Энн Райс - Лэшер [litres]

– Да, – кивнул я.

– Вот еще один, и еще, и еще… Если принять на веру, что все они существовали в действительности, можно попытаться проследить всю их родословную. Как правило, такие кланы с гордостью и удовольствием оставляли свидетельства о своей жизни, надеясь, что исполненные почтения потомки сохранят их для истории. Впрочем, никакими точными данными на этот счет я не располагаю.

– Того, что я уже узнал от вас, вполне достаточно, чтобы удовлетворить мою страсть, – заметил я.

– Да, именно страсть. Вы нашли, пожалуй, самое точное слово. – Профессор закрыл книгу. – Не сомневаюсь, что мне удастся отыскать множество новых фактов. Однако, скажу откровенно, степень их достоверности будет приблизительно такой же, как и тех, с которыми вы только что познакомились. Эти старые книги, изданные частным образом, полны легенд и измышлений. В серьезных научных кругах подобные свидетельства принято называть фольклором.

– Но собор был разрушен в пятнадцатом веке, во времена Джона Нокса. Относительно этого периода наверняка сохранились документы, достойные доверия. Уверен, они непременно должны где-то храниться.

– Все эти документы сгинули в огне, – вздохнул мой собеседник. – Мы ведь говорим об эпохе церковной реформации. Вы и представить себе не можете, сколько монастырей было разрушено по приказу Генриха Восьмого. О, то был настоящий разгул варварства! Бесценные статуи и картины распродавали, а то и вовсе сжигали без всякого сожаления. Множество церковных книг сгинуло бесследно. Как вы помните, войска короля понесли немалые потери, прежде чем ворваться в Доннелейт, а когда наконец там оказались, превратили все в пепел.

Профессор принялся аккуратно складывать книги в стопку.

– Я непременно найду все интересующие вас документы, – заверил он. – Если мне удастся обнаружить хоть какое-нибудь указание на то, куда были перемещены церковные книги из Доннелейта, будьте уверены: я их из-под земли достану. А пока, если хотите, могу поделиться с вами своими предположениями. Все книги утеряны безвозвратно. И следы их канули в Лету. Этот негодяй, Генрих Восьмой, разгромил монастыри и соборы исключительно ради хранившихся там сокровищ. Ну и, конечно, ради того, чтобы беспрепятственно жениться на своей потаскушке Анне Болейн. Прискорбно, но один человек способен принести неисчислимый вред – особенно если этот человек облечен властью. О, взгляните-ка: «Святой Эшлер, любимый святой молодых девушек, которому они доверяют свои тайные желания». Уверен, что отыщу для вас несколько дюжин подобных упоминаний.

Вполне удовлетворенный этим обещанием, я простился со своим ученым другом.

Наконец я получил то, что хотел. Теперь я знал, каково прошлое Лэшера. Я знал, что когда-то он и в самом деле обладал плотью, был обыкновенным живым человеком и что с тех пор, как стал призраком, он исполнен жажды мщения.

Теперь я располагал неопровержимыми доказательствами всего этого и по пути домой перебирал в уме только что полученные сведения. Открывшиеся мне факты наводили на противоречивые размышления. Вопрос о том, почему демон проникся столь сильной привязанностью к нашей семье, чрезвычайно занимал меня. Он надеется, что мы поможем ему обрести плоть. Но почему для выполнения этой цели он избрал именно нас? Особенно волновала меня мысль о преимуществах, которые давало мне знание его настоящего имени. Возможно, теперь я сумею его уничтожить?

Когда я вернулся в свои апартаменты, Мэри-Бет была уже дома. Она спала на диване в гостиной, а Лэшер стоял рядом. На нем был старый костюм из сыромятной кожи, длинные темные волосы рассыпались по плечам. Давненько он не представал передо мной в подобном обличье. Увидев меня, он улыбнулся.

Лэшер был так красив и полон жизни, что несколько мгновений я лишь молча смотрел на него, не в состоянии вымолвить ни слова. Бесспорно, он заметил, какое впечатление произвел на меня, и это доставило ему удовольствие. Впитывая мое восхищение, он расцветал, и облик его с каждой секундой становился все более ярким и отчетливым.

– Ты вообразил, что обладаешь знанием, – произнес он, и я заметил, что губы его шевелятся. – Но на самом деле не знаешь ничего. И я должен вновь напомнить тебе о том, что будущее – это все.

– Ты вовсе не великий дух, – отрезал я. – Ты лишился ореола тайны. И я обязан рассказать об этом всем членам семьи.

– Этим ты введешь их в заблуждение. Их будущее находится в моих руках. А мое будущее зависит от них. И это главное, о чем ты должен помнить. Ты всегда отличался умом и сообразительностью. Надеюсь, эти качества не изменят тебе и на этот раз.

Я ничего не ответил. То, что Лэшер так долго сохраняет видимое обличье, привело меня в изумление.

– Значит, святой восстал против Господа? – спросил я.

– Не приставай ко мне с этими глупыми сказками. Все это чушь, не достойная внимания. Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь был одним из вас? Надо быть полным идиотом, чтобы вообразить такое. Когда я вновь обрету плоть, я… – И он многозначительно смолк, решив не произносить вслух свои угрозы. – Ты нужен мне, Джулиен, – добавил он с детской непосредственностью. – Знай, дитя, которое носит в утробе Мэри-Бет, никогда не станет ведьмой. Это самая обычная девочка, столь же ограниченная и недалекая, как твоя сестра Кэтрин и даже ваша мать, Маргарита. Новая ведьма может появиться на свет лишь с твоей помощью.

– Значит, ты хочешь вновь заключить со мной сделку, – сказал я с глубоким вздохом. – Хочешь, чтобы я совокупился с собственной дочерью.

Однако ответа не последовало. Силы его были на исходе, и он стремительно таял. Мэри-Бет так и не проснулась, она тихо лежала под одеялом, и темные ее волосы, рассыпавшись по подушке, блестели в свете настольной лампы.

– Но тот ребенок, которого она носит сейчас, – он благополучно появится на свет? – торопливо спросил я.

– Да. Наберись терпения и жди. Вместе с Мэри-Бет вы произведете на свет великую ведьму.

– Еще более сильную, чем сама Мэри-Бет?

– Нет, Мэри-Бет останется величайшей из всех ведьм, – произнес дух, и на этот раз голос его обрел звучность. – Она уступает лишь тебе, Джулиен.

Майкл, то был момент моего величайшего торжества. Я узнал о нем так много. Теперь мне было известно и его имя, и его история. Более того, я знал, что в жилах его течет кровь нашего рода. Однако большего мне не дано было узнать.

Эшлер. Это имя давало ключ к разгадке. Но являлся ли наш семейный демон Эшлером, и если да, то каким именно из упомянутых в книгах профессора? Самым первым или одним из тех, что появились позднее?

На следующее утро я в одиночестве покинул Эдинбург, оставив для Мэри-Бет короткую записку, и вновь отправился на север, в Доннелейт. Как и в прошлый раз, от Даркирка пришлось продолжать путь верхом. Разумеется, я понимал, что слишком стар для таких приключений и, отправляясь в горы без сопровождающих, поступаю по меньшей мере безрассудно. Однако недавние мои открытия заставляли меня совершать безумства.