Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— Ну а чего плохого-то? — не унимался Санька.

— Представь себе. В обе стороны тянутся ржавые рельсы. Туман… У платформы электричка стоит, ржавая вся уже. Все двери закрыты. А внутри…. Да чего ты ко мне пристал? — вон Политыч там тоже был, его дёргай!

— Степан Политыч! Так чего там в электричке-то было? — повернулся к старику Волчёк.

— Чего, чего… Мёртвые там все. — махнул рукой, прогоняя неприятное воспоминание Политыч.

— А говорите — нет мертвяков в Лихославле! — присвистнув, удивился Саня.

— Ходячих нету. Упокоенные все… — пробормотал Политыч.

— Во как.

— Да я ж тебе говорю, Саш — тревожно там как-то, неестественно. Как это правильно-то описать, одним словом? — задумался, подбирая эпитет, Федя.

— Пусто. — вставил Политыч.

— Вот точно — пусто. Молодец, Политыч, не в бровь — а в глаз.

— Страшно аж жуть. — ухмыльнулся Волков. — Но я к чему спросил-то…

— Да знаю я, к чему! — отмахнулся Федя. — Не рыскали мы там внимательно. И жутковато, да и времени — в обрез.

— Зато теперь и время есть, и народу побольше. — подытожил Саня.

— Забудь. — бросил Фёдор. — Нам с разведанным бы управиться и в Село притащить. Вот дальше — это если всё хорошо пройдёт — нам не раз ещё туда смотаться придётся. Ближайший город, не растерзанный, как Тверь, и с потусторонним, вроде как, спокойно. Находка, блин. Обнесём до последней гаечки!

— Вот люблю я тебя, Срамнов! — хлопнул по коленке друга Сашка. — Единственный, кроме меня, чел на Селе, у кого голова правильно работает! Эх, Федя! Нам бы на состав с солярочкой нарваться и все проблемы на ближайшие десять лет снять!

— А они есть у тебя, десять лет-то? — подала голос сзади Мария.

— У меня вся жизнь впереди, не пугай! — с улыбкой ответил ей Санька.

— Блажен кто верует. — отрубила девушка. — Бог время дал одуматься, а вы его вхолостую тратите.

— Маш, не нагнетай! — попросил её Фёдор. — Пытаться домысливать промысел Божий — тоже грех, кстати.

Маша махнула на них рукой, прекращая спор.

По сторонам дороги оставались пустые, брошенные деревни — Первитино, Новая, Никулина Гора. День перевалил ту черту, за которой подкрадывался майский вечер.

— Теперь Кава будет — а за нею и Лихославль, считай. — сказал товарищам Срамнов. — В город к ночи не пойдём, на озере разобьём лагерь.

Промелькнуло Кава — крупное село на подступе к городу. После Кавы дорога делала резкий левый поворот, огибая Лихославльское озеро. Колонна свернула в поле ввиду города и Фёдор приказал ставить лагерь. Мужики посылались из машин, каждый знал свою роль и место в предстоящем им деле. По периметру втыкали колья, предусмотрительно захваченные с собой, подвешивали на них жестяные консервные банки и отец Феофан возжигал в них специальное масло, смешиваемое с ладаном. Проверяя, завели маленький генератор и техи протянули по периметру лампочки, целью которых было освещать границы лагеря, когда упадёт тьма. Собирали сухостой, валежник на костры. Медленно, по-майски смеркалось, но когда ночь спустилась на лагерь, всё было готово.

Фёдор и Политыч залезли на ГТСку и курили.

— Добрались вроде — уже полдела… — нарушил неловкую тишину старик.

— Да уж… — буркнул Фёдор. — Ладно. Я пойду попыхчу, ты глянь тут пока… Часам — ну, к трём — буди.

— Лады. Иди, дрыхни.

