Марина Комарова - Дом потерянных душ [litres]

Удары Богина были чёткими и сильными, он вымещал плохое настроение. Кирилл же, кажется, их не особо чувствовал и готов был вцепиться в глотку.

– Прекратите! – пискнула Тамила, но никто не обратил на неё внимания. Она не знала, сколько длилась драка. Наверное, недолго, но показалось, что целую вечность. Кирилл начал слабеть, Герману же, наоборот, холодная ярость не давала остановиться.

– Герман! Перестань! – Тамила сама не узнала свой голос, подлетела к нему и вцепилась в руку.

Богин перевёл на неё чуть затуманенный взгляд, но покорился и медленно опустил руку.

– Ты с ума сошёл, – прошептала она, с ужасом глядя на распростёртого на асфальте Кирилла. – Зачем ты его избил?

Богин, кажется, сам был в шоке, ответа не последовало. Он быстро присел возле Кирилла и повернул лицом к себе. Из разбитого носа и губ того текла кровь, выбитый зуб лежал рядом.

– Вызывай «Скорую», – коротко бросил он онемевшей Тамиле.

Она полезла в сумку, но пальцы не слушались, застёжка не хотела поддаваться.

Окровавленные губы Кирилла вдруг улыбнулись: зло и хищно. Тамила вздрогнула, клыки Кирилла стали неожиданно массивнее и длиннее, а подбородок жутко заострился. Или только показалось?

– Волнуешься, детка? – хрипло прошептал он.

И тут же по всему телу прошла судорога, его начало выгибать, словно ивовый прут в руках ребёнка, только не плавно, а резко и рвано. Кирилл отчаянно захрипел, согнутые пальцы заскребли по асфальту, из горла донёсся хрип, будто он не мог сделать вдох.

– Это ещё что за…? – выдохнул Богин, резко вскакивая на ноги.

Вокруг уже успела собраться толпа зевак. Кто-то громко говорил по телефону, Тамила сообразила, что вызывали «Скорую помощь».

– Вы-ы-ы-ы… – вдруг почти чётко проговорил Кирилл, вперив в неё и Германа чудовищный взгляд. – Вы-ы-ы-ы… – голос сорвался, захрипел, послышалось задыхающееся бульканье, от которого Тамила застыла в ужасе. Даже не сообразила, что как вцепилась в руку Богина, так до сих пор её и держит.

Глаза Кирилла стали недвижимы, рот открылся. Тут же полилось тихое шипение, от которого волосы на голове зашевелились. Древнее, злое, полное извечной вражды и недовольства. Тамила не сразу сообразила, что звук идёт из горла Кирилла, и лишь сильнее ухватилась за Богина. Тот невольно сделал шаг назад, крепко сжав Тамилу и утягивая её за собой.

– Господи, – прошептал он, – да что ж это такое?

Вой сирены заставил всех посмотреть в сторону приближавшейся «Скорой». Богин хмыкнул:

– Надо же, и полицию вызвали сразу. Что ж, Тамила, сегодня мы проведём ночь вместе. В участке.

Тамила ругала себя последними словами за то, что поддалась на уговоры Германа влезть в эту авантюру. Её уже выпустили из кабинета следователя – пожилого капитана Гвоздинского, который вёл допрос медленно и сонно, словно его вовсе не волновало произошедшее.

Тамила сидела в коридоре, сцепив руки, бездумно уставившись на серые стены. Сотрудники проходили мимо, никто не обращал внимания на молодую женщину, вид которой совершенно не подходил для здешних мест. Она ждала Германа, проходившего ту же процедуру допроса, что и она.

Ногти впились в ладонь. Тамила не знала, что он будет говорить. Вспомнился один из первых начальников, который всегда говорил такую фразу: «Чтобы нас не раскусили, давай брехать в одну дудку». Они не успели перекинуться даже парой фраз, чтобы составить общий план действий.

Тамила вздохнула. Чертовски хотелось с кем-то поговорить, но Корженевской звонить было уже поздно. Она вспомнила о матери и невольно поёжилась. Той лучше вообще ничего не говорить, иначе муха резко превратится в слона, вплоть до «тебя-посадят-в-тюрьму».

Тамила ещё не совсем осознала, что случилось. Кирилл умер. Странной и очень непонятной смертью.

Она была на сто процентов уверена, что никто из окружающих, кроме обычной драки на кулаках, ничего не видел. По телу прошла дрожь, Тамила вдруг поняла, что кто-то должен будет сообщить родителям Кирилла о его смерти. Она сделала глубокий рваный вдох, пытаясь успокоиться. Люди умирают каждый день, и причин столько, что не хватит и недели, чтобы перечислить.

Перед глазами всё поплыло, в висках набатом стучало только: умер, умер, умер. Вязкая тьма застилала взор, тянула к себе, словно обещая успокоить, если Тамила расслабится, согласится пойти на этот зов.

Кто-то остановился рядом. Тамила увидела острые носки чёрных женских туфель. Мягкая рука легла на плечо.

– Девушка, вам плохо?

Тамила подняла голову, ей в лицо заглядывала симпатичная полненькая блондиночка в форме, с серьёзными и добрыми серыми глазами.

«Такой бы в кино сниматься, – отстранённо подумала Тамила, – а не в органах работать».

Пришлось сделать ещё один вдох, рассказывать о своих неприятностях не хотелось вовсе.

– Нет-нет. Просто усталость, – выдавила она из себя.

Блондинка, кажется, не поверила, но не стала навязываться, чёрные туфельки процокали дальше по коридору.

Тамила всё же вытянула мобильный, начав нервно пересматривать список в телефонной книге. Она чувствовала, что ей нужна помощь, но не была уверена, что найдутся желающие помогать.

Взгляд задержался на записи: «Папа». Тамила закусила нижнюю губу. Мать волновать сейчас нельзя, а вот спросить отца не помешает. Он не откажет точно. Другое дело, что он может знать совсем немного.

Обитая коричневым дерматином (кое-где весьма пошарпанным) дверь медленно открылась.

– Да-да, – услышала Тамила голос Германа, – как скажете. Будем ждать. Нет, мы не собираемся никуда уезжать. Да. Хорошо. До свидания.

Он прикрыл дверь.

Тамила сама не заметила, как облегчённо выдохнула. А Герман… устал. Вон как сильно сутулится, будто в кабинете пришлось выдержать неимоверный груз, а теперь неожиданно стало легко, но он ещё не поверил в своё счастье.

Конечно, выдержал, одёрнула она себя. Богин был непосредственным участником драки, главным подозреваемым.

Герман обернулся. Он выглядел ещё хуже, чем после работы, когда она по вечерам приходила на тренинги.

Заметив, что Тамила напряжённо на него смотрит, Богин попытался улыбнуться, но больше получилось какое-то паралитическое подёргивание губ, от которого ей стало ещё хуже.

– Ну что? – глухо спросила она.

Герман пожал плечами: чуть пренебрежительно и раздражительно. На разговор он настроен не был, но в то же время понимал, что это необходимо.

– Пошли отсюда. Нас вызовут.

Богин неожиданно протянул ей руку. Удивлённо приподняв бровь, Тамила молча вложила свою ладонь и, поднявшись, последовала за ним. Проявление галантности казалось неуместным, но его рука была тёплой и крепкой, отчего появилось чувство… нет, не защищённости, но поддержки.