Ирина Сергиевская - Москва таинственная. Все сакральные и магические, колдовские и роковые, гиблые и волшебные места

В 1697 году князь Б. П. Шереметев посетил остров Мальту, где ему была устроена самая торжественная встреча. Гранд-магистр возложил на него драгоценный восьмиконечный золотой с алмазами Мальтийский крест. Восемь концов – восемь благодатей, ждущих праведников в раю. На Мальте, в католическом храме святой Екатерины, до сих пор стоит мраморный бюст Б. П. Шереметеву. Память о русском дипломате увековечена в далеком Средиземноморье.

Ровно через сто лет после визита Б. Шереметева император Павел I в 1797 году принял на себя звание Великого магистра, а канцлер граф А. А. Безбородко стал казначеем ордена Святого Иоанна Иерусалимского, более известного у нас под именем Мальтийского.

Внук легендарного сподвижника Петра I, граф Н. П. Шереметев в память о горячо любимой жене Прасковьи Жемчуговой построил рядом с легендарной Сухаревой башней величественный странноприимный дом. Ныне это Институт скорой помощи им. Склифосовского.

Кстати, странноприимными домами во времена крестовых походов называли дома, где лечили раненых и больных. Монахи, взявшие на себя заботы о больных воинах и паломниках, назывались госпитальерами. Отсюда и будущие госпитали. Для того, чтобы добивать раненных, избавлять их от непереносимых страданий, госпитальеры использовали очень узкий острый кинжал, проходящий через латы и доспехи. Все имущество убитого на поле боя рыцаря передавалась монахам-госпитальерам. Иногда появлялось искушение добить легко раненного, но очень богатого рыцаря. Смертельный кинжал назывался «мизерикордия», что в переводе означает «кинжал милосердия».

Самой милосердной из всех монархов москвичи считали Екатерину Великую. Куда бы ни устремлялся взор императрицы, он наталкивался на масона. Масон и Петр III – ее муж, фаворит Григорий Орлов, наставник будущего русского императора граф Никита Панин, да и сам Павел I. В придворном штате Екатерины из 31-го камергера – 11 масоны. Примерно такая же картина в Сенате и в Коллегии иностранных дел. Масонов легко найти и среди профессоров Московского университета. Вольными каменщиками предпринимается попытка воспитать в масонском духе будущего императора. По словам высшего света, наставник Павла граф Никита Панин попытался «засунуть императорское дитя в масонский инкубатор».

В Москве на Разгуляе есть дом, который молва окрестила брюсовым, хотя был он построен через полстолетия после смерти легендарного чернокнижника. На самом деле дом на Разгуляе (в котором сейчас находится МГСУ-МИСИ), в XVIII веке построил граф-масон Мусин-Пушкин, и почти в то же время один его родственник женился на двоюродной внучке Якова Брюса. Отсюда и путаница.

Ежедневно к таинственному дому стекались любопытные поглядеть на диковинку – солнечные часы, установленные на парадном фасаде. Согласно легенде, Брюс сделал волшебные часы по приказу Петра Великого перед самой смертью царя. Они будто бы показывали, где золото искать и когда войну начинать. Но те первые часы где-то в Питере затерялись. Позже один богатый барин Брюсу такие же заказал. Долго колдовал Брюс над часами, но когда сделал их, заказчик уже помер. А наследники его над колдуном только посмеялись и платить за работу не стали.

Рассердился тогда Брюс и сказал: «Пусть будут прокляты эти часы и только плохое показывают». Говорят, что перед революциями и войнами камень, из которого сделали часовую доску, становился кроваво-красным, а в особые дни на стене дома вместо часов появляется черная гробовая крышка с белым крестом, и верхушка креста указывает, где зарыт клад. По народным рассказам, бывали смельчаки, которые находили клады по брюсовскому указателю, да только колдовские сокровища никому счастья не принесли.

По слухам, если расшифровать таинственные знаки на волшебных часах, то можно отыскать спрятанный Брюсом клад. Рассказывают, что до революции у дома собирались зеваки, часами смотревшие на таинственные знаки. Резко возросло число психических заболеваний и даже самоубийств, и московские власти приказали знаки сколоть, а саму доску закрасить.

На фасаде здания между окнами второго этажа до сих пор заметны очертания доски-трапеции, напоминающей по форме крышку гроба. Когда-то на доске были выбиты очертания неправильного креста, названия месяцев года, цифры, астрологические символы и другие непонятные знаки, в середине был вставлен стержень. В 30-х годах прошлого века знатоки общества «Старая Москва» специально занялись изучением таинственной доски. Оказалось, что трапеция представляет собой вечный солнечный календарь, устроенный по принципу солнечных часов.

Первый хозяин этого дома, масон А. И. Мусин-Пушкин, был известным библиофилом и собрал уникальную коллекцию старинных рукописей, среди которой был уникальный экземпляр «Слова о полку Игореве». Мусин-Пушкин безумно дорожил своей находкой, любовался ею в одиночестве подобно скупому рыцарю. Но случилась беда. Обрушился на Москву 1812 год. Пожар охватил графский дворец. Сгорело все. И «Слово» – тоже. Граф едва не лишился рассудка.

Среди студентов строительного вуза до сих пор ходят слухи, что за доской в здании института есть потайная комната, где спрятаны сокровища Брюса или уникальные рукописи графа-библиофила. Наверняка был у графа для этакого сокровища особый замурованный тайник.

И вдруг сенсация! Нашли целую комнату замурованную! На боковой части здания было одно всегда черное окно, а в коридоре против него – глухая стена. Пробили стену – и, правда, большая комната! А в ней ворох советских газет конца 20-х годов.

Вокруг Мусина-Пушкина возник кружок, занимавшийся изучением отечественной истории, в который вошли известные масоны И. П. Елагин, Г. Р. Державин. По преданию, именно сенатор И. П. Елагин «келейно принял в масоны» наследника престола Павла I. О нем ходили невероятные слухи. Так, легенды утверждают, что после его смерти при вскрытии его склепа в Александро-Невской лавре могила сенатора оказалось пустой.

Именно Великий Магистр И. П. Елагин принимал у себя легендарных авантюристов и масонов Сен-Жермена и Калиостро. В Россию знаменитый авантюрист и основатель ложи египетского масонства Калиостро приехал не с пустыми руками, а с «эликсиром жизни» в кармане. Двери аристократических салонов открылись перед ним не без помощи братьев-«каменщиков». Великий магистр сенатор И. П. Елагин встретил его с распростертыми объятиями. Граф обещал открыть ему секрет философского камня.

И хотя официальная церковь объявила его шарлатаном, мошенником и развратником, его популярность в Европе была исключительно велика. Его бюсты украшали многие аристократические салоны. Его ваяли в мраморе и бронзе. Его портреты красовались на кольцах, амулетах и брошах. Французский король изгнал его из Франции, Калиостро уехал в Лондон, откуда предсказал штурм Бастилии и гибель французской королевской семьи на гильотине.