Энн Райс - Лэшер [litres]

– Не зря говорят, что Бог шельму метит, – процедил глава клана. – Моему сыну, будь он трижды проклят, удалось сделать то, что в течение столетий не удавалось сделать маленькому народу, живущему на холмах.

– Разве ты видел, как желудь падает с дуба? – вопросил священник. – Откуда ты знаешь, что это оборотень, а не плоть от плоти твоей? На чем зиждется твоя уверенность?

– У нее было шесть пальцев, – едва слышным шепотом признался мой отец.

– И ты делил с ложе с ведьмой! – презрительно бросил глава клана.

Отец мой кивнул и прошептал, что она занимала весьма высокое положение, но имя ее он не имеет права открыть. Одно лишь он может сказать в свое оправдание: она обладала столь сильной властью, что сумела его запугать.

– Никому и никогда не говори об этом, – приказал священник. – Никто не должен знать, что произошло. Я возьму на себя попечение об этом благословенном ребенке. Позабочусь о том, чтобы он хранил незапятнанное целомудрие и никогда не прикоснулся к женскому телу.

Потом он взял меня за руку и отвел в маленькую теплую спальню, где мне предстояло провести ночь. Указав на кровать, священник вышел, заперев за собой дверь. Единственное в комнате крошечное оконце было сплошь покрыто морозными узорами. Однако сквозь него мне удалось разглядеть клочок темного ночного неба, усыпанного звездами.

Что означали все те странные и загадочные слова, которые мне только что довелось услышать? Я терялся в догадках. Вглядываясь сквозь заиндевевшее окно в темноту, в которой угадывались контуры леса и неровные вершины гор, я ощущал, как страх сжимает мое сердце. Мне казалось, я вижу, как зловещие маленькие существа выходят из своих укрытий. Я слышал их голоса. Слышал барабанную дробь. Они били в барабаны, надеясь испугать Талтоса, сделать его беззащитным, окружить и захватить. Сотвори для нас великана, молили они. Сотвори для нас великаншу. Сотвори новых существ, которые накажут людей. Я видел, как они карабкаются по стенам, пытаются открыть окно, неумолимо приближаясь ко мне…

Вне себя от испуга, я ничком рухнул на кровать. Но когда я осмелился вновь открыть глаза, окно по-прежнему было плотно закрыто, рамы и дверные запоры целы. Собственные фантазии довели меня до исступления. Я сам не понимал, почему мною вдруг овладела паника. Ведь мне случалось ночевать в сельских харчевнях, под одной крышей с вонючими пьяницами и грязными шлюхами, а то и под открытым небом, в лесу, где бродили голодные волки.

А теперь я находился в тепле и безопасности.

Примерно за час до рассвета священник вошел в мою комнату. Я знал, что этот предрассветный час считается порой ведьм. Когда я проснулся, громко звонил церковный колокол, и звон его, неумолчный и раскатистый, был мне знаком. Этот звон, подобный беспрестанному стуку молота по наковальне, я слышал во сне.

Священник наклонился ко мне и потряс за плечо.

– Вставай, Эшлер, – сказал он. – Нам пора.

Мы вышли на улицу. Вдали я увидел башни замка и горевшие на них факелы. Ночное небо, усыпанное звездами, еще не начинало светлеть. Толстый снежный ковер покрывал землю. Колокол по-прежнему звонил, и звон этот проникал внутрь моего сознания, вызывая дрожь. Священник заметил это и крепко сжал мою руку, пытаясь успокоить.

– Этот звон изгоняет дьявола, – пояснил священник. – Демоны и духи, обитающие в долине, не в силах его вынести. Вся нечисть, что таится в укромных местах, все порождения дьявола, заслышав его, бросаются врассыпную. Если маленький народ отважился ночью выйти из своих укрытий, этот звон отпугнет его. Маленькие существа поняли, что ты уже пришел в мир. Колокол защитит нас. Колокол загонит их обратно в лесную глушь, где они не смогут причинить нам хотя бы малейший вред.

– Но кто они такие, эти существа? – дрожащим голосом осведомился я. – Колокол пугает меня.

– Нет-нет, дитя мое, – горячо возразил священник. – Ты не должен пугаться. Колокольный звон – это голос Бога. Отринь страхи и следуй за мной в церковь.

И он обнял меня своей теплой сильной рукой и коснулся щеки своими нежными и трепетными губами.

– Да, отец, – ответил я. – Я готов за тобой идти.

Ласка священника казалась мне сладостной, как материнское молоко.

В эту раннюю пору собор был пуст. В стенах его колокольный звон казался не таким оглушительным, ибо колокол находился на высокой башне. Эхо разносило его далеко по окрестностям, однако в храм он почти не проникал.

Священник вновь наградил меня отеческим поцелуем и увлек за собой в часовню. Теперь, когда тысячи молящихся не согревали исполинские пространства собора своим дыханием, здесь было очень холодно. В высокие узкие окна смотрела непроглядная зимняя ночь.

– Сын мой, повторяю, ты – Эшлер. В этом нет никаких сомнений. А теперь расскажи мне все, что ты помнишь о своем рождении.

Просьба священника была тягостна для меня. Стыд сжимал мою душу, стоило мне вспомнить, с каким ужасом и отвращением взирала на меня мать, как она пыталась оттолкнуть меня, не дать моим жадным губам припасть к ее соскам, источающим молоко.

Поэтому я предпочел не отвечать.

– Отец, лучше вы просветите мое неведение. Расскажите мне, кто такой святой Эшлер и какой удел мне уготован, – взмолился я.

– Хорошо, сын мой, я расскажу тебе обо всем. Тебе предстоит отправиться в Италию, в монастырь нашего ордена, что находится в городе Ассизи. Там ты будешь учиться, дабы впоследствии стать священником.

Все эти слова, говоря откровенно, были для меня пустым звуком.

– Настали времена, когда добрые пастыри на этой земле подвергаются жестоким гонениям, – продолжал священник. – Слишком много врагов истинной веры окружают эту долину. Приспешники короля, нечестивые лютеране и прочий сброд полны дьявольского желания стереть с лица земли этот дивный собор и уничтожить всех верных католиков. Ты прислан сюда, дабы спасти нас. Но для того чтобы выполнить свое предназначение, тебе необходимо обрести знания и получить духовный сан. А самое главное, ты должен хранить беспорочное целомудрие. Знай, тебе не следует прикасаться к телу женщины. Во имя Господа ты отринешь плотские похоти и наслаждения. Запомни мои слова и сохрани их в своем сердце навечно. Грязные наслаждения, которые дарят женщины, не для тебя. Если плоть твоя взбунтуется, удовлетвори ее желания с братьями по ордену. Все вы служители Господа, и по милосердию своему он простит вас. Но никогда не прикасайся к женскому телу, этому вместилищу похоти и разврата.

В эту ночь ты сядешь на корабль, – продолжал священник. – Верные люди доставят тебя в Италию. А потом… Что ж, полагаю, Господь пошлет нам знамение и мы поймем, что твое время настало. А может, он сам обратится к тебе и откроет свои цели. Тогда ты вернешься домой.