Фёдор провалился в сон сразу же, как снял снарягу и ботинки. Но много поспать ему не удалось. Уже через полтора часа его растолкал нервно шепчущий Политыч.

— Федя! Федь! Ну, просыпайся, я тебе говорю!

— А? Чё? Три уже? — заозирался, крутя башкой Срамнов.

— Какие три, на хуй. Давай наружу, вон чё там!

Фёдор обулся и закуривая, вылез на крышу вездехода.

Там, в стороне, где лежал тёмный, загадочный город-призрак в майской ночи бродила вызывающая трепет невообразимая фигура, закрывая собою яркие весенние звёзды. Луна, поднявшаяся уже высоко, бросала на неё призрачные блики и Фёдора, ошарашенного со сна такой картиной, аж бросило в озноб.

— Ты в бинокль, в бинокль-то глянь! — подсунул свой «цейс» с насадкой ночного видения, старик.

Так близко Фёдор не видел ЕГО никогда. Кто же ты?! — задал себе вопрос, переводя взор на руки фигуры Срамнов.

Туда, к сложенным лодочкой рукам ЕГО, со всего города слетались призраки. Фёдор вернул Политычу бинокль и взглянул с немым вопросом на старика.

— Души ОН собирает. Вон оно как.

Хатное оконце приоткрылось в самый неподходящий момент, когда Папа раскорячился над ведром, силясь погадить. Уже третий день, как этот ёбаный запор… Дерьмом кормят хавщики, чё с них взять-то — мусора мусорянские.

Старший вертухай — новый падла, из тех, которые всю сраку себе перед Хозяином протрут, чтобы на хороший счёт попасть, оглядел камеру и всех пятерых жильцов, поднявшихся с мест, согласно Правилам.

— Где, блядь, шестой? — вылупил глаза на жильцов, обозначая тупое непонимание происходящего, прапор. — Чё, какие-то проблемы, осужденные?

— Какие проблемы, гражданин надзиратель? — развёл руками мужик в белой майке — алкоголичке, из под которой бросались в глаза мощные бицепсы, обильно украшенные блатными зарисовами, дающие человеку посвящённому исчерпывающее понятие о том, что перед ним находится уважаемый по всем понятиям человек. — Э, Папа! Подай голос, гражданин начальник переживает!

— Гажу! — надломленным голосом из-за занавески пробубнил Папа.

— Бля, вы тут реально отдыхаете, я смотрю, осужденные. — сплюнул на пол хаты прапор и обернулся к двум конвоирам, стоящим у двери за его спиной, рассчитывая на поддержку. — Представиться как положено, осужденные!

— Осужденный Быков, Анатолий, статья 162 УК РФ, часть вторая и четвёртая. Осужден повторно. — представился коренастый белобрысый парень лет двадцати семи — двадцати восьми.

— Осужденный Оганесян, Арам, статья 162 УК РФ. Осужден повторно. — продолжил перекличку седоволосый кавказец, одетый в красный спорткостюм.

— Осужденный Стрельченко, Евгений, статья 162 УК РФ, вторая — четвёртая и статья 108 УК РФ, пошёл на третью ходку. — бодро доложил лысый, абсолютно лысый и при этом небритый здоровенный мужчина ближе к сорока, который и спустил пар прапора, когда того понесло.

— Осужденный Комар, Евдоким, 162 УК РФ, вторая — четвёртая, по второму кругу. — вставил в общую перекличку свою информацию чернявый, дерганый парень, цыкающий через слово.

— Осужденный Читава, Заза, статья 162 Угаловнаво Кодикса ИрЭф, фтарая и читвёртая части. Третий раз на тюрьме. — доложил улыбчивый пожилой грузин в трениках с оттянутыми коленками.

— Осужденный Щемило, Александр, статья 162 УК РФ, часть первая, по третьей. — доложил своё Папа. — Тока вот на пол не нужно здесь плевать, гражданин начальничек. Люди тут живут, а ты харкаешь…