Ольга Ярмакова - the Notebook. Найденная история

Даже, если это был сон, я ничего бы не потеряла. А если я умерла, то исправить всё равно ничего не могла. Я, которая стояла позади, потянулась к Я, замершей в последней схватке с Волком. И прежде, чем Я коснулась своей же щеки, Его глаза ожили, сверкнув бешенством и яростью. Он оживал, а это значило, что Его сила возвращалась к Нему и мои последние мгновения уходили. И когда Я коснулась себя, водоворот ожил, Волка оторвало от меня, и моё тело с ускорением жизни понесло прочь наверх, пока не вышвырнуло из воды.

Нестерпимо жгучий свет пронзил мои, успевшие впитать тьму, глаза. Я вскрикнула от боли и зажмурилась, но тут же в рот и нос затянуло солёной воды, отчего я стала захлёбываться. Ещё не веря, что избежала смерти от клыков Волка и удушья чудовищного водоворота, я судорожно барахталась на поверхности спокойной воды, выплевывая и чихая её соль, одновременно затягивая в лёгкие изрядные порции свежего воздуха.

Глаза постепенно адаптировались к солнечным бликам на водной поверхности, и щурясь я могла в полной мере внимать картину окружавшего меня мироздания. Вода, принявшая меня, была несравнимо теплее, чем в Безымянной, но солёная влага болезненно щипала моё тело, особенно в двух местах – в щиколотке левой ноги и в плече, из которых обильно сочилась, смешиваясь с водою, кровь.

Мои руки зацепились за стебли, мерно покачивавшиеся в толще воды, наконец, зрение полностью вернулось ко мне, и я рассмотрела миллиарды белых головок водяных лилий, заполонивших собою всю поверхность водного пространства до горизонта. Позади меня не так далеко незыблемо покоилась полоска берега с жидкой растительностью, а надо мною в абсолютно чистом, нежнейшем небе парило солнце. Теперь до меня дошло окончательно – я вернулась в исходное место своих путешествий, Первозданное озеро вновь приняло меня. На этот раз по моему призыву.

Теперь моей первостепенной задачей было добраться до берега, что было весьма трудно при полученных мною ранах. Стопа не слушалась меня более, вероятно, сухожилия были повреждены, я дергала левой ногой, ощущая лишь дичайшую боль, после чего пришлось плыть к берегу, работая только одной правой. Но и плечо правой руки было выведено из строя, каждый замах давался чудовищной порцией парализующей немощи, к тому же, кровь не останавливалась, истекая из ран от клыков Волка, и вместе с нею из меня выходила жизненная сила.

Затрудняла моё продвижение одежда: платье путалось в ногах, увеличивая нагрузку, а рукава свитера неимоверно растянулись и на добрых полкисти свисали с рук, мешая расчищать пространство от стеблей и больше путываясь в них. Перчаток на пальцах я не ощущала, скорее всего, они слетели ещё в озере, когда я барахталась в его бешеных потоках.

Тело ныло от ссадин и ушибов, которыми наградили меня объятия воронки. Я поняла, что до берега не доберусь. Мне даже стало смешно от мысли, что одолев такие немыслимые испытания, я утону, не доплыв всего каких-то двести метров. Меня всегда спасало чудо, но теперь я не ждала подарка судьбы. Лимит его был исчерпан и потрачен с лихвой.

И всё же я предпочла плыть, путаясь руками и ногами в частых, навязчивых стеблях лилий, нежели барахтаться на одном месте. Была слабая надежда, что мне удастся справиться с непослушным телом и благополучно достичь земли. Если уж мне предстояло умереть, то пусть бы это была твёрдая почва. Свой последний вздох я хотела отдать небу, а не воде.

Назойливая вода продолжала набиваться в рот, от напряжения я перестала дышать носом и подобно киту, выбрасывала перед собой фонтан жидкой соли, не в силах отплеваться горечью с языка. Думаю, берег успокаивал меня, усыпляя отчаяние и придавая обманчивую надежду.

Когда моё лицо стало целиком черпать воду, а тело глубже погружаться в воду, в голову мою пришла мысль, что ещё несколько метров и наступит конец. В тот самый момент в голове моей заговорил другой голос, знакомый и долгожданный.

«Здравствуй, дитя. В третий и последний раз. Рад видеть тебя в водах Первозданного озера».

Я не видела Нага, но поверхность вблизи слегка колыхалась, приподнимая листья белых цветов, под которыми проходило его тело.

«А уж как я тебе рада! Здравствуй, Наг». – Слёзы возродившейся надежды не замедлили застлать мне глаза, но тут же были смыты солью Первозданного озера.

Огромная змеиная голова высунулась над водой рядом, змей смотрел на меня в пол оборота, его человеческий глаз казался бесстрастным.

«Что произошло с тобой на этот раз, наблюдатель? Какой поворот судьбы привёл тебя в третий раз сюда?».

«Я убежала от своей судьбы, Наг. Я убежала от зверя, звавшего себя Уравнителем судеб. Я заманила Его в ловушку, но раны, которые Он нанёс мне, не позволят добраться до берега».

«Я помогу тебе, Лиза-наблюдатель. Не могу я позволить тебе принять смерть в этих водах и тем самым осквернить их чистоту. Ни ты, ни эта вода не заслужили печати смерти».

Я почувствовала под собой упругое округлое тело, вовремя принявшее меня. Остатками сил, я обхватила чешуйчатое, мерцавшее изумрудом тело Нага, и почувствовала, как пространство воды понеслось назад. Мой спаситель нёс меня у самой кромки воды, рассекая её бурным всплеском и нарушая мерный покой водных цветов. Его мускулистое тело рвало травяные путы, оставляя после себя темнеющий пустой след, да болтавшиеся головки белых лилий, укоризненно взиравших на столь грубое вмешательство в их спокойную доселе жизнь.

Вода брызгами летела мне в лицо, но теперь я могла свободно дышать, Наг заботливо удерживал меня от пугающей глубины, мастерски балансируя в Первозданном озере. Он торопился, чувствуя мою слабость, жизнь вытекала из моих ран, я с трудом цеплялась за скользкое и гибкое тело змея.

Всё-таки предел есть всему, на каком-то извороте змеиного тела я не удержалась и сорвалась. К счастью Наг успел – глубина оказалась мне по плечо, и я смогла выбраться из воды, проползя буквально на животе до спасительного песка. Ноги мои наполовину пребывали в воде, сил ползти дальше не было, да и желание двигаться тоже пропало. Всё что я могла себе позволить – дышать.

«Ты серьёзно ранена, дитя, – заметил Наг, его огромная голова приблизилась ко мне. – Позволь я излечу тебя, иначе твоё спасение окажется напрасным».

Я не возражала, горло жгло солёной горечью и желчью, вырвавшейся из желудка сразу, как только я коснулась берега. Я лежала на животе, правая сторона лица утопала в сыром песке, а кровь в плече усилила свой ток, убегая из тела в ненасытный настил берега.

Моей левой ноги коснулось нечто тонкое и живое, оно пробежалось по пятке и икре, остановившись на ране лодыжки. Я сделала последнее усилие над собой и приподняла голову, чтобы рассмотреть, что творилось позади меня. Хоть я и не боялась Нага, увиденное меня впечатлило и устрашило одновременно. Длинный, тонкий, раздвоенный язык змея розовой лентой пару раз обернулся вокруг повреждения и стянулся тугим ремнем.