Степан Мазур - Посланники тени

— Ты невыносим! Это десятое за километр, — припомнил демон.

— А ты не считай! — укорил Кан. — Понимаешь, это как-то само выходит, — и оборотень почесал задней лапой за ухом.

— Ты еще яйца оближи! — вспыхнул демон. Правда лишь образно.

— Да не рычи ты… Это я пес, а ты человек. Давай, что ли, в парке прогуляемся. Погода хмурится. Надо беседку найти, а то зальет. Квартиру-то тебе братья не подарили, как я понял. Не так ли? Где жить-то будем? Может все-таки видеоролик? А?

Саркон припомнил ощущение полета, короткую потасовку с прозябающим в постоянном пьянстве мозгом парня неполных двадцати лет и полную, мгновенную власть над телом. Прошлая душа, измученная помутненным наркотиками разумом, радостно покинула тело для дальнейших перевоплощений. Около часа пришлось просто бороться с телом, чтобы восстановить почти разложившуюся печень, севшие почки, порядком поредевшее серое вещество и подкачать атрофированные мышцы. И это все под непрекращающийся разговор Кана, которого поселили в собаку этого парня.

— Тело гопника — вот и все, что досталось тебе от семьи. И мы понятие не имеем, где хозяин этого тела живет, кого знает, кто его знает… Так зачем мне молчать, когда рядом никого нет? Не ставь меня в рамки. Я и так слишком долго в них жил. То в лесу не охоться, то людей не задирай. Тоска. Везде тоска.

— А что мне мешает просто затянуть тебе поводок потуже? И прервать твою никчемную жизнь, — вновь грозно зыркнул Саркон.

— Эм-м… одиночество? — нашелся Кан и облизнул себе нос, как ни в чем не бывало.

Глаза демона на какое-то время застыли. Демон искренне вздохнул и ничего не ответил.

Обоих привлек разговор за соседней лавочкой. Там парень, поглядывая на тучи, говорил:

— Солнечно? Как же! Ветер в дрожь бросает. Чертовы синоптики. Им хоть какую аппаратуру поставь, все равно тыкают пальцем в небо!

Подняв "собачку" молнии свитера до самого подбородка, он застегнул куртку и засунул руки под мышки.

— Кеша! Сколько лет? Сколько зим? Что новенького?

Саркон замер, вроде к нему обращались. Неспешно перехватил взгляд человека. Похоже, что незнакомец действительно звал именно его. В округе никого больше не наблюдалось. Для проверки несколько раз огляделся. Выходило, что на дорожке для сидящего мелькнуло знакомое дворовое лицо и он позвал его. Неужели признал соседа, которого знал с детства? Знакомого, который прогуливался с собачкой?

— Иннокентий, ты меня удивляешь! Да ты чего, в самом деле? Садись, поговорим. Я тут совсем один. Совсем трава тебя довеля. Я — Эдик. Твой сосед и лучший друг, — произнес незнакомец, не став говорить вслух, что, он возможно, последний человек, который еще не ненавидел Иннокентия и не пытался набить ему морду.

Саркон, переглянувшись с собакой, — Кан незаметно подмигнул, — подошел к скамейке. Эдик посмеялся попыткам соседа завести диалог с собакой.

— Ты, по ходу, переборщил сегодня с дурью. Никак в себя прийти не можешь? — посочувствовал сосед.

Демону расхотелось оставаться в компании с гогочущим человеком, но если он знал хозяина тела, то у него можно было запросто узнать и необходимую, полезную для демона информацию. Все началось с имени. А если продолжить разговор, то и до адреса проживания недалеко. В кармане лежат ключи. Вероятно, от квартиры. Может, от его? Ну, или места, где он временно проживает. Где-то же человек должен жить. Они все где-то живут. Каждый. Кроме бомжей, но тело хозяина на бомжа вроде не походило. Спортивный стиль, как сказал Кан. На хипстера не похож.

Саркон охотно подыграл собеседнику и принялся изображать полную амнезию, бормоча всякий бред, на которые так падки люди. Эдик посмеивался, но про себя кривился от уровня шуток — все, что угодно, лишь бы отвлечься от холода. К тому же собеседник проявил ранее незамеченное качество хорошего слушателя.

Саркон не заметил момента, в какой глаза собеседника стали абсолютно черными. Ведь тело внешне не изменилось ни на грамм… Выручил Кан. Он рванул поводок изо все сил и завопил:

— Берегись! Он захвачен!

Саркон отскочил, когда рука человека в огненной перчатке разломила скамейку пополам. Тот, кто секунду назад был Эдиком, неторопливо поднялся и его демонический смех подсказал лучше смены обличия — в гости пожаловал младший брат. Еще и мгновенным телепортом перебросил перчатки.

— Экзар? Пришел добить? — Только и спросил Саркон, с тоской гладя на пылающие руки человека. Это были перчатки Аргону, скроенные из кожи редкой черной саламандры. Брат забрал их по праву сильнейшего. А собственные перчатки остались в Антимире, вместе с уничтоженным телом.

— Добью! И мне не будет ничего! Совсем ничего! Отец верно сказал: делай, что хочешь, заметай следы, и никто никогда тебя не найдет! Вот и все. Представь себе, что законы больше не действуют! Бог мертв! Провидение слепо! — Икзар откровенно веселился. Чувство вседозволенности сводило его с ума.

— Всегда приходит расплата за содеянное, — искренне ответил Саркон, поднимаясь с асфальтированной дорожки. Можно было попробовать убежать. Но от младшего брата бегать демон не собирался.

Довольно унижения.

— Когда-нибудь законы Возмездия должны начать работать. Пса хоть не трогай. Пусть доживет отпущенное ему время.

Экзар рассмеялся:

— К чему мне эта никчемная дворняга? Жена его взаправду мощной ведьмой была. Своей энергией кормила. Но ее нет. Теперь он бесполезен.

— Что значит была? Что значит нет? — Забеспокоился Кан. — Что инквизиторы сделали с ней?

— Спятивший инквизитор-отступник отравил ее.

— Имя! Имя этого отступника! — Взмолился пес, бросившись под ноги демону. Капля слюны упала на ботинки.

— Фагор. — Брезгливо ответил демон и пнул собаку. — Но что тебе это даст, слюнявая дворняга?!

Кан, описав немалую дугу, ударился о землю, перекатился и затих на траве. Саркон бросился на демона врукопашную, желая на прощание хотя бы ударить брата в челюсть. Пока он в человеческом обличие, шанс есть. Правда, если заденет огненными перчатками, скорее всего испепелит.

Яркая вспышка ослепила обоих!

Разрезавшая ветка молнии обожгла лицо Саркона и отбросила на траву рядом с псом.

Ведьмак на ходу выхватил рабочий клинок отца, почуяв запах серы. Фагор оставил его дома перед командировкой. Сама инквизиция инструментарием не снабдила, но и не была против его применения. Так что Максим без зазрения совести свистнул инструмент родителя и обнажил его перед боем.

— Эй, ты в порядке? — закричал Макс, уже не видя смысла бросаться с оружием на демона, свергнутого молнией. Больше переживал за человека, который оказался рядом. Угрозы от него не было. Пострадавший, как пить дать.

— А? — Саркон едва поднял веки. Он был удивлен не менее. Молния, прорезавшая небо, пронзила тело Эдика, в какую-то секунду испепелив дотла и Икзара.