Майкл Грей - Нити смерти [Компиляция]

Против двери на одном из шкафов стояло распятие великолепной итальянской работы. Христос из слоновой кости на кресте черного дерева был вырезан так хорошо, что на небольшой, всего в двенадцать сантиметров, фигуре, был виден каждый напряженный мускул, даже капли пота на лбу. На голове с терновым венцом висело, как сверкающий ореол, платиновое кольцо с бриллиантами — женское обручальное кольцо.

— Увы, это распятие любви, — с горечью прошептал Жюль Де Гранден.

* * *

Прошло три месяца, поиски продолжались, но нигде не нашли и следа Арабеллы. Дэннис нанял для сына опытную сиделку с хорошими рекомендациями, а сам бегал по комиссариатам и газетным редакциям. За это время он постарел лет на десять. Плечи его сгорбились, тусклые глаза выражали отчаяние. Он был совершенно разбит.

Однажды мы с Гранденом приехали в Нью–Йорк за хирургическими инструментами. Мы шли по 32–й Западной, и я сказал:

— Удивительное все–таки дело: как женщина могла таким образом испариться? Конечно, она могла покончить с собой, броситься с моста…

— Тихо! — резко перебил меня Гранден. — Приглядитесь к той женщине, друг мой.

С этими словами он незаметно указал на женский силуэт в нескольких метрах впереди. Я посмотрел и удивился его внезапному интересу к гулящей девице. Одета она была в жалкую мишуру: атласная юбка была узка и коротка ей, меховой жакет был весь вытерт, атласные туфли на высоких каблуках стоптаны. Лицо ее было покрыто толстым слоем румян, губы ярко накрашены, глаза чересчур подведены. Короткие черные волосы в беспорядке торчали из–под маленькой бесформенной шляпки. Явная представительница древнейшей и не самой почетной профессии.

— Ну и что? — раздраженно буркнул я. — Что вы нашли в этой…

— Идите помедленнее, — прошептал он, — и не говорите так громко. Мы пойдем за ней, не привлекая внимания.

В этом подозрительном квартале я почувствовал себя неуютно, когда мы свернули на 11–ю авеню следом за молодой проституткой. Она быстро шла, вызывающе покачивая бедрами, вдоль отвратительных домов и вдруг скользнула в дверь грязного меблированного дома.

Мы вошли следом в темный холл, по мрачной лестнице поднялись на первый этаж.

В конце коридора было пыльное окно с решеткой, а по обеим сторонам шли двери с облупившейся краской. На каждой двери висела приколотая кнопкой карточка. Воздух был насыщен запахом виски и прогорклого сала. Мы быстро прошли по коридору, читая карточки. На последней значилось «мисс Сиглинд».

— Боже мой! — воскликнул Гранден. — Подходящее имя!

— Простите?

— Сиглинд! Это вам ничего не говорит?

— Нет. Единственная Сиглинд, о которой я слышал, была героиней «Валькирий» Вагнера: не зная того, она стала любовницей собственного брата и родила ему сына…

— Вот–вот! Давайте войдем!

Не потрудившись постучать, он вошел в грязную комнату.

Женщина сидела на неубранной постели, сдвинув шляпу на затылок. В одной руке она держала щербатую чашку с чаем, а в другой — бутылку с вином. Стоптанные туфли она скинула. На грязных, с черными ногтями ногах не было чулок.

— Убирайтесь, — проворчала она. — Оставьте меня в покое. Я не принимаю… — Она всхлипнула и отвернула голову, а потом закричала:

— Убирайтесь, негодяи! За кого вы меня принимаете, если лезете так в комнату дамы? Проваливайте, а не то…

— Мадам Арабелла, — тихо сказал Гранден, — мы пришли, чтобы увезти вас домой…

— Вы с ума сошли? — вскричал я. — Какая Арабелла?

— Именно так, дружище. Эта женщина — Арабелла Тэнтвул, которую мы тщетно искали столько времени.

Он двумя шагами пересек комнату, схватил испуганную девицу за плечи и повернул ее лицом к свету. Я взглянул на нее с отвращением. Однако Гранден был прав. Накрашенное лицо уже носило печать пьянства и распутной жизни, но это была действительно Арабелла Тэнтвул. И тем не менее, в других обстоятельствах я никогда бы не узнал ее.

— Мы приехали, чтобы увезти вас домой, — повторил Гранден. — Ваш муж…

— Муж! — с горьким стоном вскричала она. — О Иисус, как будто у меня был муж!

— …и ребенок нуждаются в вас, — докончил Гранден. — Вы не можете их бросить, мадам.

— Не могу? Ошибаетесь, доктор! Я никогда больше не увижу своего ребенка ни на этом, ни на том свете. Прошу вас, уйдите, забудьте, что вы меня видели, иначе мне останется только утопиться. Я уже два раза пыталась, но в первый раз меня спасли, а во второй у меня не хватило духу. Но если вы силой увезете меня или скажете Дэннису, что видели меня…

— Скажите, мадам, — перебил ее Гранден, — не визит ли покойника был причиной вашего бегства?

Ее карие глаза, так гармонировавшие когда–то с белокурыми волосами, округлились.

— Откуда вы знаете?

— Да уж так, догадывался. Не расскажете ли вы мне, что тогда произошло? Думаю, что для вас найдется выход.

— Никакого выхода нет! Он прекрасно подготовил свою месть! Мне осталась только смерть и вечное проклятие!

— А если выход есть и я вам его покажу?

— Как вы можете отменить Божий закон?

— Я очень ловкий человек, мадам. Не отменю, так, может быть, смогу повернуть так, как нам это нужно. А теперь расскажите, как и когда ваш весьма малопочтенный дядя явился к вам.

— В ночь накануне моего отъезда. Я проснулась около полуночи. Мне показалось, что маленький Дэннис плачет. Я вошла в детскую, но он спокойно спал. Через окно на меня злобно глядело лицо дяди. Оно было как бы освещено изнутри каким–то дьявольским светом, потому что выступало из мрака ночи, как японский фонарик. Я вздрогнула от его улыбки, а затем услышала его голос: «Арабелла, я пришел тебе сказать, что твой брак — фарс и ложь! Человек, с которым ты обвенчалась, — твой родной брат, и твой ребенок незаконный вдвойне. Ты не можешь оставаться с ним, Арабелла, это будет еще большим грехом. Оставь их сейчас же, иначе… — он показал свои мерзкие зубы, — …иначе я буду приходить к тебе каждую ночь, а когда ребенок подрастет, расскажу ему все. Выбирай, девочка. Уйди от них, и я вернусь в могилу, или оставайся — и будешь видеть меня каждую ночь и знать, что я все расскажу твоему сыну. Он возненавидит тебя и проклянет тот день, когда он родился».

Я спросила, обещает ли он оставить Дэнниса и ребенка в покое, если я уйду, и он дал мне слово. Я вернулась в постель и потеряла сознание.

Наутро я подумала, что мне приснился страшный сон, но посмотрела на Дэнниса и на свое отражение в зеркале и поняла, что это был не сон, а визит покойника. И тогда я сошла с ума — захотела убить ребенка. Дэннис помешал этому. Я воспользовалась случаем и убежала. Приехала в Нью–Йорк и сняла эту комнату. Я знала, что никто не станет искать Арабеллу Тэнтвул среди городских шлюх. Здесь я была спрятана лучше, чем в Европе или в Китае.