все же улыбка была отстраненной, как из полусна. Женщина-археолог теперь неотрывно, восторженно смотрела на стоящую в ладье Игуменью. Пестрый приветствовал Игуменью на своем языке. Игуменья, что-то ответив Пёстрому, взмахнула руками, словно птица (кажется, речь шла о Капитане). Взгляд Игуменьи задержался на Ларисе и таинственной фигуре в плаще.

— Здравствуйте, Лариса, женщина-человек. — Игуменья почтительно склонила голову. — Я рада, Лариса, что Вы здесь. Ваше посещение является для нас новым знаком близости нашего Союза.

Лариса неловко склонилась перед Игуменьей и сказала, краснея:

— Здравствуйте. Я слышала, Вас назвали Игуменьей. Вы очень красивы, божественно красивы… простите, я не о том. Просите, я еще так мало знаю. Но о Союзе чуть-чуть слышала, от Пёстрого.

— Вот и хорошо, — ответила Игуменья. — Держитесь своих друзей. Все со временем прояснится. Мне кажется, Вы немножко торопитесь. Не торопитесь. Будьте спокойней. Отдыхайте и учитесь, милая Лариса. Отдыхайте и учитесь, — повторила она.

— А теперь, друзья, вот ваш старый друг, который вас давно ждет.

Сказав эти слова, Игуменья махнула рукой. Фигура, закутанная в плащ, сделала шаг вперед, распахнула полы плаща. Отец Иван и Дмитрий замерли от удивления. Под плащом был Топ, они узнали его сразу (да и как не узнать существо с такой неординарной внешностью). Все так же приземист и коренаст, — подумали Дмитрий и отец Иван почти одновременно. — Немного раздался вширь. Это есть. И одет солидно, без дурацкого клоунского кафтана и красной шапочки…

Топ был в длинной темной сутане, украшенной разноцветными камнями. На пальцах у него блестели перстни. На голове прочно сидела круглая шапочка с кисточкой: точь-в-точь как у «булгаковского Мастера», — подумал Дмитрий; а отец Иван решил, что Топ чем-то похож на средневекового алхимика. Глаза Топа цепко и дружелюбно смотрели на людей. Дмитрий отметил про себя, что борода у гнома стала немножечко длиннее. Все же девять лет прошло.

— Здравствуйте, люди, — сказал Топ. Слова эти он произнес почти нормально; не разделяя по слогам, не вставляя лишние гласные звуки, отчего слово будто бы выворачивалось наизнанку. Теперь Топ произносил слова полностью — разве что произношение у него получалось быстрое, отрывистое, немного какое-то механическое.

— Здравствуй, Уважаемый Топ, — ответил Дмитрий. — Как Ваше здоровье, как Ваша борода?

— Какая изысканная вежливость, и главное, про бороду не забыл! — воскликнул Топ и, захохотав, полез обниматься с Дмитрием и отцом Иваном.

— Я рада, что встреча старых друзей состоялась, — улыбнулась Игуменья. — А мне пора. Но мы еще увидимся.

Игуменья махнула рукой. Ладья плавно отошла от причала, развернулась и стремительно двинулась к тоннелю. Через минуту Игуменья вместе с ладьей пропала из виду. Как будто растворилась в воздухе.