Сергей Зюзин - Мертвецы из инета. Книга первая. Мёртвая бабка

Да только старая, вернее сказать, мёртвая сволочь не обращала абсолютно никакого внимания на его крик. Она продолжала медленно, словно наслаждаясь их страхом, приближаться к полицейским, всё также вытягивая в их сторону свои ужасные мёртвые руки.

И в следующие секунды комнату заполнило грохотом очередей сразу трёх автоматов, каждый из которых гремел словно с другими наперебой. Одиночные выстрелы пистолета старшего группы полицейских в том грохоте были почти не слышны. На груди, животе, плечах мёртвой старухи от попадавших в неё целыми россыпями пуль, было видно, большими гроздьями появлялось множество дыр. Только в отличие от того, как пуля попадает в живого человека, когда одежда в месте такого попадания почти моментально пропитывается кровью, – Оксана не раз такое видела в кино, – места попаданий пуль в тело мёртвой бабки оставались сухими. Крови в привычном понимании этого слова уже давно не было в её мёртвом теле.

В тех местах, где пули попали ей в живот, в дыры мгновенно начали выходить распиравшие его гнилостные газы. Прежде вздутый, её живот прямо на глазах уменьшился в объёме, а комнату моментально заполнило нестерпимой вонью, перебивавшей даже запах горелого пороха от многочисленных выстрелов. Окатив полицейских, волна этой вони словно оттолкнула их к двери на балкон. Шарахнувшись от неё, они даже перестали стрелять, едва удерживаясь от того, чтобы не начать зажимая носы руками.

Оксана узнала эту вонь. Она уже не раз от своей бабули, с момента её ночного прихода, её слышала. Однако, в таком количестве, сколько той вони оказалось в комнате сейчас, она и впрямь была невыносима.

Кое-что из тех пуль досталось и бабкиной голове. Во лбу и даже на лице у неё теперь тоже зияли дыры.

Только все эти дыры не причинили мёртвой старухе, похоже, почти никакого вреда. Если не считать самих этих дыр. Выстрелы полицейских только и смогли, что на какое-то время её остановить.

Опустив голову книзу, словно желая посмотреть, что в ней наделали пули, бабка тяжело вздохнула, словно увидела проказы внуков, и опустила руки. Кто знает, может быть ей было жалко своего, хоть и мёртвого, тела! Ведь размышляла же она совсем недавно о том, как ей было избежать его разложения, говоря: «Мне бы на холод!» Постояв так какие-то мгновения, она подняла взгляд на только что расстрелявших её полицейских. И взгляд этот был таким колючим и злым, что не оставалось никаких сомнений относительно её дальнейших намерений.

–

Ну и чего палите? – зло проговорила она. – Испугались, что ль?

Зловеще улыбнувшись, она опять подняла перед собой руки, на этот раз немного согнув их в локтях, и в следующий миг буквально бросилась на полицейских! Те едва успели отскочить по сторонам. И как назло, по разным! Так, что в неё, оказавшуюся между ними, теперь стало невозможно стрелять. Старуха же, злобно заозиравшись то на одних, то на других, какое-то время оставалась на месте.

Старший группы полицейских, побледнев, как беленная стена, свободной рукой тут же отстегнул и поднёс к лицу болтавшуюся у него на поясе рацию. В комнате сразу стали слышны звуки каких-то помех в эфире, а полицейский в следующий миг в неё буквально закричал насмерть перепуганным голосом:

–

Первый четырнадцатому! Первый четырнадцатому! У нас огневой контакт! У нас огневой контакт! И у нас же минус один! Повторяю, у нас минус один! Нуждаемся в подкреплении! Повторяю, нуждаемся в подкреплении!

Оксана, мама и папа с ужасом наблюдали за схваткой стражей порядка с поднявшейся из могилы бабулей. После убийства ею одного из полицейских последние иллюзии о том, что перед ними была их прежняя бабушка Паша, любящая и добрая, напрочь исчезли. Все трое смотрели на неё уже без малейшего участия или жалости, но с огромной настороженностью, как смотрели бы на опасного хищника, невесть откуда появившегося в их в квартире.

Чувство огромной опасности помогло Оксане сохранить чёткость и быстроту мышления, и она быстрее своих родителей сообразила, что им троим было самое время спасаться. Воспользовавшись ситуацией, в которой мёртвой старухе было не до них, она схватила маму и папу за руки и потащила из комнаты. Хорошо, что до родителей моментально дошло, что замыслила их дочь, и они в тот же миг устремились за ней. Бабка и впрямь была так увлечена своей схваткой с полицейскими, что этого даже и не заметила. И вот они уже добежали до входной двери их квартиры, которая оставалась незапертой после прихода ещё двоих полицейских.

Не говоря друг другу ни слова, каждый сразу же стал натягивать на себя тёплые вещи. Быстрее всех по-прежнему успела Оксана. Немного подождав, пока оденутся родители, она распахнула дверь, и все они почти разом бросились из квартиры прочь.

На первом этаже их встретила консьержка, на лице которой был хорошо заметен нешуточный испуг. И не мудрено, ведь сверху снова стали доноситься звуки автоматных выстрелов.

–

Это к вам полиция? – голос её звучал по-настоящему испуганно.

–

К нам, к нам! – пробегая мимо неё, закивала головой мама, спеша как можно быстрее добежать до входных дверей их подъезда и оказаться на улице.

Ей даже в голову не пришло что-либо консьержке рассказать или хоть как-то предупредить её об опасности, от которой они спасались сами. Ей просто было не до этого! Обезумев от страха, она была сама не своя.

Вслед за ней мимо консьержки пронеслась Оксана. И только папа, выбежав из лифта и устремившись вначале за дочерью, всё-таки ненадолго возле неё остановился.

–

Спрячьтесь у себя и на лестницу даже не выглядывайте, – запыхавшись и тяжело дыша, негромко проговорил он испуганной женщине. – За нами гонится самая настоящая убийца, и эта убийца выглядит на сто процентов, как наша покойная бабушка Паша. Точнейшая копия!

Недоуменно посмотрев на перевозбуждённого папу, консьержка опешила, не зная, что и подумать. На дурацкую шутку слова Оксаниного папы были совсем не похожи. Вон как всё его семейство, словно сумасшедшее, мимо пронеслось! Да ещё все с такими перепуганными лицами. При том, что сначала к ним прибыла полиция, а теперь сверху, наверняка из их квартиры, доносились звуки самой настоящей стрельбы. На всякий случай она решила прислушаться к совету Оксаниного папы.

Тот же, едва только договорив и не дожидаясь от консьержки никакого ответа, рванул за своими девчатами. Он догнал их на улице, уже идущими по дорожке. Сверху, – им-то троим было совершенно ясно, с какого этажа и из какой квартиры, – по-прежнему доносились звуки отчаянной стрельбы, перемешанные с перепуганными мужскими криками. Нагнав своих девчат, папа на мгновенье вскинул голову кверху, чтобы посмотреть на свой балкон, – они как раз в тот момент под ним проходили, – и чуть не остолбенел от ужаса.