Вадим Сухачевский - Сын палача

— Ладно, материалист, всему-то ты должен найти рациональное объяснение! — перебила его Катя. — Ну да сейчас некогда обо всех этих материях, надо думать, как отсюда выбираться.

— И выбраться из лабиринта для любого уважающего себя кота… — начал было Юрий, но кот уже воспринял ее слова как приказ.

Он перестал тереться о Катину юбку, обошел машину, встал впереди, затем сделал несколько шагов вперед и обернулся: мол, чего ж вы стали?

Катя нажала на газ, и драндулет медленно двинулся вслед за ним.

Кот шел, ни на что не отвлекаясь, без раздумий сворачивая в туннели.

Надо было посмотреть на это шествие! Гордо шагающий кот и битая-перебитая колымага, послушно, как на веревочке, следующая за ним. По поступи кота можно было понять — уж он-то наверняка выведет!

Вскоре они выехали на утренний свет. Значит, они провели в подземелье весь вечер и всю ночь. Здесь Прохор впрыгнул в машину, улегся к Кате на колени и заснул. Теперь он имел на это полное право.

На полпути к дому Юрий попросил остановить машину — он вспомнил, что в доме нет печеночной колбасы. Оставить Прохора без нее было бы нечестно. Не заслуживал этого кот, спасший им жизнь.

Бензин совсем закончился, когда колымага аккурат подъехала к их подъезду. Совпадение или снова какая-то проделка Афанасия? Трудно сказать. С недавних пор Юрий уже не так уверенно мог давать всему материалистические объяснения.

Оставалось внести на четвертый этаж все еще спящих Полину и Викентия. Для этой цели Васильцев решил использовать двух этих сержантов — пускай хоть таким образом заплатят за проезд. Те выполнили это безропотно.

На благодарность Юрия Ухов отозвался:

— Да вы что, товарищ инженер! Мы же вам — Христом Богом!

— Христом Богом, — хоть и борясь с собой, но все же повторил-таки за ним Сундуков.

Глаза у обоих были иными, не такими, как прежде. И по лестнице они спускались походкой, которой не было у них ранее. Это была походка свободных людей. Хоть и придавленных жизнью, но все же свободных, как большинство людей, живущих вокруг.

Прохор, едва войдя в гостиную, сразу впрыгнул на грудь спящего Афанасия и вопреки всем кошачьим привычкам лизнул его в щеку.

— Кыся… — открыв глаза, погладил его Афанасий. — Ну як, задание Родины выполнив?

Кот гордо приосанился, что означало, должно быть: «Выполнив!»

Юрий спросил:

— Это ты кота надоумил нам помочь?

— А што его надоумлять? — спросил в свою очередь Афанасий. — Животина сама знает.

— Мы скоро отсюда уберемся, — предупредил Юрий. — Может, поедешь с нами? — Хотя куда ехать — этого он, Юрий, еще и сам не знал. Впрочем, портвейн «Бело-розовый», надо полагать, везде добыть можно.

— Нэ! — твердо отозвался Афанасий. — Звиняйте, товарищ Юрий Андреич, но — нэ! Страху я с вами натерпевся; старый я вже такие страхи пытать. Я лучше — к себе, у больничку, там сестры добрые, усегда «Било-розовый» принесут, если с ими по-хорошему.

— А если не принесут? — улыбнулся Юрий.

— Принесут, — уверил Афанасий. — Мы им «петушиное слово» скажем — як миленькие принесут.

«Знаем мы твое петушиное слово , — подумал Юрий. — По твоему петушиному даже вон — коты…»

Афанасий вдруг взмолился:

— Товарищ Юрий Андреич, а котика вы бы мне отдали! Скорешились мы с им.

— Ему с тобой там, в больнице, хорошо будет? — спросил Васильцев.

— А як же!.. Да животина вам сама скажеть!

Прохор посмотрел на Юрия и промяукал нечто очень похожее на «да», во всяком случае, именно так Юрий понял его.

Жаль было отдавать такого кота, но Юрий кивнул:

— Ладно, забирай, чего уж там.

Афанасий радостно вскочил с дивана:

— От за то — спасибо вам пребольшое, товарищ Юрий Андреич! За животину не сумневайтесь — со мной будет як у Хрыста за пазухой.

А Прохор, явно из благодарности, теперь уже и Юрию руку лизнул.

Покуда Васильцев не передумал, Афанасий напялил на голову свой треух, бережно взял в руки кота и побыстрее зашлепал своими галошами в сторону уборной.

Юрий, однако, знал, что из уборной они не выйдут. Действительно, когда он минуты через две открыл дверь, никого там уже не было. Не было и флакона с жидкостью для бритья «Свежесть». Юрий, улыбнувшись, подумал: «Надо же этому чудищу чем-то поддерживать силы, пока дорвется до своего «Бело-розового».

Он вошел в спальню. Там на кроватях лежали Полина и Викентий. Катя сидела рядом, поглядывая на них.

— Я Прохора отдал Афанасию, — сообщил Юрий. — Прости, что тебя не спросил.

— Да я все слышала, — сказала она. — Правильно сделал: между ними явно какая-то мистическая связь. Впрочем, тебе, как математику…

Да нет, с некоторых пор он, Юрий, не столь уж нетерпимо относился к любой мистике.

Спросил:

— Когда они проснутся?

— Судя по всему, скоро, — сказала Катя. — Сначала она, потом он. Но что же мы с этим палачонком теперь делать будем?

— Сначала поговорим. Надеюсь, он что-нибудь все-таки поймет, парень-то не такой уж плохой, как казалось.

— Неплохой-то неплохой, — проговорила Катя, — однако больно… — Не договорив, она на всякий случай достала из шкафа пистолет и спрятала его в карман.

Что ж, предосторожность в данном случае едва ли была чрезмерной.

— Новые документы есть, — добавила она. — Что, будем вещи собирать? Когда Полина проснется…

— Пусть сначала оба проснутся, — сказал Юрий.

Он уже почему-то ничуть не боялся этого Викентия. Или все-таки напрасно теряет бдительность?..

Было еще одно дело — может, и не такое важное, но Юрий не любил оставлять даже мелкие загадки неразгаданными. В кармане у него лежал цилиндрический баллончик, он таких никогда прежде не видел и теперь хотел как следует осмотреть.

Да, баллончик был изготовлен с умом. Нажмешь на пипочку — из него и брызнет. До чего только люди не додумаются, когда играют во всякие шпионские игры!

Впрочем, он знал, что в многочисленных лабораториях НКВД еще и не такое изобретают.

Сам не зная зачем, он решил проделать над баллончиком еще одну процедуру — проверить на отпечатки.

На кухне имелось все необходимое для снятия и сравнения отпечатков пальцев — он, Юрий, перенес сюда из своего «схрона» целую криминалистическую лабораторию.

Да, отпечатки на баллончике имелись. С чем бы их только сравнить?

То, что он сделал, было чисто машинальным, без всякой надежды на результат.

Результат, однако, был. Да какой!..

Юрий бессильно опустился на стул и смог лишь проговорить:

— Не может быть!.. Этого не может быть!..

Теперь они сидели на кухне втроем — он, Катя и Полина.

— Я так вам благодарна, дядечка Юрочка, тетечка Катенька! — тараторила Полина. — Второй раз меня спасаете!.. А это что? — она кивнула на баллончик, стоявший на столе.