Амброз Бирс - Большое собрание мистических историй в одном томе

— Ты ведь шотландец, верно? — ни с того ни с сего спросил Джоэль, подобрав ноги, вытянув шею и зорко сверкнув на того взглядом, словно ястреб на выводок куропаток. Трудно было этого не понять: у незнакомца был сильный шотландский выговор. Но Джоэль соображал медленно, понемногу. Ответ последовал не без колебаний, но утвердительный.

— Надо же, какая странность, — отозвался Джоэль, — что ты воевал на нашей стороне. Мало кто из шотландцев, — я так ни одного не встречал, разве что вот ты, — чтобы не стоял горой за тори. Этот поселок Кросс-Крик у речной переправы был нам, вигам, хуже болячки в боку. Просто не люди, а змеи аспидные. Ты, незнакомец, надеюсь, не из тех мест?

— Нет, — отвечал его собеседник, — я вовсе не оттуда. Я жил выше в горах, в поселке Дункан.

— Слыхал про такой. Но не знал, что люди оттуда дрались на нашей стороне. Ты у какого генерала сражался? Из наших, каролинских, у кого?

— Я был при Смолистом болоте, когда генерал Гейтс потерпел поражение, — помявшись, ответил тот.

— М-да, слава богу, что меня там не было. Хотя им бы туда кого-нибудь из молодцов Самтера, Пикенса или Мариона, к этим двуногим тварям, что тогда задали стрекача. Небось другое дело было бы. Я слыхал, там некоторые полки кинулись наутек, не выпустив и по одному патрону. Надеюсь, ты, незнакомец, не из их числа?

— Нет, — последовал более решительный ответ.

— По-моему, нет худа, ежели солдат и поклонится пуле или увернется от штыка, коли сумеет, потому что, мое такое мнение, живой солдат лучше мертвого или, глядишь, еще станет когда-нибудь лучше; но побежать, не сделав по врагу ни единого выстрела, это чистейшей воды трусость. Тут двух мнений быть не может, вот так, незнакомец.

Шотландец выразил свое согласие с этим суждением, произнесенным не без запальчивости, однако Джоэля Спаркмена даже собственное красноречие не способно было отвлечь от первоначального предмета. Он продолжал:

— Но ты не сказал мне, кто был твоим каролинским генералом. Гейтс ведь из Виргинии, да и воевал-то у нас совсем недолго. Ты, верно, из-под Кэмдена далеко не убежал и снова вернулся в армию, ну и поступил к Грину, так, что ли, дело было?

Это незнакомец подтвердил, но с явной неохотой.

— Ну, тогда мы с тобой небось побывали в одних переделках. Я был при Коупенсе, и в «Девяносто Шестом», и еще кое в каких местах побывал, где драка шла не на шутку. В «Девяносто Шестом» и ты, наверно, был, и при Коупенсе, поди, тоже, раз ты шел с Морганом?

Незнакомец отвечал со все большей неохотой. Правда, он подтвердил, что был в «Девяносто Шестом», но, как вспоминал потом Спаркмен, ни тогда, ни когда речь шла о поражении Гейтса на Смоляном болоте, на чьей стороне он воевал, сказано не было. Видя, как неохотно он отвечает и при этом все темнеет лицом, Джоэль не стал его больше донимать, но про себя решил впредь не сводить с него глаз и следить за каждым его шагом.

В заключение он только осведомился о том, что простодушные обычаи Юга и Юго-Запада предписывают выяснять первым делом:

— А как же твое имя, незнакомец?

— Макнаб, — с готовностью отозвался тот. — Сэнди Макнаб.

— Ну что ж, мистер Макнаб, по-моему, у сестры уже готов ужин, так что самое время нам навалиться на бекон и кукурузные лепешки.

С этими словами Спаркмен поднялся и повел его к фургону, возле которого миссис Грейлинг собрала вечернюю трапезу.

— Мы здесь рядом с проезжей дорогой, но, сдается мне, большой опасности теперь уже нет. Притом еще Джим Грейлинг нас охраняет, а у него глаза зоркие — настоящий разведчик — и ружьецо, — кто имел с нашим Джимом дело, тот знает, — любо-дорого послушать, как палит, если, конечно, не твое сердце служит ему мишенью. Он отличный стрелок и всегда рад ввязаться в драку и перестрелку, это у него, можно сказать, в крови.

— Будем ждать его с ужином? — опасливо поинтересовался Макнаб.

— Ни в коем разе, — ответил Спаркмен. — Он будет нас караулить, пока мы едим, а потом я вместо него заступлю. Так что давай, принимайся за дело и ни о чем не беспокойся.

Но только Спаркмен разломил лепешку, как послышался отдаленный свист.

— Ага! Парень знак подает! — воскликнул он, вскакивая. — Напал на след. Верно, увидел костер противника. Пожалуй, невредно будет, друг Макнаб, нам приготовить оружие к бою.

Сказав так, Спаркмен распорядился, чтобы сестра забралась в фургон, где уже сидела малютка Люси, а сам взял ружье, открыл полку и разворошил пальцем затравку. Тогда Макнаб пошел и из пристегнутых к своему седлу кобур, которых не было заметно, пока он сидел на коне, достал пару кавалерийских пистолетов, богато изукрашенных серебряной чеканкой. Они были большие, длинноствольные и, бесспорно, видали виды. Действовал он, в отличие от Спаркмена, не говоря ни слова и как бы заученно, машинально. Проверил затравку, положил пистолеты рядом с собою и снова обратился к половине лепешки, полученной из рук Спаркмена. А свист, который они сочли сигналом от Джеймса Грейлинга, повторился. За ним последовала недолгая тишина. Спаркмен обошел опушку, где они расположились. Но как раз когда он вернулся к костру, послышался стук копыт и короткий условный возглас Грейлинга оповестил дядю о том, что никакой опасности нет. А еще немного погодя из-за деревьев появился и он сам, и с ним — неизвестный всадник, красивый рослый молодой мужчина, чей взгляд был быстр и весел, а голос, когда стало слышно, как они разговаривают, звучал звонко и жизнерадостно, точно боевой горн победы. Джеймс Грейлинг шел у его стремени, непринужденно, весело о чем-то с ним болтая и смеясь, из чего Спаркмен даже на расстоянии смог заключить, что его племянник нежданно-негаданно повстречал если не друга, то доброго знакомца.

— Эгей, кто это с тобой, Джеймс? — крикнул Спаркмен, опуская ружье прикладом в землю.

— Кто бы ты думал, дядя? Да это сам майор Спенсер, наш командир!

— Что ты говоришь! Как? Неужто? Лайонел Спенсер собственной персоной! Благослови вас Бог, майор, вот уж не думал встретить вас в этих краях, да еще на добром коне, ни дать ни взять опять на войну собрались? Ну, я рад, клянусь, я рад вас видеть!

— А я рад видеть вас, Спаркмен, — отозвался тот, слезая с коня и протягивая руку для сердечного рукопожатия.

— Верю, майор, я вам без слов верю. Однако вы подъехали как раз вовремя. Бекон жарится, а вот и хлеб. Сядем-ка на корточки, честь по чести, по-походному, и вкусим со смиренной душою, что Бог послал. Я так полагаю, вы нынче уже не думаете продолжать путь?

— Нет, — отвечал тот, — конечно, если получу позволение пристроиться на ночь у вашего костра. Но кто это там в фургоне? Мой добрый друг миссис Грейлинг, если не ошибаюсь?

— Вы угадали, майор, — ответствовала сама дама, с радушной поспешностью вылезая из фургона и приветливо протягивая ему руку.