Андрей Кокоулин - Реальность Капитонова

Так, опять стоп.

Димка щёлкнул ногтем по чашке. Как формируется личная реальность? Похоже, она строится на внутренней убеждённости человека, на его восприятии, отражённом в его вере. Самое элементарное. Во что веришь… Хотя, блин, если я, скажем, верю в Деда Мороза, это не значит… Или значит? Нет, я, конечно, не верю, но, если допустить…

Ох, шизофрения.

Разминая плечи, Димка встал, походил перед столом, снова заглянул в холодильник, встретился с Резовой на снимке глазами.

Хорошо, Шалыкин, значит, верил, что Инна — моя девушка. И, пожалуйста, фото. Верил, наверное, во что-то ещё, чему тоже, наверное, есть подтверждения. Тогда где-то в моей реальности, допустим, при определённых условиях можно встретить Деда Мороза. Предполагая, что я в него искренне верю и считаю настоящим.

Но как это сочетается с другими людьми, которые не верят? Или их реальности в моей реальности не имеют какого-либо влияния? Не слишком ли навороченная система тогда получается? Всё как бы существует, но не пересекается, взаимодействует, но не взаимопроникает. Такое, честно, и накуренным не сообразишь.

И вообще, смысл — прыгать в чужую реальность?

Она ведь всё равно чужая. И Инны не было, потому что не было на самом деле. Это как поверить рассказу, в котором люди приписали тебе нечеловеческие ловкость и отвагу в противостоянии с огромными порождениями тьмы, когда ты просто-напросто, замахнувшись, отогнал палкой бродячего пса.

Хотя, конечно…

Димка вздохнул. Если бы не бабушка, которая полгода почти не вставала с постели, если бы не отец, вдруг решивший, что сын должен быть в курсе поисков новой женщины в семью, если бы не Элька-соседка, посчитавшая, что Димка — идеальный мальчик для дружбы, и поэтому непременно (до истерики) должен носить её мольберт.

Может, Резова училась в параллельном?

Но фото. Один класс. Или это Шалыкинский класс, выдуманный, ставший его частной реальностью? Нет, фото смущает.

Димка подумал, что было бы легче, если бы утром обнаружилась пустая комната. Пусть бы даже пропали телевизор и одежда. Пусть бы это была оригинальная, с выдумкой обставленная кража.

Подступив к комнатной двери, он долго слушал тишину за нею. Потом, приоткрыв, осторожно заглянул внутрь. В свете, падающем из коридора, одноклассник под одеялом походил на длинный тёмный сугроб.

Гостиница "люкс". Хозяин — сторож.

Димка сходил в туалет и вернулся на кухню. Интересно, подумалось ему, а можно добраться до реальности, которая будет совсем не похожа на нынешнюю? Если, скажем, попасть в реальность параноика? Или вообще шизофреника? На что это будет похоже? Темнота и голоса? И мрачные фигуры? Правда, шизофреника ещё надо будет уговорить не спать. И шизофреники разные попадаются.

Кстати, получается, что в любой реальности люди существуют как бы сами по себе, если через них можно выйти опять же в ещё одну реальность. Вопрос: как потом найти свою? Или это билет в один конец?

Как то вообще всё странно и противоречиво выглядит.

Димка попробовал вообразить это множество реальностей, которые, как пузыри накрывают и проникают друг в друга, а вокруг них — один большой радужный мегапузырь, и понял, что ум у него заходит за разум.

Бред, подумал он. Мы же как-то взаимодействуем. Если мы все жили бы в разных реальностях, то вряд ли бы смогли как-то развиваться. Вся человеческая история была бы — от конфликта к конфликту.

Димка запнулся. А в мире не так?

Захотелось опять посмотреть на Резову, но он усилием воли запретил себе вставать. Посидим. Спать ещё не хочется. Время…

Часы, стоящие на полке у окна, показывали без двадцати одиннадцать. Да, семь часов надо будет как-то убить.

Телевизор, блин, в комнате. Но можно почитать. Можно послушать радио с телефона, правда, надо наушники искать. Можно… Ну, можно обпиться кофе. Потом душ. Потом опять кофе. Потом опять душ, и воду включить холодную. И чередовать кофе-душ по мере наступления признаков сонливости.

Да, есть ещё планшет. Кажется, на карте оставалось под два гигабайта интернета до конца месяца. Можно было бы…

Так, а где он?

Димка шагнул к комнате. Он вроде клал его последний раз у телевизора. Или на стол? Хорошо бы, конечно, фонарик. Но он где? Он тоже где-то в комнате.

Он приоткрыл дверь.

— Капитонов, — остановил его сонный голос одноклассника.

— Да, — ответил Димка.

— Что ты мельтешишь? Проверяешь?

— Нет, мне бы планшет.

— Мне, честно, надо заснуть, — пробормотал, зевнув, Шалыкин. — А ты как этот… Туда-сюда, на резиночке. Задрал, Капитонов.

— Я только планшет возьму.

В скупом свете из коридора Димка уже углядел гаджет на подставке у телевизора. На цыпочках он прошёл мимо тахты. Планшет из торопливых рук едва не брякнул на пол, и Димка подумал, что так можно и поседеть.

— Всё, — сказал он.

Шалыкин что-то неразборчиво пробормотал.

Заряда батареи было под восемьдесят процентов. Часа на четыре, на пять хватит с лихвой. Уже на кухне, оседлав стул, Димка запустил интернет-браузер. Самое первое, что ему пришло в голову, — это набрать "Инна Резова" в поисковой строке. Не исчезла же она из его реальности совсем? Найдётся.

Браузер, подумав, выдал ленту ссылок. Пять тысяч четыреста четырнадцать результатов.

Покрутив ленту вниз, Димка понял, что среди страничек "Фейсбука" и "В Контакте" можно бродить не одну ночь, и уточнил: "Инна Резова городская школа?…".

Ссылок вылезло меньше, но совершенно не тех, что он желал найти. Инны — отдельно, школы — отдельно. "Резова" и вовсе превратилась в "Резван". Тут же выскочила фотография, на которой некий Резван в тренировочных штанах и голый по пояс позировал на фоне подёрнутых дымкой гор.

Реальность шалит?

Нет, Капитоновы так просто не сдаются. Димка уточнил в поисковой строке год и город, а когда и это не помогло, полез в "Одноклассники".

По набранным школе и дате выпуска сразу высыпал ворох одногодок, и среди них обнаружился и Руслан Климов, и Лёшка Пейе. И даже Юрка Канев, который, оказывается, переехал в область и работал в птицеводческом комплексе.

Инны Резовой не было.

Димка озадачился. Нет, понятно, что она из Шалыкинской реальности. Но что-то же давало Шалыкину их связать. То есть, вообще, интересно, что у одноклассника приключилось с головой, только не с потолка же он Инну взял, не из глянцевого журнала.

Димка зажмурился.

Было бы хорошо вспомнить Инну самому. Но в памяти всплывали лишь школьная линейка на первое сентября и эпизод, когда Светка Желдобина, отведя его за стенд, поцеловала в щеку. Пятый класс? Шестой?

— Инна, Инна, — зашептал Димка, чувствуя себя чуть ли не спиритом, вызывающим духа.

Ещё руки вытянуть и какое-нибудь блюдце подставить.

В темноте за веками вдруг возникла бабушка, лежащая на своей кровати, жирные складки на оголённой спине и дряблая ягодица, в которую требовалось воткнуть шприц с магнезией.