Роберт Говард - Боги Бал-Сагота (сборник)

– Как думаешь, почему их до сих пор не обнаружили?

– Ну, если сюда забредал кто-то из белых, местные позаботились, чтобы он не выбрался и ни о чем не рассказал. Сами они вряд ли путешествуют: внешний мир для них, видно, полон кровожадных аккадцев.

Дверь камеры вдруг открылась и впустила стройную девушку, на которой только и было, что набедренная повязка и золотые чашечки на грудях. Ее прислали с едой и вином для нас, но я заметил, что она глаз не сводит с Конрада. А заговорила девушка, что меня удивило, на чистом сомалийском.

– Где мы? – спросил я ее. – Что с нами собираются делать? Кто ты?

– Я Налуна, танцовщица Энлиля, – ответила она, и в самом деле грациозная, как пантера. – Как грустно, что вы здесь! Аккадцев отсюда живыми не выпускают.

– Гостеприимный народ, – хмыкнул я, но меня все же радовало, что мы хоть с кем-то нашли общий язык. – И как же называется ваш город?

– Это Эриду, – отозвалась она. – Давным-давно наши предки переселились из древнего Шумера, шли с востока много лун. Спасались от Саргона – могучего и жестокого царя аккадцев, народа пустынь. Чтобы не стать рабами, как их сородичи, наши предки собрались и бежали, тысячи людей разом, и миновали множество чуждых и диких стран, прежде чем достигли этих мест.

Остальное она представляла крайне смутно, мешала историю с мифами и небывальщиной. Потом мы с Конрадом спорили, как все было: древние шумеры двинулись на юг по западному аравийскому побережью и там, где теперь город Моха, пересекли Красное море – или же они перебрались через Суэцкий перешеек и прошли по африканской стороне? Я склоняюсь к последнему. Думаю, стоило им высунуть нос из Передней Азии, как их встретили египтяне и погнали на юг. Конрад заподозрил, что большую часть пути шумеры проделали по воде, ведь он считает, что Персидский залив простирался к северу миль на сто тридцать дальше, чем сейчас, и прежний Эриду был морским портом. Но в тот момент меня занимало кое-что иное.

– Откуда ты знаешь сомалийский? – спросил я Налуну.

– Когда я была маленькой, – ответила она, – я забрела за пределы долины, в джунгли. Как раз шли набегом черные люди, они схватили меня и продали в племя, которое живет у побережья – там и прошло мое детство. Но я не забыла Эриду, так что когда подросла, увела верблюда и после долгих-долгих блужданий по вельду и джунглям вернулась в родной город. Во всем Эриду лишь я одна говорю на чужом языке, да еще черные рабы, – но они не говорят вообще, ведь после захвата в плен мы отрезаем им языки. Дальше джунглей народ Эриду не заходит и с чернокожими, которые порой на нас нападают, дел не ведет, разве что они желают выкупить рабов.

На вопрос, почему убили нашего лагерного слугу, она ответила, что любовные отношения между черными и белыми в Эриду запрещены, и потомству такого союза жить не позволено. Богам неугоден цвет кожи этих бедняг.

Об истории города Налуна смогла рассказать немного, в основном говорила о событиях, свидетелем которых была сама, а касались они, главным образом, редких набегов племени каннибалов, что живут в джунглях на юге, мелких козней придворных и храма, неурожаев и тому подобного: заботы женщин сходны по всему Востоку, даже во дворцах Акбара [46], Кира [47]и Ашшурбанипала [48]. У правителя Эриду оказалось имя Состор, причем выяснилось, что он и верховный жрец, и царь – в точности как правители Шумера четыре тысячи лет назад. Почитают в городе бога Энлиля, который обитает в храме на озере, и низкий гул, что мы слышали, Налуна назвала голосом бога.

Перед уходом она бросила печальный взгляд на Конрада, который сидел как будто в трансе: ему наконец стало не до своих злополучных жуков.

– Ну, – спросил я, – какие выводы, мил друг?

– Быть не может, – тряхнул он головой. – Чепуха! Просвещенный народ живет тут четыре тысячи лет и в развитии не ушел от предков?

– Жуки впрыснули в тебя яд прогресса, – ехидно заметил я и принялся набивать трубку. – Не можешь отвлечься от быстрого подъема своей страны. А на Восток не надо смотреть с западной точки зрения. Вспомни хотя бы ту же спячку Китая. Что до местных ребят, то вообще-то это не просто народ, а осколок цивилизации, которая продержалась дольше любой другой. Пик ее развития был тысячи лет назад. Без контакта с внешним миром и притока свежей крови установился застой, и все постепенно приходит в упадок. Могу поспорить, сейчас их культура и искусство сильно уступают тому, что было прежде.

– Тогда почему они до сих пор не впали в варварство?

– Может, и впали, по большому-то счету, – ответил я и задымил своей старой трубкой. – Не производят они впечатление достойных потомков древней и славной цивилизации. Но их развитие, вспомни, шло медленно – таким же медленным должен быть и регресс. Шумерская культура необычайно живуча. В Передней Азии все еще чувствуется ее влияние. У шумеров была цивилизация, когда наши убогие предки, скажем так, грызлись с пещерными медведями и саблезубыми тиграми. Впрочем, какие бы звери по соседству ни жили, арии делали только первые шаги по пути прогресса. А старый Эриду стал важным морским портом уже к середине седьмого тысячелетия до нашей эры. С той поры до момента завоевания Саргоном – немалый срок для любого государства. Какая держава простояла столько же, сколько шумерская? Династия Аккада, которую основал Саргон, правила двести лет, пока ее не свергли, а потом иной семитский народ, вавилоняне, перенял культуру аккадского Шумера, как позже Рим заимствовал культуру Греции; исконных вавилонян вытеснила династия эламских касситов, после явились ассирийцы и халдеи – сам знаешь, с какой быстротой на Ближнем Востоке династия сменяет династию, один семитский народ покоряет другой, – а там уж на восточном горизонте возникли настоящие завоеватели, арийские племена мидян и персов, которым суждено было протянуть лишь чуть дольше, чем их жертвам.

Как можно сравнивать эти однодневки с долгим-предолгим владычеством древних, досемитских шумеров? Казалось бы, минойский Крит – крайне далекое прошлое, но предки критян даже из неолита не вышли, когда шумерское царство Урука начало уступать все более сильному напору шумерского Ниппура. У шумеров было то, чем обделены более поздние хамиты, семиты и арии: устойчивость. Развитие шло медленно, и останься шумеры в покое, так же медленно бы все и угасало – что мы здесь и видим. Тем не менее, кое в чем у местных прогресс имеется – видел их оружие? Шумер принадлежал бронзовому веку. Первыми делать из железа что-то кроме украшений стали ассирийцы. Но здешние ребята научились обрабатывать железо – видно, нужда заставила. Должно быть, рядом нет меди, зато уйма железной руды.

– Так остается же еще загадка шумеров, – вскинулся Конрад. – Кто они? Откуда пришли? Кое-кто из ученых говорит о дравидском происхождении и родстве с басками…