Линкольн Чайлд - Голубой лабиринт (ЛП)

Марго с удовольствием посмотрела в окна.

Прямо перед ней из-за стола поднялся лейтенант Винсент д’Агоста. Он выглядел почти так же, как в день их последней встречи — немного похудел, улучшил физическую форму, но волосы его заметно поредели. Его облик пробудил в ее душе странную смесь признательности и меланхолии.

— Марго! — воскликнул он, когда их рукопожатие переросло в немного неловкое объятие. — Я так рад вас видеть.

— Взаимно.

— Выглядите потрясающе. Я очень рад, что вы смогли так быстро найти время встретиться со мной.

Они устроились за столиком. Д’Агоста позвонил ей накануне с неожиданным предложением увидеться где-нибудь в музее. Встретиться в «Чако» было ее идеей.

Д’Агоста огляделся вокруг.

— Здесь все так изменилось с момента нашей первой встречи. Сколько лет прошло?

— С тех убийств в музее? — Марго задумчиво нахмурилась. — Одиннадцать лет. Нет. Двенадцать.

— Даже не верится.

Официант принес меню, на обложке которого был изображен силуэт Кокопелли [58] Кокопелли — одно из божеств плодородия, обычно изображаемое в виде сгорбленного человека, играющего на флейте. Он почитается многими коренными американскими племенами в юго-восточной части Соединенных Штатов. Как и большинство божеств плодородия, Кокопелли покровительствует и деторождению, и сельскому хозяйству. Ко всему прочему он является трикстером (то есть всячески нарушает установленные законы и вполне этим доволен). . Д’Агоста заказал холодный чай, и Марго поддержала его выбор.

— Итак. Чем вы занимались все это время?

— Я теперь работаю в некоммерческой медицинской организации в Ист-Сайде. В институте Пирсона.

— Вот как. И… что вы там делаете?

— Работаю этнофармакологом. Исследую растения коренных народов Америки на предмет их потенциальных лекарственных свойств.

— Звучит интригующе.

— Так и есть.

— Все еще преподаете?

— Боюсь, что к преподаванию я перегорела. У меня есть возможность помочь тысячам людей там, где я работаю сейчас. Тысячам, а не одному классу.

Д’Агоста снова поднял меню и изучил его.

— И как успехи? Нашли какое-нибудь чудо-лекарство?

— Самым многообещающим проектом, над которым я работала, было изучение состава коры сейбы [59] Сейба (лат. Ceiba ) — род древесных растений подсемейства Бомбаксовые ( Bombacoideae ) семейства Мальвовые ( Malvaceae ). Растения рода представляют несколько видов деревьев высотой от 2 до 50 метров (иногда выше) с раскидистой кроной. Стволы деревьев некоторых видов как бы распухшие и шипастые, также и ветви у них усеяны шипами. Листья как правило имеют от 5 до 7 овальных «пальцев» (редко — 3) длиной до 15 сантиметров. Цветки крупные, иногда со сложенными воронкой лепестками, чаще — с раскрытыми и направленными в разные стороны. , которая может помочь при эпилепсии и болезни Паркинсона. Майя с помощью этой коры лечили у стариков деменцию. Проблема заключается в том, что разработка новых препаратов занимает целую вечность.

Вернулся официант, и они сделали новый заказ.

Д’Агоста внимательно посмотрел на Марго.

— По телефону вы упомянули, что регулярно посещаете музей.

— По крайней мере, раза два-три в месяц.

— Зачем, если не секрет?

— Как это ни печально, естественная среда обитания тех растений, что я изучаю, превращается в болота, выгорает или уничтожается с ужасающей скоростью. Одному Богу известно, сколько потенциальных лекарств от рака уже исчезло с лица земли. В музее собрана самая большая и уникальная этноботаническая коллекция в мире. Конечно же, ее собирали не для меня — местные сотрудники просто коллекционировали лекарства и чудодейственные противоядия разных племен из самых разнообразных уголков мира. Так сложилось, что местные ботанические богатства идеально подходят для моих исследований. В коллекциях музея есть растения, которые уже не встречаются в природе, — она замолчала, напоминая себе, что далеко не каждый собеседник разделяет ее страсть к работе.

Д’Агоста сцепил пальцы.

— Что ж, раз так, могу сказать, что ваши регулярные посещения музея несут огромную пользу для меня .

— Поясните?

Он слегка наклонился к ней.

— Вы ведь слышали о недавнем убийстве, ведь так?

— Вы говорите о Вике Марсале? Я работала с ним, когда была аспирантом в отделе антропологии. Можно сказать, я была одной из немногих, с кем ему удалось поладить, — Марго покачала головой. — Не могу поверить, что кому-то понадобилось убивать его.

— Что ж, расследованием этого трагического случая занимаюсь именно я. И мне нужна ваша помощь.

Марго не ответила.

— Похоже, что незадолго до своей смерти Марсала работал с одним из приезжих ученых. Он помогал этому специалисту найти и изучить некий образец из антропологической коллекции — скелет мужчины, готтентота. Агент Пендергаст помогает мне с этим делом, и он, кажется, всерьез заинтересовался этим скелетом.

— Продолжайте, — кивнула Марго.

Д’Агоста помедлил.

— Просто… ну… Пендергаст пропал. Уехал из города позавчера ночью, не сообщив, как и где его найти. Ну, вы же знаете, это вполне в его стиле. Кроме того, мы только вчера узнали, что удостоверение того ученого, с которым работал Марсала, оказалось подделкой.

— Подделкой?

— Да. Он представился доктором Джонатаном Уолдроном, антропологом Филадельфийского университета, но настоящий доктор Уолдрон ничего об исследовании мнимого Уолдрона не знает. Я сам с ним разговаривал. Он никогда не бывал в музее.

— Как вы можете быть уверены, что он не убийца? Он может просто утверждать, что ничего не знает об этом…

— Я показал его фото персоналу отдела антропологии. Это совершенно другой человек. Он примерно на фут ниже и лет на двадцать старше.

— Странно…

— Именно. Зачем притворяться кем-то другим для того, чтобы просто посмотреть на скелет?

— И вы полагаете, что этот фальшивый ученый — и есть убийца Марсалы?

— Я пока не могу ничего утверждать. Но это чертовски хорошая зацепка. Первая, что у нас появилась. Так что, — он запнулся, — я хотел бы узнать, не хотите ли вы взглянуть на этот скелет?

— Я? — удивленно переспросила Марго. — Почему я?

— Потому что вы антрополог.

— Да, но моя специальность — этнофармакология. Я с окончания университета не проводила антропологических исследований.

— Готов поспорить, что вы утрете нос большинству здешних антропологов. Кроме того, я могу вам доверять. У вас уже есть доступ к материалам, и вы хорошо знаете музей, но вы при этом не штатный сотрудник.

— Из-за моих собственных исследований у меня довольно плотный график…

— Просто взгляните на скелет. Мне нужен взгляд со стороны. Я был бы очень признателен за ваше мнение.