Ирина Сергиевская - Москва таинственная. Все сакральные и магические, колдовские и роковые, гиблые и волшебные места

По старинной московской легенде, был у Ивана Грозного сокольничий Трифон Патрикеев. Однажды упустил он любимого царского сокола. Дело происходило в Сокольниках, где обычно устраивали соколиную охоту. Три дня искал Трифон сокола и уже готовился к страшной казни: проступок-то нешуточный – царского сокола упустил!

На третий день сокольничий пришел к Великому пруду в селе Напрудном, и стал он усердно молиться своему небесному покровителю мученику Трифону. Святой явился своему тезке во сне в виде юноши на белом коне с соколом в руках. Проснувшись, Трифон увидел, что сокол сидит у него на руке. В память своего чудесного избавления от царского гнева сокольничий выстроил каменную церковь в честь Трифона-мученика, что стоит до сих пор на Трифоновской улице.

Но расцвета «красная потеха» достигла при царе Алексее Михайловиче. Он указом велел относиться к сокольничеству как к делу государственному. Снаряжение для соколов расшивается золотом. И вот уже три сотни сокольников во главе с главным сокольничим, не смыкая глаз, следят за бесценными птицами на специальном потешном дворе. В 1657 году на берегу реки Яузы царь Алексей Михайлович построил себе в местности, называвшейся «Собачья мельница», деревянный Преображенский дворец, куда царь приезжал поохотиться в ближайшем лесу.

Предание сохранило рассказ о любимом соколе Алексея Михайловича – Ширяе, который, бросившись на свою жертву, не рассчитал удара и сам разбился насмерть о землю. О нем напоминают названия в Сокольниках – Ширяево поле, Ширяевские улицы и проезды.

В то время охотились главным образом с помощью дрессированных собак, соколов или кречетов. Псовая охота велась на крупного зверя – лося. Память об этой охоте живет в названии леса, продолжающего Сокольники к северу, – Лосино-Погонный остров, а также в названиях сокольнических водоемов – Оленьи пруды, Собачий пруд, Нижний Лебяжий пруд.

Петр I не разделил отцовскую страсть: охоту не любил, соколов разогнал, соколятников рекрутировал в солдаты. А сам увлекался военными играми. Его мать и бояре считали эту забаву унизительной для царя и хотели пристрастить его к охоте. С этой целью они уговорили его поехать поохотиться вместе с боярами. Петр согласился. Окруженный боярами и в сопровождении псарей, державших в руках бечеву от свор управляемых ими собак, Петр приехал в лес. Тут он велел боярам отпустить псарей и самим управлять сворами собак. Псари ушли. Бояре не умели управлять сворой. Собаки перепутались и полезли под лошадей. Лошади испугались и понесли, многие бояре попадали и ушиблись. По слухам, один из бояр проклял сгоряча и охоту, и то место, где он так сильно расшибся. Собаки разбежались, и охота не состоялась. Петр был доволен. Когда на следующий день он позвал бояр на соколиную охоту, все они сказались больными.

Зато у цариц Анны Иоановны и Елизаветы Петровны охота пользовалась большим успехом, и уже в XVIII веке в районе слободки сокольников находилась слобода царских егерей, которые помогали сиятельным особам в ружейной охоте. Поэтому совсем не случайны и названия ближайших улиц: Охотничья, Оленья, Егерская.

И все же Петр I не раз бывал под вековыми соснами Сокольнической рощи. По его приказу в роще был прорублен Майский просек, названный в честь любимого им первомайского гуляния. И прозванный в народе «за глаза» Волчьей долиной. Здесь молодой царь устраивал пирушки для своих друзей иноземцев из слободы Кукуй. Каждый год 1 мая на Майской аллее накрывали специальные столы, расставляли сообща вина, закуски, всякую снедь. От этого Сокольническая роща называлась долгое время «немецкими» или «шведскими» столами.

Обычай отмечать этот день был занесен в Москву плененными немцами и шведами, которые были привезены сюда после Полтавской битвы и поселены близ Сокольничьей рощи. Поначалу этот день праздновали только иностранцы, находившиеся на службе в Москве – в Немецкой слободе. Петру I так понравилось это гулянье, что он приказал всем повсеместно их устраивать. Но особенно широко и пышно праздновались они именно в Сокольниках.

Согласно средневековой легенде, раз в году в так называемую Вальпургиеву ночь – с 30 апреля на 1 мая – вся нечистая сила вместе с ведьмами и колдунами слетается на метлах и козлах на высокую недоступную гору Броккен, известную нам под названием Лысой горы, собирается вокруг Сатаны и устраивает там грандиозный шабаш, проводя время в диких пирах, плясках и совокуплении с демонами и самим дьяволом.

Название Вальпургиевой ночи связывают с именем св. Вальпургии. Она была аббатисой в одном из баварских монастырей и прославилась чудотворением, и ее очень скоро начали почитать как святую. В римском списке святых ее день – 1 мая. После ее смерти (777 г.) при ремонтных работах в монастыре ее могила была нарушена, и ночью – как раз на 1 мая – рабочим явилась ее грозная тень. Поклонение ей в Германии стало обрастать оккультными чертами, а имя и день ее памяти оказались связаны с легендой о нечистой силе.

Накануне этого дня мужчины бегали с зажженными пуками соломы, привязанной к длинным шестам, и стреляли в горы, чтобы разогнать нечистую силу. Уж не потому ли именно 30 апреля россияне издревле отмечают день пожарных? Указ о создании пожарной службы был подписан царем Алексеем Михайловичем именно 30-го апреля 1649 года. Затем та же «огнепоклонная» дата была революционно утверждена декретом Совнаркома, подписанным Лениным в 1918 г.

В древней Москве, застроенной деревянными зданиями, пожары носили фатальный характер – от одной непогашенной свечи выгорала половина дворов. Все население города несло «пожарную повинность», которая обязывала жителей вести ночное дежурство. Пожар всегда сравнивался с адским пламенем, порождением самого Сатаны. Примечательно, что именно в Сокольниках была выстроена пожарная каланча, одна из двух сохранившихся до нашего времени. В верхней части каланчи располагалась обходная галерея, где круглосуточно дежурил пожарный-часовой, наблюдая за местностью вокруг.

Интересно, что главный праздник всей нечисти, 1 мая, имеет древние языческие корни. Еще три тысячи лет назад жители Древнего Рима поклонялись богине Майе – покровительнице земли и плодородия. В честь нее последний месяц весны назвали маем, а в его первый день устраивались гулянья и пиршества. Итальянские жители в этот день рано утром большими толпами с громкими песнями отправлялись из города в лес. Наломав зеленых ветвей, они возвращались в город, украшали ими ворота и дома и устраивали пиры с музыкой, с плясками, которые переходили во всеобщие распутные оргии. Не в силах отменить языческий праздник, христианская церковь попыталась его облагородить и свести к праздничным гуляниям в честь святой Вальпургии.