Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— Связь с анклавом есть?

— Связи нет. Пытаемся установить, Леонид Викторович. Далее, — продолжила Алевтина, — группа выдвинется в направлении Волги, где попытается найти плавсредство, что будет несложно. Обойдём Тверь — уровень «тусклый жёлтый» — и по реке к Шоше. Попробуем подойти максимально близко. Там — по обстановке. Выход со станции планируется по воде или по трассе в сторону Москвы, в направлении линии, занимаемой нашими войсками. Поэтому критично, чтобы фронтир продвинулся как можно ближе к Москве, в идеале — в сторону Петербурга.

— Я могу выделить мобильную пионергруппу с задачей выдвинутся в сторону Твери. Э… Алевтина, можете показать карты выявленного заражения?

— Конечно, Леонид Викторович. — и Алевтина вставила в проектор слайд. Экран расцвёл красками — зелёная, жёлтая, оранжевая и несколько очагов красной — заражение некроформами наивысшего уровня. Это значит одно — абсолютная плотность некроформ на участке. Людям там делать нечего. Красным цветом горела Москва и окрестные города-спутники и ярко мерцала небольшая точка — там, куда так необходимо было попасть группе. От неё, как пятна на воде, расходились вокруг круги с цветом меньшей интенсивности, но обманываться не следовало — там был загробный ад. Данте Алигьере, узнай о таком, первернулся бы в гробу — его опус не выдерживал никаких сравнений с реальной действительностью. Визит туда, в этот красный кошмар, должен выглядеть прямым самоубийством, и Кутепов, изучая данные, протянул:

— Дааа… Прямо к чёрту в лапы. Вот Сорокина угораздило. Так. Я выдвину мобгруппу сюда — на линию Клин — Высоковск. Дальше нельзя — сожрут мужиков. Вот тут, — поднявшись и подойдя к карте, ткнул в неё Кутепов, — их будут ждать пионеры. Группу выдвину по сигналу готовности. Имейте ввиду — там, судя по цвету, уже тепло, так что зря держать ребят там не имеет смысла. Как будем держать связь?

— Со мной. — ответила Аля. — Вот карточка моего кода. И спутник. Как поставите задачу, дайте мне карту кода командира группы. И лучше, если у него будет спутниковый.

— Не понял, Алевтина… — посмотрел на неё генерал. — Почему с Вами? Почему не с командиром группы?!

— Командиром группы назначена я, Леонид Викторович. — опустив глаза, ответила Аля.

— Вот как. — удивился генерал, и обернувшись глянул на Кутина.

— А что?! — развёл руками тот. — Сама вызвалась, я отговаривал. Но может это верное решение — как ни странно, Кушалино это — родное село её мужа, который, по всей вероятности, там и пребывает. Так что, у Алевтины ещё и личная задача стоит. Места она хорошо знает, с местными контакты установит. А это уже — немало.

— Да, мир становится тесным… — покачал головой Кутепов. — Надо же, такое совпадение. Кто с Вами идёт, Алевтина?

— Группа мракоборцев из Новой Лавры, старшим — иеромонах Сергий (Лашков). Все бывшие офицеры, все русские. Восемь братьев. Элита.

— Восемь! — удивился генерал. — Всего восемь, и Вы — девятая?!

— Больше отдел стратегических операций никого выделить не может. — ответил за неё Кутин. — И этих братье отрывают с мясом. Каждый из них — брат — наставник. Все монахи у вас на фронтире, Лавра не успевает готовить, да и слушателей мало… Надеемся пополнить ряды группы непосредственно на месте, в Кушалино. Раз народ там выжил, палец в рот им не клади. Это раз. А второе, группа пойдёт китайским небольшим бортом, «Ксианом», которые нам сейчас китайские друзья поставляют. Это наш Ан-24 глубоко модернизированный. У него максимальная дальность — 2500 км, а у нас плечо — 1600. Самолёт новый, и дарить мертвякам его не хочется. Но и обратно сюда, в Святорусск без дозаправки он не вернётся. К тому же, пилотировать его будут двое монахов из группы, они бывшие лётчики. Сейчас, как раз, они новую технику обкатывают, тренируются, привыкают. Посадят на шоссе, а там, с помощью местных, законсервируют. Будет ждать нашего возвращения.

— Но всё же в сравнении с задачей, группа небольшая… — потупился Кутепов. — Справится?

— Надеемся. Хорошо, что ты вызвался помочь с отходом, это ценная идея. Надеемся, что удастся пополнить группу на месте. Имеется предположение, что местный анклав аккумулировал выживших из окрестностей. Иначе они бы не продержались столько. Кроме того, прямо в селе — военная часть. Очень на них надеемся.

— Эх, связь бы с ними! — хлопнул по столу Кутепов.

— А как? Флажками им помашем с фронтира?! Видишь сам, что со связью творится. Видимо, глушат чужие. По крайней мере, я бы на их месте с этого начал. Поэтому и удивляюсь, что они ещё не все спутники похерили, а только часть. Я бы не мелочился. — ответил ему Премьер.

— У меня такое же мнение, Владимир Владимирович. — кивнул генерал. — Иных причин не нахожу. У нас в группах дальнобойные «ветерки» найти друг друга за километр не могут. Что это? Целенаправленное противодействие, а методика всё так же не понятна. Создаётся впечатление что чужие всячески стараются скрывать своё присутствие, при этом будучи вынуждены всё-таки рубить нам уши и выкалывать глаза. Чёрт, не могут они просто взять и растоптать нас после всего. Бессильны, видимо, поэтому балансируют.

— Вот-вот. — согласился с ним Кутин. — И я подобным образом рассуждаю. Значит, шансы у нас есть. Кстати, что сообщают о контактах с хоботниками твои офицеры?

— Ну что… Контакты последнее время участились. Эти твари так и лезут на глаза. Вот только завалить, не то, что живым, так сказать, взять — не удаётся. Больно шустрые — как вода в унитазе!

— Леонид Викторыч, нужен, сильно нужен «язык»!

— А как? Твари летают — а мы нет.

— Ну что мне тебя — учить?! Организуй группу бойцов толковых, поставь задачу. Пообещай им… ну, квартиру в Москве — когда вернёмся — дом на Рублёвке… Не знаю. Что, нет на фронтире у тебя ушлых ребят?! И потом, эти твари, хоботники — тоже не бессмертные!

— А кто знает наверняка?! Не откусив, не поймёшь, а мы откусить пока не можем. И то — не совсем верно понимаете Вы настроение в войсках, Владимир Владимирович. — продолжил генерал несколько ехидно. — Кого Москвой теперь заманишь?! Скорее — наоборот. Не тот уже калач это, с душком он. Теперь, когда вскрылась сущность бытия в посмертии — как призраками становятся — кто, скажите мне, согласится жить на минном поле?! А Москва — это даже не минное поле, это болото с нехорошими слухами. Там людей погибло за день больше, чем за весь сорок первый — и у нас, и у немцев. Время городов прошло, не загонишь туда людей, хоть под дулом, хоть как. По деревням теперь — как всё закончится — жить будем. Города — это уже история.

— И ведь не поспоришь с тобой, Леонид Викторович! — усмехнулся Кутин. — В корень зришь. Ладно! Заканчиваем, господа. Давайте расходиться. Срамнова! После обеда, пожалуйста, зайдите ко мне. Приедет Патриарх, просил Вас быть. Всё. Все свободны…