Джастин Кронин - Перерождение

– А как насчет пикировщиков?

– На том отрезке мы их почти не видели, но это еще ничего не значит. Просто там пустыня, а пустыни они не любят: слишком жарко, негде укрыться и некого съесть. Недаром Демо окрестил тот отрезок «золотой зоной»!

– А дальше на запад?

– Понятия не имею, – пожал плечами Холлис. – Дальше бункера я не бывал. Но если ты серьезно насчет Колорадо, то лучше держаться в стороне от Сороковой трассы и идти на север, к Пятнадцатой. В Келсо, на заброшенном железнодорожном депо, Демо устроил еще один склад. Местность там ужасная, не проедешь, но, по крайней мере, туда твой старик добирался.

Решили, что Алиша станет разведывать обстановку верхом, а остальные двинутся следом. Когда сборы закончились и отряд собрался под навесом конюшни, карауливший на крыше Калеб объявил, что путь свободен. Растерзанного мула Холлис с Майклом спрятали под забором.

– Погоня небось совсем близко, – сказал Холлис. – Они лишь на милю от меня отставали!

Питер взглянул на Алишу: не стоит ли разведать обстановку? Девушка решительно покачала головой.

– Это уже неважно, – твердо объявила она. – Отныне они сами по себе, мы сами по себе.

Калеб спустился с крыши и подбежал к остальным. Теперь отряд был в полном составе. Восемь беглецов… Питер неожиданно почувствовал, как устали друзья, – неудивительно, после бессонной ночи! Эми взяла рюкзак наравне со всеми и стояла неподалеку от Сары, храбро щурясь на солнце из-под козырька старой бейсболки с козырьком, которую нашли в подсобке. К яркому солнцу она явно не привыкла, но сейчас решить эту проблему никто не мог.

Питер вышел из-под навеса и взглянул на солнце: до наступления темноты оставалось семь часов. Семь часов на то, чтобы пройти пятнадцать миль по открытой долине. Обратного пути у них не будет! Алиша вскинула винтовку на плечо и вскочила на лошадь Холлиса, крепкую соловую кобылу. Калеб вручил ей бинокль.

– Все готовы?

– С формальной точки зрения еще не поздно сдаться, – заявил Майкл. Он стоял рядом с Сарой, неуклюже прижимая винтовку к груди. – Эй, я же пошутил! – воскликнул он, оглядев вытянувшиеся лица спутников.

– Кстати, Штепсель прав! – проговорила устроившаяся в седле Алиша. – Остаться здесь вовсе не зазорно. Желающих прошу поднять руку.

Никто не шевельнулся.

– Ясно, – кивнула Алиша. – Всем быть начеку!

«Я не создан для такого, – думал Гейлин. – Просто-напросто не создан! Дернул же черт в этой затее участвовать!»

Жара и яркое солнце доводили до изнеможения, непривыкший к верховой езде зад ныл. Голова раскалывалась – еще бы, мерзавка Алиша огрела как следует! Ни один человек в отряде его не слушал. «Пришпорим коней, ребята!» или «Едем медленнее, спешить некуда!» – что ни говори, толку чуть.

«Убейте их! – велела Глория Патал. Тихая, безобидная, она вечно от собственной тени шарахалась, но тут показалась Гейлину с совершенно неожиданной стороны. Провожая отряд у ворот, она буквально кипела от гнева. – Верните мне дочь, а остальных перебейте! – верещала она. – Кровь, хочу видеть их кровь!»

Все вокруг обвиняли девочку, Алишу, Калеба, Питера, Майкла и Джейкоба Кертиса. Только на что способен недоумок Джейкоб? «Бессмыслица! – думал Гейлин. – Полная бессмыслица!» Впрочем, здравый смысл в происходящем отсутствовал напрочь: колонисты у ворот кричали и размахивали руками, а каждый второй мечтал растерзать хоть кого-нибудь. Окажись там Санджей, он, вероятно, смог бы призвать людей к порядку, но Санджей был в Больнице и, по словам Иена, хныкал и лепетал, как трехлетний ребенок.

