Дженнифер МакМахон - Обещай, что никому не скажешь

— У меня нет папы. Мы живем в типи вместе с Марком. Марк не индеец, но у него есть индейское имя: Ленивый Лось.

— Пожалуй, самое тупое, что мне приходилось слышать. У хиппи вообще нет мозгов.

В предыдущие недели мне приходила мысль пригласить Дел к себе домой каким-то официальным образом, — моя мама была бы чрезвычайно рада, что я привела кого-то в гости, путь даже грязную, щуплую Дел Гризуолд. Она часто спрашивала, как обстоят дела в школе и обзавелась ли я новыми друзьями.

— Конечно, — соврала я. — У меня много друзей.

— Как их зовут?

— Ну… — промямлила я и для вдохновения потеребила губу. — Две мои лучшие подруги — это Элли и Саманта.

— А как же та девочка, которая живет внизу? Маленькая дочь Гризуолда?

— Ох, мы не дружим.

— Почему?

— Она вроде как со странностями. Ребята прозвали ее Картофельной Девочкой.

Моя мать цокнула языком и покачала головой:

— Надеюсь, ты ее так не называешь.

— Нет, никогда.

Мама улыбнулась и взъерошила мои волосы. Я была хорошей девочкой, которая дружила с умными и красивыми детьми, не потешалась над чудаками.

Тем не менее я размышляла: каково будет привести Дел в Нью-Хоуп? Я пыталась представить ее сидящей за общим столом в большом амбаре и строила догадки о том, как она посмотрит на Гэбриэла, подающего ей деревянную миску с чечевичной похлебкой. Она будет гримасничать и пинать меня под столом ногой. Она будет думать, что легла спать и проснулась на Марсе.

Но дружба с Дел была моим секретом, как и ее дружба со мной, так что я ни разу не пригласила ее к себе домой. Вместо этого мы договорились посмотреть на типи издалека, словно парочка соглядатаев, шпионящих непонятно за чем.

Мы шли по тропе уже десять минут, потом миновали поворот к старой охотничьей хижине. Я представляла, как Ник лежит там, курит и рассматривает журналы, и надеялась, что мы встретим его на обратном пути к дому Гризуолдов.

— Я знаю кое-кого, кто втрескался в тебя по уши, — вдруг сказала Дел.

У меня возникло зловещее ощущение, будто она читает мои мысли, но может быть, она просто заметила, как я смотрю на заросшую тропинку.

— Кто же это? — спросила я, словно на самом деле не знала, и почувствовала, что краснею.

— Кэт и Ник сидят на дереве и целу-у-уются! — пропела она. — Он и правда втюрился в тебя. Ну, разве тебе не повезло? Но прежде чем начнешь считать свои счастливые звезды, тебе нужно кое-что узнать о моем старшем брате. У него, знаешь ли, есть свои секреты. В том числе нехорошие, то есть плохие.

— Например?

— Может быть, расскажу, а может, и нет. Может, тебе самой нужно это выяснить. Просто все иногда совсем не так, как кажется.

Дел покрутила свой шерифский значок. На ней была замызганная розовая футболка и вельветовые джинсы, которые она носила несколько дней подряд. Ее волосы были еще влажными от душа, который она приняла перед нашей встречей. От нее пахло сырой землей и детской присыпкой.

— А почему ты думаешь, что мне захочется узнать? Кто сказал, что я вообще интересуюсь твоим старшим братом? Он похож на обезьяну.

— Ты становишься совсем другой, когда видишь его, Пустынная Роза. Вы оба уже ведете себя как влюбленные голубки. Это так заметно, что меня просто тошнит.

Я и впрямь много думала о Нике и испытывала странное, электризующее волнение, когда находилась рядом с ним. Но мысль о том, что Дел замечает мое состояние, глубоко смутила меня.

— Ты действительно выкрасила свою комнату в розовый цвет? — спросила я, чтобы сменить тему.

— Нет, папа не разрешил. — Дел помедлила, глядя на землю и хмурясь, словно вспомнила что-то неприятное. — Но я достала краску в скобяной лавке Терстона! Как-нибудь покажу ее тебе; она очень красивая. Я назвала тебя в честь очень красивого цвета.

— Хочу когда-нибудь увидеть твою комнату. — Я час-то представляла, как может выглядеть эта комната. Если, конечно, у Дел действительно были те замечательные вещи, которыми она хвасталась: кровать с четырьмя столбиками, коллекция из сотни с лишним пластиковых лошадок и поросячьи хвостики, заспиртованные в банке для консервов.

— Не получится. Папа говорит, что мы с тобой не можем дружить. Ладно, Стиви и Джон могут иногда встречаться с подружками, но они уже почти взрослые. Как он говорит, для нас своей семьи хватает.

Какой бы странной ни казалась жизнь в нашем доме, — если можно назвать домом кусок брезента, натянутый на столб и вбитый в землю колышками по кругу, — жизнь Дел выглядела еще более странной. Я жила в доме, где почти не было правил; Гэбриэл считал, что детям лучше расти самостоятельно, не оглядываясь на взрослых с их жалобами и придирками. Я знала, что отец порет Дел, если она не доедает свою порцию за обедом.

Пока мы шли, я рассказывала Дел о своей жизни на вершине холма, — о том, как мы ночуем в типи и обедаем в большом амбаре вместе с другими членами общины Нью-Хоуп. Я рассказала, как по вечерам Ленивый Лось включает маленький радиоприемник на батарейках и приглашает мою маму потанцевать. Иногда они заставляли меня присоединиться к ним, и мы совершали разные безумные телодвижения, изображая роботов, птиц или змей. Мы водили хороводы вокруг типи и каркали, как стая ворон.

Ленивый Лось старался заменить мне отца, но я не могла серьезно к нему относиться. Он каждый вечер рассказывал мне истории про хитроумного Братца Койота и первым стал называть меня Кузнечиком. Иногда я помогала ему делать ожерелья и украшения из веточек, камней, кусочков стекла и проволоки. Я отправлялась с ним в походы для сбора материалов, и мы возвращались домой с карманами, набитыми красивыми камешками, открывалками от пивных банок и стреляными гильзами.

— Вот тупость! — воскликнула Дел, когда я рассказала ей об этом. — Кому захочется носить украшения из всякого мусора?

Я рассказала ей о пере в его шляпе, которое он называл талисманом.

— А я думала, это мой папаша сумасшедший, — заявила она.

— Он не мой папаша, а просто Марк. Он нормальный, только немного чокнутый.

На самом деле Ленивый Лось подходил на роль моего отца больше любого другого человека, которого я знала. Я никогда не видела собственного отца, и ни один из других ухажеров моей матери не задерживался у нее надолго. Всю свою жизнь я втайне надеялась, что кто-то придет и заполнит пустоту, образовавшуюся на месте отца, и даже если этот человек носит шляпу с обвисшими полями, мастерит украшения из всякого барахла и танцует, как птица, пусть будет так.

— Как он себя называет? Слюнявый Лось?

— Ленивый Лось, — со смехом ответила я. — Ладно, нам нужно вести себя потише. Мы уже близко.

Я различала верхушку типи за деревьями, где заканчивалась тропа, и чуяла запах дыма из глинобитной печи, стоявшей рядом с амбаром. Я слышала голоса и старалась определить, кто это, пока мы с Дел подкрадывались все ближе.