Ольга Ярмакова - the Notebook. Найденная история

– Какой козырь? – Я была удивлена спокойствием этой женщины и заинтригована её мыслями.

– Ты знаешь об одном Его недостатке, – заметила она, впервые в чёрных глазах промелькнул намёк на хитрый умысел. – А у смерти недостатков нет. Значит, Он не смерть, как утверждает. Он смертен, девочка, и это твой шанс, ничтожный, но шанс. Тебе придётся в конце пути вступить с Ним в схватку. Господи, прости меня за эти слова! Но честный и открытый бой ты проиграешь. Тебе придётся схитрить и заманить Его в ловушку, в водяную ловушку, девочка.

– Это не так просто. – Я была потрясена и удивлена советом Инги, она всегда была противницей агрессивных действий и тем более обманных ухищрений.

– А никогда не бывает просто, чтоб ты знала! – торжественно заявила женщина, и лицо её осветилось озорной улыбкой, которой прежде я не удостаивалась. – За жизнь нужно бороться, она тебе так просто не досталась, вот и не прошляпь её зря. Помни всегда о тех, кто и чем пожертвовал для тебя. И поцелуй Агату за меня.

– Мы уже прощаемся? – Растерялась я от такого неожиданного наставления.

– А чего тянуть кота за шерсть? – Бывшая наставница грустно улыбнулась и протянула мне ладонь цвета слоновой кости. – Я не люблю долгие прощания, они рвут душу и портят макияж.

– Спасибо, Инга. – Её прощальное рукопожатие оказалось тёплым, сильным и ласковым.

– Желаю тебе только удачи, Лиза, – ответила она и выпустила мою ладонь.

Она впервые назвала меня по имени.

Ср. past

Наверное, у тебя, незнакомец, сложилось впечатление по последним прочитанным страницам, что я, порядком, упала духом и захандрила. Это, отчасти, правда. Но всё же надежда во мне набирает обороты и не всё так уж безнадёжно. К слову, мою сестру выписали из больницы. Я совершенно не разбираюсь во все этой специфике переломов, но то, что Лили в скором времени начнёт ходить, а затем бегать и танцевать – это я понимаю совершенно ясно. Чудеса встречают нас там, где мы их не ожидаем. Я вижу блеск в сестриных глазах, она посвежела, и кошмары отступили от неё. Может Инга права и Волку Лили больше не нужна.

А может прав был Кливленд, когда предположил, что моя старшая сестра принадлежит к самой малой группе «особых» – Ангелам. От Лили исходит мощная светлая энергия, которая её оберегает. А иногда в самые солнечные и тёплые дни я вижу слабое свечение, золотистым контуром огибающее мою сестрёнку. Кто бы ни был прав, Инга или Кливленд, а Лили, надеюсь, теперь свободна, и это главное.

О Кливленде Вайсмане я не забываю ни на секунду. Да и не смогу забыть. Днём тихая грусть заполняет моё сердце, стоит мне вспомнить его бодрый голос, ясные глаза в обрамлении паутинки морщин и твёрдую руку, на которую я могла раньше опереться, когда мы прогуливались по дорожкам парка. Но во снах я счастлива, в них мой друг жив и по прежнему составляет мне компанию среди старых ветвистых деревьев городского парка, галантно доводя меня до нашей излюбленной скамейки или вдруг подавшись импульсу, заглядывает в кафе «ОранЖ». И каждый раз он увлечённо рассказывает мне о разных простых вещах, истины которых понятны и очевидны, но позабыты людьми. И каждый раз я просыпаюсь с улыбкой и этими новыми знаниями, но они, увы, улетучиваются с первыми минутами пробуждения. Сны – эти алчные существа, не желающие делиться истиной. А может быть, я уже и так знаю эту истину, сидящую глубоко внутри, а мой старый друг в сновидениях подводит меня к ней всё ближе и ближе? Со временем всё откроется.

И снова это время!

Чет. past

Решено! Я отправляюсь в будущее и не вернусь оттуда, пока не поставлю точку во всей этой истории. Это будет мой последний крестовый поход, моё заключительное приключение. Я повторяю слова Кливленда. Ах, Кливленд, если бы я знала, чем закончится ваше участие в моей жизни… Я бы, наверное, постаралась избежать общения с вами тогда в университете, мы бы не познакомились, и вы бы до сих пор ходили бы на лекции и учили премудростям любопытных студентов. Хотя всё предопределено, и мы познакомились бы при других обстоятельствах и сдружились бы. Чего гадать и тем более сожалеть. Время уже отсчитало свои волны и нужно готовиться к шторму.

Инга меня предостерегла от долговременных контактов с будущим, опасаясь моего увязания там, но я давно там погрязла одной ногой, да и душа моя наполовину там. В полсилы мне не одолеть Его. И вопреки наставлениям моей первой наставницы, я решила, что буду находиться в мире Уолверта до конца, каким бы он не получился. Я не могу оборачиваться назад и постоянно думать, что у меня за спиной, это будет отвлекать и сделает меня уязвимой.

Пришёл момент истины. Настал самый жестокий и мужественный этап моей жизни, как бы громко это не звучало. Ну и куда же без Феликса, конечно?

Пят. future

Я вернулась в Лон. Что-то тянуло меня в это разорённое гнездо, что-то призывало туда. Я решилась отдаться во власть интуиции и чутья, надеясь, что клубок распутается и протянет нить, по которой я смогу отыскать друзей.

Снег поработал на славу в этом тихом местечке, как следует, припорошив дорогу и обгоревшие дома. Я прибыла в девятом часу утра, солнце как раз разгоралось на восточном крае горизонта. В его лучах особенно резко контрастировали на фоне искрящегося снежного настила черневшие обрубки стен, словно калеки тянувшие культи к небу, взывая о милости или возмездии. И эта неестественная тишина. Сверхъестественная. Ни скрипа, ни пения птиц, ни крика оголодавшего скота. Ничего. У Лона забрали не только жизни людей, не только домашний скот и зверьё. У Лона в одночасье вырвали душу и спалили её в угоду тьме.

Я медленно шла по улице, с грустью озираясь по сторонам. Я знала, что одна здесь, но мне чудилось, будто за мною наблюдают. Близко, слишком близко. Остановилась я у дома Флоры, но заходить в этот общий могильник я не стала. Слишком много печали было за покосившейся, хотя ещё достаточно крепкой дверью.

Моей целью был дом Константина и Марии. В конечном итоге, он единственный уцелел, по всей вероятности, потому что послужил временным прибежищем для Медрода и его советника. Я не сразу вошла в дом, прежде я обошла двор, в разгроме и беспорядке оставленный бандой разбойников. Некогда приветливое и уютное кострище, за которым было выпито много кофе и рассказано немало историй, у которого слушали музыку прошлого и танцевали вальс, такое аккуратное раньше теперь было раскурочено и вытоптано. Как будто дикие и невежественные вандалы в слепом аффекте разгромили жертвенный алтарь неведомой им культуры и разметали угли по всем углам двора. Просто чудо, что в то утро от углей не занялся пожар, который мог погубить дом, ведь многие головешки лежали впритык к стенам сарая и домика.