Разумеется, виновника, точнее виновницу, нашли быстро. Беснующаяся толпа приволокла к воротам Мар Кертис. Вообще-то на роль виновницы она годилась с натяжкой, но тут уж ничего не поделаешь. Зрелище получилось жуткое: несчастную женщину, которая пережила столько горя и, конечно, не могла сопротивляться, подняли на Стену и под гром аплодисментов столкнули вниз. На этом зверства не закончились, какое там – дикая толпа лишь вошла в раж. Звериный инстинкт – Отомстить! Наказать! Уничтожить! – разгорался с каждой секундой. «Элтон, Элтон был с ними в Щитовой!» – завопил Ходд Гринберг. С криками и улюлюканьем колонисты понеслись к Щитовой, затащили на Стену беспомощного слепца и столкнули вслед за Мар.

Гейлин чувствовал: высовываться ни в коем случае нельзя. Одно неосторожное слово – и кто-нибудь заорет: «Эй, Гейлин, а где твоя жена? Где Маусами? Она тоже в этом участвовала?! Давайте сбросим Гейлина!»

Наконец Иен отдал приказ: беглецов нужно вернуть и призвать к ответу. Особого смысла в погоне Гейлин не видел, но он единственный из Вторых капитанов остался в живых и понимал: Иен хочет создать иллюзию того, что Охрана по-прежнему сильна и способна навести порядок. Чтобы усмирить толпу, требовались конкретные действия, иначе рассвирепевшие люди друг друга со Стены побросают! Поэтому Иен отвел Гейлина в сторону и рассказал о винтовках. «За складской полкой спрятан люк, в нем двенадцать ящиков с винтовками, – объяснил Иен. – На Приблудшую мне плевать, с Маусами поступай, как считаешь нужным. Главное – винтовки. Привези сюда винтовки!»

В погоню отправили пятерых: Гейлин как старший ехал впереди, следом – Эмили Даррелл и Дейл Левин, а замыкали колонну Ходд Гринберг и Корт Рамирес. «Впервые командую отрядом за пределами Колонии, и кого мне дали в подчинение? – беззвучно сетовал Гейлин. – Идиота Дейла, шестнадцатилетнюю девчонку и еще двоих, которые даже в Охране не служат! Глупое, бесполезное, никчемное задание!» Гейлин вздохнул так тяжело, что Эмили Даррелл спросила, в чем дело. За исключением Дейла, она единственная во всей Охране вызвалась участвовать в погоне и первой предложила свою кандидатуру. «Небось что-то доказать хочет!» – решил Гейлин, а вслух сказал, мол, все в порядке, не бери в голову.

Они почти проехали Баннинг, и Гейлин в кои веки радовался, что не способен разглядеть детали «живописного» городского пейзажа. Впрочем, ему вполне хватало придорожных видов: осевшие в песок здания и жареные мумии – надо же, как на солнце подрумянились! – пугали до колик. И это без пикировщиков, которые наверняка ошивались неподалеку. «У вас один выстрел. Вирусоносители нападают сверху», – вдалбливают будущим Охранникам с восьмилетнего возраста. И никто из инструкторов не признается, что это чушь собачья. Нападет пикировщик на Гейлина Страусса – все, песенка спета. «Интересно, больно будет? – гадал Гейлин. – Да, наверное, очень!»

Как ни печально, произошедшие события означали конец брака с Маусами. «Почему я понял это лишь сейчас?!» – недоумевал Гейлин. Нет, понимал он и раньше, но упорно отказывался верить. Гейлин не сомневался, что любил Маус, любит и будет любить всегда. И ее, и ребенка, даром что чужого! Ребенок – это счастье, даже для человека, который вот-вот ослепнет. Гейлин искренне надеялся, что Маус с малышом в порядке. А еще, что при встрече – если им суждено встретиться – ему хватит мужества это сказать: «Надеюсь, вы оба в порядке».