Степан Мазур - Посланники тени

Тогда и самому стоило превратиться в пепел! Это лучше, чем умирать долгие томительные часы в истощении. А какая смерть может быть более желанной для стихийника, чем удар молнией? Гнев богов — самое то. Та самая вспышка света, что, возможно, не оставит и пепла. Если убрать все заземление.

И все последние внутренние силы Вячеслав обратил к небу.

Последняя гроза в этом году будет с таким громом, что не один мужик перекрестится.

Несколько минут назад.

— Сейчас!!! — закричала Багира, просчитав нити вероятностей и выделив наиболее подходящий момент для Влияния. Тот самый золотой миг, когда можно повлиять на ход вещей, был подобран единственно верно. Затем эльфийка бросила на трассу под колеса кошку. Чуткий водитель вдарил по тормозам, послышался визг тормозов и резины по асфальту.

Инквизитор бросился под машину дальше по трассе, в последний момент на лету ловя тело дочери. Иришка прилетела в руки вместе с осколками лобового стекла. Часть их порезала плащ, часть прошлась по лицу, оставляя глубокие раны на щеке. Перед глазами инквизитора мелькнула летящая сверкающая сталь. Фагор воочию ощутил дыхание смерти на расстоянии нескольких сантиметров. Она миновала, улетев дальше на асфальт. Там грозный, смертоносный для него меч воткнулся острием в полотно дороги, хищно блеснув внутренним светом.

Инквизитор на лету подхватил тело дочери, амортизируя полет и гася скорость падения. Адаптированное для самых жутких битв с демонами тело инквизитора пригасило инерцию удара, но выбитого плеча дочери избежать не удалось. Эльфы чуткие, хрупкие создания. И от матери ей передалась эта хрупкость.

Подбежавшая Багира коснулась лба дочери, обхватила щеки, со слезами прижимая к себе.

— С ней все будет в порядке? — спросила мать, хотя прекрасно знала, что отец сделает все и даже больше, чтобы защитить дочь.

— Да, — сухо ответил инквизитор. — Плечо надо только вправить до того, как придет в себя.

— Вправим, — пообещала Багира. — А ты как?

— Я руку сломал… Она летела как пуля, локоть выбило, порвало пару связок. Забери ее. Держать неудобно, сползает.

Мать бережно забрала дочь на руки.

— Руку сломал? Ты последний раз что-то ломал еще в Японии. — Багира перехватила взгляд мужа. — Ты точно в порядке?

— Я не успел повлиять на физику мира для нас обоих. Дочь… важнее, — ответил инквизитор, вытаскивая осколок стекла из скулы. Обагрив пальцы кровью, Фагор принялся вправлять руку. Скривился. Самостоятельно не удалось.

Сил на нормальную регенерацию тканей не хватало. А сращивать кости неправильно не стоило — мороки потом не оберешься.

— Мне нужна помощь.

Глаза Багиры вновь расширились.

— Ты слабеешь?

— Похоже, Орден уже изгнал меня…

Жека в автомобиле закашлялся. Сплюнуть кровь с разбитых губ удалось не сразу. Попробовал вдохнуть поглубже, но в ребрах что-то отозвалось резкой колющей болью.

"Похоже, сломал парочку", — подумал он.

Сильно беспокоила шея. Дотянувшись до нее, Евгений ничего подозрительного не нащупал. Да и как могло быть иначе? Торчащие переломанные кости там достались бы на обозрение разве что патологоанатому или врачам "Скорой помощи". Сам бы уже не ощутил. С шеей особо не пошутишь. Ноги и руки болели от ушибов, но слушались. Это радовало.

"Значит, позвоночник цел", — сделал вывод Мирянов.

Рука потянулась к ручке двери, нащупала что-то мокрое. Приблизив ладонь к лицу, Жека увидел красное. Повернув голову, заметил, что кровь не своя — инквизиторская. Принадлежала тому, кто сидел на переднем сиденье.

"Надо же, — мелькнула невеселая мысль, — тоже красная".

В глазах тем временем помутилось, и Евгений ощутил рвотный позыв.

Сотрясение мозга после аварии никто не отменял. Тело согнуло судорогой. Преодолевая острую боль в ребрах, дракон потянул ручку двери и вывалился на асфальт.

Дикая боль, которая как показалась, заполонила все тело, и непроизвольная рвота измывались над ним целую минуту.

Бесконечно долгую, ужаснейшую в жизни минуту.

Прийти в себя заставил холодный дождь. Стискивая зубы, Мирянов растянулся на асфальте. Тяжелые капли потекли по исцарапанному лицу, губы защипало. Разбиты. Кровоточат. Но какая же это мелочь по сравнению с тем, что он выжил.

"Живой!", — стучало в голове. Только было не совсем понятно, рад он этому обстоятельству или нет. Боль сводила на нет все желание жить.

Смутно знакомое лицо с мелким осколком стекла в щеке заслонило собой небо. Евгения схватили за шиворот одной рукой, вторая висела вдоль тела инквизитора плетью. В покачивающемся нестабильном мире, который плавал и двоился, Евгений вспомнил, где видел этого человека. Готов был биться об заклад, что в прошлый раз инквизитор выглядел достойнее. Да и сам Жека стоял на ногах.

"Как быстро меняется жизнь", — успел подумать Евгений, вяло улыбнувшись.

— Так это тебя послали меня убить? — спросил Фагор. Глаза сурового мужика смотрели зло, словно он искренне ненавидел дракона. — Сил не хватит, недоросль!

— Убить? Зачем? — выплюнул Евгений слова вместе с кровью.

Инквизитор разжал пальцы… В шею остро кольнуло, когда Мирянов попытался ее напрячь. Голова стукнулась об асфальт без амортизации. В глазах мелькнул свет, и все потухло…

— Как всегда исполнитель ничего не знает, — хмыкнул Фагор, переводя взгляд с потерявшего сознание дракона на меч, сиявший белым светом посреди дороги.

Артефакты Ордена еще работали. Там, где шагал инквизитор — интерес людей минимален. Автомобили просто объезжали аварию стороной, люди обходили ДТП. А те редкие операторы, кто пытались заснять ее, обнаруживали, что телефоны разряжены, зависли или не работают.

Ослепило. Молния ударила в землю совсем недалеко, в районе парка. Ветвистая плеть ушла в землю. Фагор не успел удивиться, как что-то обрушилось на плечи и сбило с ног.

— Борись, Светик, борись. Нам нельзя уходить. Я исчезну как сущность, а твоя душа за пленение ангела не найдет покоя. Долго будешь бродить меж мирами, пока разберутся, — как в бреду шептала Люция, заставляя себя шагать через парк.

Без того редкие прохожие исчезли вовсе. То ли непогода заставила попрятаться по укромным местам, то ли просто день был будний и все сидели по темным офисам.

По растрепанным, нечесаным волосам болеющей женщины, в теле которой бился за жизнь ангел, заструились первые капли дождя. Болезненное состояние Светланы никак не давало Люции понять, что вокруг происходит. Мир ангела сконцентрировался лишь на проблемах тела, как часто на них фокусируется человек, не замечая ничего вокруг.

Среди обезлюдевшего парка мелькнул силуэт кудрявого ребенка. Мальчик лет четырех-пяти махнул рукой, подзывая к себе. Люция не сразу заметила малыша, но он настойчиво махал ей рукой, пока она, наконец, не обратила внимание.