Мерис Ирвесс - Янтарный волк (СИ)

— Мы не позволим, — мягко улыбнулся Ник, — В крайнем случае, всегда можно обратиться в суд с заявлением о ненадлежащем обращении с детьми.

— Ага, после того, как вы меня тут раскормили, и я таким холеным сделался, — хихикнул оборванец, — При ненадлежащем, как ты выразился, обращение ребенок должен быть худым и замученным, с синяками и другими следами нелегкой доли.

— Ну, в таком случае, нечего тут на халяву трескать. А синяки, это, вообще, дело наживное, — усмехнулся в ответ владелец кафе, поднимаясь из-за стола. На подругу он даже не взглянул. Впервые Ник радовался тому, что у них есть еще одна проблема, кроме волка. Он мог забить ею голову и не думать ни о девушке, ни о пришедшем за ней посланнике. Последнее слово Ник практически сплюнул вместе с окурком, усаживаясь в свой черный автомобиль. Странная волна спокойствия окатила парня с ног до головы. Конечно, когда-нибудь они уладят дела с Кузьмой, но пока у него была, как минимум целая неделя, которую он проведет с подругой. До полного счастья не хватало лишь ее улыбки.

Тем временем квартиру Ника сотряс звонок. Художница решившая, наконец, заняться портретом Кузи, подскочила на месте и тихонько выругалась.

— Интересно, кого это принесло? — вслух выразил ее мысль «натурщик», — Не твои предки опять приперлись?

— Не знаю. Может, и они.

— Претворимся, что нас нет дома?

— Угу. А потом скажем Нику, что дверь сама снялась с петель. Судя по тому, что звонят без перерыва, именно так оно и произойдет. Пойду, лучше открою.

— Я бы на твоем месте сначала в глазок посмотрел. А вдруг это еще какой-нибудь демон по твою душу. А что?

— Иди ты! — помрачнела Карина. Но все же советом Кузьмы решила не пренебрегать. Прежде чем распахнуть дверь, она приникла к «глазку» сначала левым глазом, а потом, для верности правым. Честно слово, материализуйся на лестничной площадке настоящий черт, девушка и то меньше удивилась бы. Но вместо предположительного рогатого субъекта с хвостом там обнаружилась вполне безрогая Зойка. После их последней встречи хореограф писала, что дико занята и в ближайшие две недели никак не сможет увидеться с Кариной. И вот, на тебе! Впрочем, девушка была рада видеть Зою в любое время, — Привет!

— Привет, — просияла в ответ подруга, — Вот и долгожданный судья пришел. Так что ты мне показать хотела?

— Уже ничего, — от такого ответа Зойка на мгновение опешила и снова ткнула пальцем в звонок. Больше истязать свои уши Карина не позволила, решительно убрав ее руку подальше от злополучной кнопочки, — В общем, предупреждаю сразу, ты мне не поверишь.

— Ты сначала объясни, что все-таки произошло, а я уж сама решу, верить или нет. А то ишь ты, какая выискалась!

Карина неопределенно сощурилась, впуская Зойку в просторный коридор. Сейчас же туда сунул нос любопытный Кузьма. Заметив незнакомое лицо, та не растерялась, мгновенно протягивая парнишке руку:

— Зоя, а ты кто?

— Кузя.

— О! А откуда будешь, Кузьма?

— С помойки, — не удержался оборванец, в качестве подтверждения своих слов ожесточено почесав маковку. Подруга фыркнула, обращаясь уже к Карине.

— Откуда сие чудо?

— С помойки. Точнее, из подъезда. Я его встретила, когда от тебя последний раз уходила. У меня цепочка порвалась, Кузя ее нашел и мне вернул. Ну, в общем, я решила его в гости пригласить.

Зойкина бровь стремительно приподнялась. Художница явно что-то не договаривала. Поэтому, когда обе девушки оказались в гостиной, Зоя не удержалась от нового вопроса:

— Погоди, так он что, попрошайка?

— Нет, карманник, — поправила Карина. Легче от такого уточнения гостье явно не стало. Она даже кинулась было обратно в коридор, проверять, не пропало ли у нее чего-нибудь. Так что Карине пришлось насильно придержать ее за рукав и на полтона тише прошептать, — Даже не смей! Он самый хороший паренек из всех, что я видела. Уж извини меня, но твой умничка Павел с ним рядом не стоял. Да, когда я его впервые увидела, он больше всего походил на попрошайку, на воришку из тех, что стоят в переходах и просят у «дядечек» и «тетечек» деньги, якобы на пропитание больных родителей. Но, во-первых, родителей у него нет. А во вторых, будь Кузя таким же, то не стал бы отдавать золотую цепочку стоимости больше трех тысяч. Он был такой… грязный, запущенный, с торчащими ребрами. Но при этом не жалкий, а полный достоинства. Даже от денег отказался, когда я ему предложила.

— И тогда ты притащила пацана к Нику? — продолжила Зоя, — Ну, мать, ты даешь! Я, конечно, не сомневалась, что у тебя сдвиг по фазе, но что бы такой! И что ты дальше с ним собираешься делать?

— Сначала поговорю с его родственниками, пусть пишут отказную или как это еще называется. А потом Никита будет договариваться. У него на работе один мужчина мог бы усыновить Кузю. А если ничего не выйдет, Ник согласен сам стать ему… отцом?

— Угу, а ты будешь доброй и заботливой мамашей, так что ли? — Зойка уселась в кресло, продолжая с недоверием коситься на дверной проем, как раз туда, где висела ее куртка.

— Нет, не буду, вздохнула Карина, — Именно ради этого я тебя и позвала. Думала, правда, ты приедешь раньше. Но… в общем, я сейчас все тебе по порядку объясню.

На то, чтобы прояснить всю сложившуюся ситуацию, у художницы ушло не более десяти минут. Зато Зое пришлось переваривать услышанное не менее получаса, пока она, наконец, не выдала:

— Тебе надо к Лерке!

— Она, конечно, врач, но не психиатр, зачем мне к ней? — удивилась Карина, в очередной раз заворачивая свою «Осень» обратно в тряпку. Сидящая напротив Зойка в ответ подпрыгнула на месте, словно кто-то пырнул ее снизу шилом, и пророкотала:

— Да при чем здесь психиатр?! Она же у нас любительница сказок. Не сомневаюсь, что в какой-нибудь очередной книжке, хранящейся у нее дома, может обнаружиться информация о тварях, подобных твоему волчку. Как ты там говоришь? Он посланник? Вот и будем искать любые сведения о посланниках, посланцах, засланцах и иже с ними.

— Я думала, ты мне не поверишь, — не удержалась от усмешки Карина. То ли она обладала уникальным даром убеждения, то ли была настолько несведуща в переплетениях чужой психики, но все ее знакомые не начинали с порога крутить пальцем у виска, а внимательно выслушивали до конца. Правда, у девушки был весомый аргумент. Сначала в виде зверя на картине, а теперь довольно большой дырки идеально повторяющей контуры волка.

— Отчего же? — в свою очередь хмыкнула гостья, — Почему ты так уверена, дорогая моя, что твоя старая, потрепанная жизнью подруга не может верить в чудеса? Разве сам факт того, что я до сих пор влюбляюсь, как наивный подросток не говорит за это? А ведь, по идее, мне давно пора было забыть о мужчинах, потому что их просто-напросто нет. Ходящие по улицам двуногие таковыми считаться не должны. Серьезно, ну что ты смеешься?