Александр Варго - Пуповина

– В школе нормально?

Андрей Алексеевич встал рядом, уставившись на экран монитора, и я испытала раздражение. По мне это равносильно подглядыванию в ванной.

– Да, все отлично, – стараясь держать себя в руках, ответила я. Он заметил скульптуру моей головы, висевшей на лампе, и его брови поползли наверх.

– Ого, – протянул он. – Это тебе подарили?

Я промычала что-то нечленораздельное, мысленно приказывая ему как можно быстрее убраться из моей комнаты.

– Надо же… как живая, – бормотал Андрей Алексеевич, вертя в руках поделку. Зачем-то понюхал волосы, после чего сморщил нос и чихнул.

Я демонстративно положила руки на тетрадь и посмотрела на отчима.

«Разве ты не видишь, что мешаешь мне?»

Я надеялась, что выражение моего лица красноречиво свидетельствовало о моем настроении, но Андрей Алексеевич словно не замечал меня, продолжая с завороженным видом поглаживать волосы кукольной головы.

– Как настоящие, – выдохнул он.

– У меня реферат завтра, Андрей Алексеевич, – вежливо напомнила я, и он словно очнулся.

– Ну да. Конечно. У тебя всегда какие-то дела, когда с тобой хотят пообщаться родные. Да, сударыня?

Я с трудом сдержалась, чтобы не выдать ответную колкость.

Отчим фыркнул и протянул руку, пытаясь повесить мой подарок на место. То ли из-за недостатка освещения (в комнате горела лишь настольная лампа), то ли от невнимательности «моя» голова выскользнула из его пальцев и с глухим стуком упала на пол.

Я стиснула зубы, от всей души желая отчиму испариться или раствориться. Что угодно, но чтобы глаза мои его не видели в моей комнате.

– Какой я неуклюжий, – хмыкнул он, поднимая с пола глиняный сувенир. – Это вышло… случайно. Оно не разбилось.

«И оно мне не нравится» – светилось в его глазах.

– Мне надо заниматься, – холодно произнесла я, и он, недовольно бурча, направился к выходу. Перед тем как выйти, он бросил взгляд на мой стол. Точнее на «мою» голову, которую я вешала на лампу. К счастью, обошлось без повреждений (так мне казалось в тот момент), и стеклянные глаза-бусинки тоже были на месте. Если бы я пригляделась повнимательнее, то обратила бы внимание, как со стороны шеи откололся крохотный кусочек глины.

…Спустя час, когда все было закончено, я с наслаждением потянулась, чувствуя, как похрустывают позвонки. Сейчас попью чайку и спать.

Перед тем как выключить компьютер, я открыла новостную ленту в Яндексе. Рассеянно пробежавшись по малозначимым событиям, я вздрогнула.

«Подозреваемый в убийстве одноклассника объявлен в розыск».

Я кликнула «мышью», открывая полный текст статьи, который прочла меньше чем за минуту. А прочитав, впала в ступор.

Судя по всему, вчера Дэн должен был явиться на очередной допрос. Но не явился, в связи с чем его отсутствие посчитали бегством от следствия.

Я посмотрела на часы. Одиннадцать вечера.

Инга вряд ли еще спит, и я стала торопливо набирать ее номер.

Однако моя подруга оказалась не в курсе, но клятвенно пообещала добыть свежую информацию к утру.

Впрочем, все выяснилось и без ее помощи. Я включила телевизор, и уже в ночной программе «Чрезвычайные происшествия» узнала, что Власенко исчез не один.

Их было трое: он, отец и мать.

И все они бесследно исчезли. Вместе с автомобилем.

– И что?

Сергей буровил рассказчицу пытливым взглядом.

– Что дальше? Я сгораю от нетерпения, – процедил он. – И время, кстати, подходит к концу. Но от твоей истории больше вопросов, чем ответов.

– Всему свое время. Потерпи, немного осталось, – успокаивающим тоном промолвила хозяйка дома. Она зажгла вторую сигарету, выпустив дым чуть ли не в лицо Сергею.

– Я не курю, старая сука, – бросил он. – Дыми в другую сторону или сожрешь всю пачку своих вонючих папирос.

– Извини, сынок.

Сергей кинул в нее чашкой. Она попала Олесе Викторовне в лицо. Пожилая женщина с молчаливым упреком вытерла остатки заварки со своей морщинистой кожи.

– Какой же ты все-таки грубиян. Бог накажет тебя.

С этими словами она открыла покосившуюся форточку с треснувшим стеклом.

– Так будет лучше, – сказала она, впуская внутрь свежий воздух.

– У тебя осталось десять-пятнадцать минут, – предупредил Сергей, разгоняя дым рукой.

– Конечно, конечно.

Старуха улыбнулась, и эта улыбка не понравилась ему.

Она не боялась его. Вот это ему совершенно не нравилось.

…Реферат я защитила на «отлично». Больше за эти два дня ничего интересного не происходило. Впрочем, если не считать загадочное исчезновение всей семьи Дэна, то да, ничего запоминающегося не было.

Тем не менее у меня совершенно вылетело из головы, что в воскресенье Женя звал меня на свой день рождения. С утра мы поиграли с Ингой в теннис, после чего я, прибежав домой, приняла душ и села за комп. Пока он грузился, я с рассеянным видом поглядывала на глиняную копию своей головы.

Тогда-то я и заметила, что от нее откололся небольшой кусочек, и от образовавшегося отверстия во все стороны паутинкой расползлись трещинки.

– Спасибо большое, Андрей Алексеевич, – пробормотала я. – Козел горбатый. И безрукий к тому же.

Я направила свет лампы на поврежденное место. Я немного удивилась, заглянув в образовавшуюся дырку. Там виднелось что-то грязно-желтое. А я-то думала, что голова полностью из глины…

Может, попросить Женю «залатать» пробоину? Как бы трещины не увеличились, тогда всей композиции придет кирдык. Как лобовому стеклу автомобиля с увеличивающейся трещиной с каждой новой поездкой, если его вовремя не поменять.

Я повесила голову на место, как вдруг раздался телефонный звонок. И лишь увидев мерцающее на дисплее имя «Женя» я спохватилась – как я могла забыть?!

– Привет! – сказал он.

– Привет. Прости, закрутилась. С праздником, Женя!

– Спасибо. Ты приедешь? – с надеждой спросил он.

Неожиданно меня охватила странная неуверенность, хотя со рта уже готово было сорваться утвердительное «да».

Скоро стемнеет, а Сбежнев жил за городом. Тащиться в такую даль в воскресенье было так неохота!

Видно, парню через телефон передалась моя заминка, и он торопливо произнес, словно заранее боялся, что я могу ответить отказом:

– Прошу тебя. Я еще никогда не отмечал свой день рождения. Пожалуйста.

– Женя…

– Тебе не надо напрягаться и самой куда-то ехать, я заказал такси. Машина у твоего подъезда, меня уже предупредили, – умоляюще сказал он. – Обратно доедешь тоже на такси. Прошу.

Перед глазами пронеслись кадры последних лет. Жене изрисовали спину мелом. Жене каждую перемену только ленивый не делал подножки. Жене на школьном дворе высыпали за шиворот жуков. На первых уроках физкультуры (когда он еще не был освобожден от занятий) над Женей все в открытую смеялись, показывая на его обвислый живот и нескладное тело. Наконец, Жене нагадили в рюкзак. Хотя сам он мухи за свою жизнь не обидел.