Эмили Джонстон - Веретено

– Почему она доверяет тебе? – спросил он меня после долгого молчания. – Она помнит Тарика и смутно помнит тебя, но ведь этого мало. Объясни мне.

Я бросил взгляд на Маленькую Розу. Рассказывать это следовало бы не мне, но, пока мы ждали захода солнца, у нас хотя бы было время раскрыть кое-какие тайны.

– Это все ее дар, Сауд, – сказала Арва, то ли не замечая напряженной атмосферы, то ли не в силах ее терпеть. Я склонялся к последнему.

Маленькая Роза сидела, поджав ноги, так что из-под подола платья высовывались только ступни. Даже в сгущающейся тьме было видно, что они почти сплошь изранены. Пальцы ног и все места, где туфли Арвы ей жали, были покрыты мозолями. На пятках образовались рубцы, лодыжки опухли. А ведь вскоре ей снова придется идти.

– Ты не задумывался, Сауд, – спросила Маленькая Роза, – почему я, проведя столько лет в заточении, не отставала от вас сегодня? Почему сумела спуститься по веревке вслед за Йашаа, хотя он – крепкий юноша, а я – всего лишь слабая девчонка?

– Захра, – выдохнул Тарик, который никогда не переставал верить. – Бедные твои ноги.

Она взглянула на него с такой нежностью, будто они никогда и не разлучались, и снова обратилась к Сауду.

– Феникс даровал мне способность к перерождению, – продолжала она. – Я устаю, мне тяжело и больно, но я не сдаюсь. Будь я воином, чье тело натренировано и обучено стремиться к совершенству, я была бы почти непобедима. Но, увы, я лишь девушка, выросшая в заточении, и мое тело слабо, но зато почти не поддается разрушению.

– Простите меня, госпожа, – странным сдавленным голосом сказал Сауд. – Простите мне мое невежество.

– Не за что извиняться, Сауд, – ответила она. – А если и есть, то только мне. Я, зная все свои слабости, все же навязала вам свое общество. Да еще и воспользовалась для этого своими дарами.

– Но каковы же они, принцесса? – спросил он, вслед за ней переходя на официальный тон. Меня это слегка успокоило. Я сам не знал, почему помимо своей воли считаю ее своей госпожой. Она сбивала меня с толку, пробуждая во мне воспоминания и чувства, о которых я не думал больше чем полжизни. Мне было очень странно наблюдать, как Арва и Тарик обращаются с ней будто с давним другом.

– Дар дракона – знание истинной цены, – сказала Маленькая Роза. – Должно быть, драконы используют его для оценки материальных вещей: золота, драгоценностей, зданий и тому подобного. Я же использую его в сочетании с даром единорога – умением распознать истину, – чтобы понять истинные намерения людей. Увидев Йашаа, я поняла, что он поможет мне спастись, хоть он и сам не был в этом уверен. В его душе борются много разных чувств, но он всегда и во всем честен. Вот почему я знаю, что могу доверять ему.

Я мысленно поблагодарил небеса, что в темноте было не видно, как вспыхнуло мое лицо при этих словах. С шести лет я знал, что дары Маленькой Розы так же реальны, как мои зубы и нос, но слушать, как она объясняет их суть и мою собственную суть, было почти болезненно.

– Значит, вы и мне доверяете? – спросил Сауд. – Потому что доверяете Йашаа?

– Я верю тебе, – сказала она, – потому что ты любишь Йашаа.

– Конечно, любит, – вставила Арва. – Он всех нас любит.

Сауд на мгновение умолк, не зная что сказать – ему были непривычны столь откровенные разговоры. Арва так ласково улыбнулась ему, что я едва не засмеялся над абсурдностью всего, что происходило с тех пор, как я влез в башню. А когда Сауд перевел взгляд на меня, в его глазах тоже загорелись веселые огоньки.

– Вы сможете идти? – спросил он Маленькую Розу. – Туфли налезут?

– Есть лишь один способ проверить, – сказала она и приступила к болезненному процессу. Арва помогла ей завязать шнурки.

– Значит, знание истинной цены, стойкость и умение распознать истину, – подытожил Сауд. – А что еще?

Тарик помог принцессе подняться на ноги. Она сделала пару шагов, поморщившись от боли, но потом, кажется, смирилась и приготовилась терпеть.

– Предполагается, что при необходимости из меня выйдет отличный садовник, – сказала она. – Это был дар гномы. Эльф наградил меня легкостью духа, и я всегда считала, что только благодаря этому мне удается не сойти с ума.

– А фея? – спросил Сауд, и я понял, что мы наконец подобрались к самой сути.

Маленькая Роза подняла глаза к небу и улыбнулась. Из окна башни неба было почти не видно: должно быть, она скучала по звездам.

– Фея подарила мне лазейку, – наконец сказала она. – Лишь капля магии вдобавок к тому, что уже было сделано, но к тому моменту, как дошло до ее дара, нити чужого волшебства уже сплетались вокруг меня. Если я решусь взяться за веретено и сяду прясть, то тут же уколю палец о кончик веретена. Оно кольнет меня как жало пчелы, и я погружусь в сон, прежде чем демон успеет овладеть моим разумом.

– Почему же вы этого не сделаете? – спросил Сауд.

Маленькая Роза спрятала ладони в рукава платья.

– Вы ведь знаете, должны знать, – сказала она с ноткой отчаяния в голосе, – каково это: хотеть того, чего не можете получить.

Сауд хотел стать для кого-то своим. Арва хотела снова увидеть мать. Тарик хотел заниматься любимым делом. А я… я хотел столько всего, что и не перечислишь.

– Знаем, – ответил Сауд.

– Вот так же сильно я хочу прясть, – сказала она. – Я была рождена для этого. Прядение у меня в крови, в крови моего народа – с тех самых пор, как мы пересекли пустыню и обосновались в этих местах. Знаете, я ведь уже начала учиться, когда на меня обрушилось проклятие. Йашаа к тому моменту уже, наверное, стал настоящим мастером, но у меня-то были и другие уроки. Я еще помню, каково это – прясть, чувствовать нарастающую под пальцами пряжу. И я скучаю по этому ощущению.

Уже совсем стемнело, и нам надо было идти. Следовало отложить разговор до тех пор, пока мы не окажемся в более безопасном месте. Но, видя взгляд принцессы, я понял, что сейчас даже Сауд не решится ее прервать.

– Мне положено столько всего знать и уметь, – сказала она. – Я должна уметь печь хлеб, хотя в моем замке всегда будут пекари. Должна уметь ткать ковры и составлять торговые соглашения. Должна, но не могу. Я была рождена и воспитана для всего этого, и моя душа рвется что-то делать, но мне нельзя. Мне ничего нельзя делать. Каждый стежок, каждое письмо, каждое танцевальное па будет готовить меня к проклятию демона, а прядение станет последней каплей. Я не могу воспользоваться даром феи. Я засну вечным сном, но демон будет по-прежнему на свободе, а его проклятие останется в силе, и мой народ, будет не только проклят, но и лишится королевы.

На нас обрушился весь груз сказанного. Арва утерла лицо платком. Тарик смотрел вдаль, мысленно вплетая новые детали в историю, которая все продолжала усложняться.