Наталья Солнцева - Дуэль с Оракулом

Она приблизилась к столу и осторожно потрогала пирожок. Он не зачерствел! Лариса готова была поклясться, что тело Ильи еще не поддалось окоченению. Хотя по медицинским канонам…

«Логика — обманщица! — сказал бы Вернер. — Иногда вода течет вверх, а солнце всходит ночью!»

— Что происходит? — прошептала она, холодея.

«Психомантеум!» — вспыхнуло в ее сознании. Не задумываясь ни секунды, Лариса отправилась в странную комнату. Темные занавеси слегка колыхались, зеркала тускло мерцали во мраке. Казалось, она минуту назад встала с кресла, которое еще хранило ее тепло…

Убийца был где-то совсем рядом. Она ощущала его дыхание, его крадущиеся шаги. Он прикончил Илью, потому что… потому…

Лариса опустилась в кресло и зажмурилась. Когда она приподняла веки, ничего не изменилось. По правую руку от нее стоял столик со свечами. Она нащупала спички и зажгла фитилек. Язычки пламени окружили ее со всех сторон, отражаясь в серебристой амальгаме зеркал. Илья незримо присутствовал рядом. Его не упокоенный дух взывал к возмездию?..

Лариса вспомнила его невесту. Не психомантеум ли отнял у нее жизнь? Эти темные искры в мерцающих зеркалах, этот шорох портьер, свечной дым по капле высосали ее кровь, выпили ее силу.

«Нет… — прозвучало в ее ушах. — Нет!.. Нет…»

— Что же тогда? Оракул Мертвых питается флюидами живых. По-иному не бывает.

«Она часто приходила сюда… — ответил невидимка. — Но не Оракул убил ее…»

Жуткая догадка осенила Ларису. Она хотела вскочить, только тело не слушалось…

К генеральше пришлось вызывать «скорую», медики засуетились возле больной. Прогноз был неутешительный.

Заплаканная Софья догнала Рената на лестнице.

— Подождите! Куда же вы?

— Не хочу мешать докторам. Простите, если я невольно расстроил вашу маму.

— Невольно?! По-моему, вы специально довели ее до приступа! Я все слышала… я… — Она задохнулась от возмущения. — Решили под шумок ре… ретироваться?.. Это вы во всем виноваты! Зачем я пустила вас к матери? Чертова дача продолжает нас убивать…

Софья изливала свой гнев не по адресу. В ее глазах метался страх. Сболтнув лишнего, она прикусила язык.

— Вы ведь не за этим побежали за мной, — мягко промолвил Ренат.

— Кто вы?

— Тот, кто может избавить вас от проклятия. Вы похоронили отца и двух мужей. Неужели, вас это не мучит?

— Вы не имеете права упрекать меня… — поникла Софья. — Я жертва!.. Я сама… страдаю…

— Наверное, так и есть.

— Вы обманули меня. Вы не собирались покупать наш дом. Вы все придумали, чтобы… Какая же я дура!.. Я сама свела вас с матерью…

Она покачнулась и схватилась за перила лестницы. Ренат молча наблюдал за ее тихой истерикой. Генеральша вот-вот испустит дух, а проблема никуда не денется. Расхлебывать эту кашу придется дочери и внучке.

— Софья, теперь вся тяжесть ответственности ляжет на ваши плечи. Поймите, я вам не враг, а союзник. Вы что-то знаете?

Она зарыдала в голос, мотая головой. Ренат достал из кармана платок и подал ей. Этажом выше хлопнула дверь квартиры, кто-то вызвал лифт. Софья зажала рот ладонью, чтобы соседи не слышали ее рыданий.

— Вам не на кого рассчитывать, кроме меня.

— Почему я должна вам верить? — глотая слезы, выдавила она. — Зачем вы прикинулись покупателем? Зачем лгали?

— Как иначе я мог к вам подступиться?

— Что вам нужно на самом деле? Что вы выведываете, вынюхиваете?

— В вашей семье происходят ужасные вещи. Ваша мать умирает, на своей судьбе вы поставили крест… но у вас еще есть дочь. Как сложится ее жизнь, если вы…

— Замолчите! — выкрикнула Софья. — Не смейте!.. Это вас не касается… Мы сами как-нибудь разберемся!

Ренат сделал шаг вперед, взял ее за руку и сказал:

— Сейчас или никогда. Решайтесь!.. Вы догнали меня не для того, чтобы обвинить во лжи. Вы подсознательно ищете выход из тупика… Не скрою, я преследую собственный интерес. Однако это не исключает взаимной пользы.

— Какой? Что вам до нашей семьи?

— Откройте мне ваш секрет, Софья. Возможно, в этом — ваше спасение…

Саня Мушкин получил прозвище Мушкетер не только из-за созвучной фамилии и внешнего сходства с отважным гасконцем. Его любовь к приключениям преобладала над остальными свойствами характера. Человек он был любознательный, увлекающийся и импульсивный. Мог ли он усидеть в машине, пока пассажирка бродила по зарослям в поисках загадочного дома?

Саня голову дал бы на отсечение, что у них с самозванцем вспыхнули взаимные чувства. Как тот смотрел на нежданную гостью! Какое у него было лицо!

— Он просто обалдел, — пробормотал таксист, закрывая машину. — Видно, не ровно дышит к женскому полу. А эта москвичка очень даже ничего. Романтическая встреча, луна, прекрасная незнакомка, ночлег под одной крышей… Они запали друг на друга! Верняк!

Поведение Ларисы подтверждало его смелые догадки. Стала бы она тащиться сюда без веской причины? Поскольку сам Мушкетер вдоль и поперек обследовал «чертово место», как он окрестил этот глухой проселок, и не обнаружил никакого жилого дома, его разбирало любопытство: что получится у приезжей. Вдруг, ей больше повезет? Фортуна благоволит к влюбленным.

Саня дал ей отойти подальше, и, насвистывая нехитрый мотивчик, двинулся следом. Солнце садилось быстрее, чем он рассчитывал. Не успел Мушкетер оглянуться, как наступили сумерки. Помня прошлый неудачный опыт, он возил с собой навигатор. Заблудиться еще раз было бы верхом глупости.

Засекин не зря указал на «чертово место» как на то, где раньше стоял настоящий дом Шувалова. Видно, самозванец придумал себе легенду на исторической основе. Разводняк должен быть качественным, чтобы в него поверили. С этими мыслями таксист углублялся в лесопосадку, но женщина как сквозь землю провалилась.

Между тем почти стемнело, а фонарик он забыл в машине. Наткнувшись на острый сук, парень взвыл от боли. Если Лариса была бы поблизости, то он выдал бы себя с головой. Но ее — не было! Как и дома, который она разыскивала.

Мушкетер остановился и ощупал поврежденное предплечье. Глубокая царапина кровоточила. Вокруг — ни души. И теперь придется брести наобум в темноте. Знать бы еще, куда попадешь…

— Лариса! — позвал он, забыв о том, что намеревался проследить за ней. — Лариса!.. Ау!.. Эй!.. Лариса-а-ааа!

Ни ответа, ни привета. Парень кричал до хрипоты, но женщина не отзывалась. Он разразился бранью, проклиная и пассажирку, и самозванца, и свое любопытство. Какое ему, в конце концов, дело до чужих чувств? Зачем он всюду сует нос? Взбрело кому-то в голову назваться Шуваловым… на здоровье. Хоть папой римским!