Амброз Бирс - Большое собрание мистических историй в одном томе

— Ну вот и знаменитая галерея! — воскликнул я. — Хозяин гостиницы был прав — напоминает Шплюген, если не считать того, что здесь повыше, а долина пошире. А где же водопад?

— Водопад — громко сказано, — заметил Вульф. — Я вижу только тоненькую нить тумана: вот там, далеко, вьется по скале за входом в тоннель.

— Ну да, сейчас и я вижу — как Штаубах, но помельче. О боже, ну и пекло же здесь, в горах! Что сказал Кауфман — когда мы будем в Шварценфельдене?

— Не раньше семи, это в лучшем случае, — а сейчас еще нет четырех.

— Гм… Еще три часа, считай, три с половиной. Ну что ж, неплохо для первого дня пеших странствий — да и жара к тому же!

На этом наша беседа прервалась, и мы продолжали брести молча.

Тем временем солнце продолжало плавиться в небе, и его лучи, отражаясь от белой скалы и белой дороги, слепили глаза. Горячий воздух дрожал и мерцал, вокруг стояли полное безветрие и какая-то неживая тишина.

Вдруг — совершенно внезапно, точно он вышел из скалы, — я увидел на дороге человека. Он двигался к нам, энергично жестикулируя. Казалось, он призывает нас повернуть назад, но я был так поражен его загадочным появлением, что едва ли об этом задумался.

— Как странно! — Я остановился. — Откуда он взялся?

— Кто?

— Ну посмотри, вон тот юноша! Ты видел, откуда он вышел?

— Какой юноша, друг мой? Я никого не вижу, кроме нас.

Пока он растерянно осматривался, юноша, размахивая поднятой рукой, бежал нам навстречу.

— Боже мой! Эгертон, ты что, ослеп? — Я потерял терпение. — Вот же он, буквально перед нами — и четверти мили не будет — вовсю машет рукой! Может, нам лучше его подождать?

Мой друг вытащил из футляра подзорную трубу, тщательно ее настроил и принялся внимательно разглядывать дорогу. Заметив это, незнакомец остановился, но руку не опустил.

— Теперь-то ты видишь? — спросил я и не поверил своим ушам, услышав ответ.

— Честное слово, — искренне сказал Эгертон, — я вижу впереди только пустую дорогу и вход в тоннель. Сюда, Кауфман!

Кауфман, стоявший неподалеку, подошел к нам и коснулся края шапки.

— Взгляни на дорогу.

Проводник прикрыл ладонью глаза от слепящего света и посмотрел на дорогу.

— Что ты видишь?

— Вижу вход в галерею, mein Herr.

— И больше ничего?

— Больше ничего, mein Herr.

А незнакомец все еще стоял на дороге — даже подошел на шаг или два ближе! Неужели я сошел с ума?

— Тебе все еще кажется, что там кто-то есть? — спросил Эгертон, глядя на меня очень серьезно.

— Я действительно вижу его.

Он протянул мне свою подзорную трубу.

— Посмотри и скажи, видишь ли ты его и теперь.

— Вижу более отчетливо, чем раньше.

— Ну и как он выглядит?

— Очень высокий, худенький, светловолосый, очень юный, я бы сказал, лет пятнадцати-шестнадцати, не больше, явно англичанин.

— Как он одет?

— Серый костюм — ворот расстегнут, шея не прикрыта. Шотландская шапочка с серебряной кокардой. Снял шапочку и машет ею. На правом виске у него белый шрам. Я вижу даже движения губ — он как будто говорит: «Вернитесь! Вернитесь!» Сам посмотри, ты должен его увидеть!

Я повернулся, чтобы дать Эгертону подзорную трубу, но он оттолкнул ее.

— Нет, нет, — хрипло сказал он. — Это бесполезно. Продолжай смотреть… Бога ради, что еще ты видишь?

Я посмотрел снова, моя рука с трубой опустилась.

— О господи! — От волнения у меня перехватило дыхание. — Он исчез!

— Исчез?!

Да, исчез. Исчез внезапно, как и появился, — словно не бывало! Я не мог поверить. Тер глаза. Протер о рукав стекло подзорной трубы. Снова и снова смотрел — и не верил.

С диким потусторонним криком, подобно тяжелому снаряду рассекая неподвижный воздух, мимо нас пронесся на мощных крыльях орел и нырнул в глубину долины.

— Ein Adler! Ein Adler! [23] Орел! ( нем. ) — крикнул проводник, подбросил вверх шапку и побежал к краю обрыва.

Вульф, обхватив мою руку, глубоко вздохнул.

— Легрис, — начал он очень спокойным голосом, однако в его побледневшем лице читался благоговейный страх. — Ты описал моего брата Лоуренса — возраст, рост, все прочее, даже шотландскую шапочку, которую он всегда носил, и эту серебряную кокарду, которую мой дядя Гораций подарил ему на день рождения. А шрам он получил во время матча по крикету в Хэрроугейте…

— Твоего брата Лоуренса? — едва выговорил я.

— Странно, что только тебе было позволено его видеть, — продолжал Эгертон, разговаривая скорее сам с собой. — Очень странно! Жаль… но нет! Возможно, я не поверил бы собственным глазам. А твоим — должен верить.

— Чтобы я видел твоего брата Лоуренса? Ни за что не поверю.

— Никуда не денешься, нужно поворачивать назад, — продолжал он, не обращая на меня внимания. — Послушай, Кауфман, если мы немедленно повернем, то сможем ли добраться до Шварценфельдена через старый перевал сегодня к вечеру?

— Повернем обратно? — вмешался я. — Мой милый Эгертон, ты ведь это не серьезно?

— Серьезней не бывает.

— Если Herren желают идти старой дорогой, — сказал удивленный проводник, — мы не попадем в Шварценфельден раньше полуночи. Мы уже уклонились на семь миль в сторону, а по старой дороге нужно пройти еще двенадцать.

— Двенадцать и четырнадцать — это двадцать шесть, — сказал я. — Рассчитывали на тридцать, а тут еще двадцать шесть. Даже говорить об этом не стоит.

— Herren могут провести ночь в шале, где мы останавливались.

— И правда, я как-то не подумал об этом, — подхватил Вульф. — Мы можем поспать в гостинице, а на рассвете тронуться в путь.

— Повернуть назад, спать в шале, утром пуститься в дорогу — и потерять полдня, при том что перед нами один из прекраснейших перевалов Швейцарии и две трети пути уже пройдено?! — вскричал я. — Глупость несусветная!

— Ничто не заставит меня продолжать путь и пренебречь предостережением умершего, — замотал головой Вульф.

— А меня ничто не заставит поверить, что мы получили такое предостережение. Может быть, я в самом деле видел человека, а может, это была своего рода оптическая иллюзия. Я не верю в духов.

— Как тебе угодно. Можешь продолжать путь, если тебе угодно, и возьми с собой Кауфмана. Обратную дорогу я запомнил.

— Согласен, но Кауфман пусть выбирает сам.

Кауфман, узнав все обстоятельства, сразу же принял решение идти назад с Эгертоном Вульфом.

— Если Herr англичанин получил предупреждение от призрака, — сказал он, набожно перекрестившись, — то идти дальше — чистое самоубийство. Нужно послушаться этого благословенного духа, mein Herr!

Но даже если я и колебался в глубине души, теперь ни за что не повернул бы назад. Договорившись на следующий день встретиться в Шварценфельдене, мы распрощались.

— Храни тебя Господь! — сказал Вульф, поворачивая назад.