Константин Образцов - Культ

– В яме? Не очень.

– Нет, я имею в виду Северосумск.

– Да, неплохой город.

Аркадий Леонидович водил фонарем: четыре выступающих камня, похожие на низкие сиденья или постаменты; небольшая каменная полка на уровне груди на закругленной стене; еще один камень, плоский, лежит под ногами. И следы, множество разных следов: их было так много на истоптанном плотном песке, что они перекрывали друг друга и трудно было определить, особенно в темноте, чьи они – мужские или женские. Впрочем, само по себе это еще ничего не значило: наследить могли михайловские археологи или коллеги-историки из Петербурга. Искать нужно что-то другое: следы пламени, копоти, может быть, крови…

– Знаете, я ведь тут всю жизнь прожил. – Трок наверху, похоже, разговаривал сам с собой. – Мой отец работал инженером на «Созвездии», попал по распределению после института. Я помню этот город другим. Людей было больше в два раза, предприятия работали в полную силу, строили крейсеры, подводные лодки. Помню, как вот в этом поселке еще жили люди, рыбаки, кажется. А теперь здесь только развалины. Да и тех скоро не станет.

Ни следов подпалин, ни капель воска, ни пятен, похожих на кровь. Аркадий Леонидович нагнулся, внимательно осмотрел лежащий по центру камень: на ребрах змеились царапины и едва заметные сколы. Он поднял глаза и увидел черную щель в стене. Похоже, кто-то вытащил камень оттуда. Зачем?

– Я много читал в детстве. В основном про морские походы и приключения. А вот как раз на этом месте мы еще мальчишками часто гуляли, и я любил смотреть в море. Оно тут всегда, как сейчас, тусклое и серое. И небо такого же цвета, сливается с морем. Если долго смотреть вдаль, то поверишь, что где-то там и правда есть край земли. Не в смысле обрыва, с которого можно свеситься и увидеть слонов и черепаший панцирь, а другой край, предел мира. И если долго плыть, никуда не сворачивая, то незаметно для себя перейдешь этот предел и окажешься нигде: туман и ничего больше. А наш город стоит на последней кромке суши перед этой туманной бесконечностью. Я думал об этом, смотрел, вот как сейчас, пока не становилось страшно, как будто заглядываешь в бездонную глубину и ждешь, что оттуда сейчас что-то явится… Что-то огромное и нечеловеческое.

Аркадий Леонидович не слушал. Он с натугой перевернул плоский камень, увидел под ним нечто белесое и продолговатое и запустил пальцы в стылый плотный песок. Слежавшиеся мокрые комья посыпались с длинных черных синтетических волос. В руках у него было тонкое обнаженное пластиковое тельце куклы и ее оторванная, беспощадно раздавленная голова. Чудовищно изуродованное игрушечное лицо таращилось в полумрак одним огромным размалеванным глазом.

Он охнул и сел.

– Все в порядке? – Голос Трока зазвучал из отверстия лаза. – Что-то нашли?

Биение сердца отдавалось в пальцах, державших изувеченную куклу.

– Да. То есть нет. Почти.

Аркадий Леонидович осторожно пристроил пластмассовый трупик на место, присыпал песком и накрыл сверху камнем. Встал, посветил фонарем, немного подвинул – да, теперь точно как было. Отряхнул брюки и направился к лестнице.

– Я вылезаю.

Трок протянул сверху руку.

– Давайте помогу. Держитесь. Вот так.

Они снова стояли рядом. Аркадий Леонидович тяжело дышал, наполняя легкие тугим морским ветром.

– Я к чему это все рассказываю. – Трок опять посмотрел туда, где за остовами разваливающихся домов шумело свинцовое небытие холодного моря. – Это мой родной город. Отец говорил, что, если не можешь ничего улучшить там, где живешь или работаешь, – уходи. А мне нравится здесь. Так что вот вся эта история с новым терминалом и портом – это не только деньги. Это еще рабочие места, отчисления в бюджет, новые люди, новая жизнь, не такая, как раньше, но, может быть, еще лучше. Хочется как-то исправить мир, понимаете?

– Да, – ответил Аркадий Леонидович. – Это я понимаю.

Они еще помолчали немного. Потом Трок поежился, застегнул пальто и сказал:

– Ладно, пойдемте отсюда. Вам достаточно того, что увидели?

Хлопнули дверцы. Салон автомобиля после промозглого стылого ветра был расслабляюще теплым, как турецкая баня. Водитель Андрей завел двигатель.

– Да, пока этого хватит, – ответил Аркадий Леонидович. – Если можно, еще один вопрос.

– Задавайте.

– Кто такая Львова? Та, что из «Северной Веды»? От ее имени очень много публикаций в Сети про капище.

Трок поморщился.

– Львова? Идиотка. Родилась здесь, уехала в Москву, вышла там замуж за какого-то то ли ресторатора, то ли продюсера. Развелась, вернулась в Северосумск. Потом с чего-то решила, что она духовный наставник, эзотерик, не знаю, как это еще называется. Собрала таких же сумасшедших и назвала «Северной Ведой». Я считаю, просто пытается денег заработать. Читает какие-то лекции, курсы ведет, пару книжек напечатала, кажется, за свой счет. Одно время даже именовала себя ведьмой.

– Ах вот как. Ведьмой.

– Говорю же, идиотка. Кстати, именно Львова первой учинила переполох вокруг этой ямы.

– В смысле?

– В ночь, когда обнаружили святилище, она со всем своим выводком оказалась на стройплощадке раньше меня. Я утром приехал, а они уже толпились вокруг. Устроили целое камлание с поклонением духам и прочим в таком роде.

– Очень интересно. И как она объяснила такую осведомленность?

Трок пожал плечами.

– Да никак. Несла что-то про мистический зов, откровения и видения.

– А вы?..

– Проверил, естественно. На всякий случай. Никто из тех, кто работал в ночную смену, ей не звонил. И она никому не звонила. Так что черт ее знает, откуда ей стало известно. Честно, я и не задумывался об этом. Понимаете, с точки зрения экономической выгоды Львова вообще лицо не заинтересованное. Единственные дивиденды, которые она получает от такой находки, – это возможность постоянно напоминать о себе. Недавно даже пыталась прорваться через охрану; кстати, репортаж был об этом на Региональном канале, не видели?

– Нет, – ответил Аркадий Леонидович. – Видимо, пропустил. Но теперь посмотрю обязательно.

Range Rover остановился у проходной «Лиги».

– Ну что ж, я обратно в офис, – сказал Петр Маркович. – Если хотите, Андрей может подвезти вас до дома.

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь.

– Тогда всего доброго. – Трок протянул руку. – Надеюсь, у вас что-нибудь получится. Если понадобится помощь или появятся новости – сообщайте.

Аркадий Леонидович попрощался и вылез из машины. Трок перегнулся через сиденье:

– Мне просто интересно: вы уже знаете, с чего начнете?

Аркадий Леонидович улыбнулся. Это была предвкушающая улыбка человека, которому дали повод нарушить слишком долгое воздержание.

– Да. Я знаю.

– Никогда больше.