Константин Образцов - Культ

Соски у Львовой набухли сильнее. Ему захотелось их ущипнуть. Или укусить. Он зажмурился и сжал рукой висящий на шее мешочек со святынями.

Помогло.

– Это полезная информация, – повторил он, – но я хочу спросить о другом.

– О чем?

Инквизитор встал, нависнув карающей тенью, и громко, раздельно произнес:

– Во имя Господне, аминь. В год от рождества Христова 20…, двадцать восьмого дня месяца сентября, до моего слуха дошло, что ты, Кларисса Львова из города Северосумска, вошла в союз с дьяволом с целью околдования, наведения порчи и прочего, что идет против веры и служит во вред обществу. Понятно ли тебе данное обвинение и признаешь ли ты его?

Львова молча вытаращилась на стоящего перед ней незнакомца. Вначале, когда он сбил ее с ног и приставил к горлу нож, она подумала про ограбление. Потом, когда дело дошло до привязывания к стулу и срезания одежды, кое о чем похуже, хотя, может быть, и получше – как посмотреть: несмотря на дикий, парализующий страх, она даже почувствовала некоторое возбуждение, может быть, вызванное тем самым страхом, а может, мыслями и фантазиями, которые пронеслись в голове, едва мужчина в маске сорвал с нее трусики. Не то чтобы Кларисса была как-то особо сексуально не удовлетворена, но ее постоянный любовник, тренер по карате Гена, был не слишком изобретателен, а еще тороплив и стремителен, как удар ногой в прыжке, так что временами ей хотелось разнообразить свою интимную жизнь чем-нибудь эдаким. Страшно было только от мыслей, что изнасилованием дело может не ограничиться, но вот теперь выясняется, что дело вовсе не в сексуальном насилии… а в чем? Она попыталась сосредоточиться.

– Понятно ли тебе, в чем я тебя обвиняю?

Кларисса замотала головой.

– Извините, я отвлеклась… можно еще раз?

Хитрит, понял Инквизитор.

– Я обвиняю тебя в том, что ты ведьма, – объяснил он. – Признаешь ли ты это?

Львова согласно закивала.

– Да, да, признаю. Обязательно. У меня и сертификат есть.

Он опешил. Некоторое время оба молчали.

– Кларисса, – мягко сказал Инквизитор, – ты понимаешь смысл собственных слов?

Та замотала головой еще сильнее. Длинные черные волосы разметались по плечам и груди.

– Да, я же сказала, у меня есть сертификат истинной ведьмы седьмой ступени посвящения, между прочим выданный Страсбургской академией оккультизма и метафизики. Что вы так смотрите? У меня более десяти дипломов и свидетельств в области эзотерических дисциплин, я практикующий пара-психолог, провожу тренинги и семинары, возглавляю общество «Северная Веда», а еще пишу книги, вот, в углу, видите, это уже третья, из типографии только что…

– Хватит! – рявкнул Инквизитор.

– Ну вы же сами спросили, велели мне отвечать, вот я и отвечаю, на любые вопросы, очень подробно, спрашивайте…

Он с силой ударил молотком в пол, и Львова испуганно замолчала.

Адреналин стремительно исчезал, а вместе с ним и знакомое, мрачное возбуждение, сочетающее в себе муку и наслаждение – такое чувство испытывали, верно, подвижники и аскеты, терзающие себя власяницами и бичами из воловьей кожи. Но сейчас на смену ему приходило ощущение какого-то абсурда, нелепости, будто его разыграли, как мальчика, которому подсунули пустой свернутый фантик вместо конфетки.

Он подумал и решил зайти с другой стороны.

– Откуда тебе стало известно про древнее капище? Ты оказалась на стройплощадке раньше всех прочих, как ты узнала про то, что там обнаружили?

Львова прикусила губу.

– Знаете, у меня есть свои методы, я же недаром занимаюсь духовными практиками. Не уверена, что вы поймете, но был мистический зов…

– То есть тебе сообщил об этом дьявол?

– При чем тут дьявол? – подняла брови Львова. – Я же пытаюсь объяснить, это как откровение…

– Ответ неверный, – с сумрачным удовлетворением сообщил Инквизитор.

Он поднял с пола комок черных обрезков, запихал отчаянно дергающейся Клариссе в рот и заклеил губы скотчем. Лукавая ведьма чуть было не увела его в сторону своими фальшивыми признаниями. На самом деле выяснить нужно только два вопроса: во-первых, убедиться, что именно она со своими присными совершает темные ритуалы, связанные с древним святилищем, а во-вторых, выяснить, как остановить их последствия. То, что Львова заупрямилась именно при упоминании про сатану, было весьма показательно. Впрочем, против такого упрямства есть эффективное и проверенное средство.

Он прицелился и взмахнул молотком. Кларисса дернулась, отшатнулась, стул завалился назад вместе с ней, и она с гулким стуком врезалась головой в белый гипрок стены. Из-под кляпа донесся приглушенный, сдавленный вопль. Привязанные к ножкам босые стопы вздернулись, и одна из них угодила Инквизитору в подбородок. Он выругался и вскочил. Это было ошибкой – забыть прислонить стул плотнее к стене или попытаться как-то его зафиксировать. Он отложил молоток, схватился за стул и с усилием поднял бьющуюся, воющую и дергающуюся Львову. Она продолжала орать. Скотч глушил звуки, но Инквизитору показалось, что ведьма не просто кричит, а пытается что-то сказать.

– А ну, тихо! – прикрикнул он. – Ты хочешь ответить на мой вопрос? Честно ответить?

Та бешено закивала. В слезах, застилавших глаза, приплясывал ужас.

– Хорошо. Я вытащу кляп. Но если начнешь кричать или снова попытаешься меня обмануть – знаешь, что будет. Второй раз я не промахнусь.

Снова затрещала клейкая лента. Обмусоленный, промокший от слюны комок ткани полетел на пол.

– Тамара! – выдохнула Кларисса.

– Что? Кто такая Тамара?

– Тамара сказала. Мне. Позвонила. Тамара.

Львова резко перегнулась вперед, издала хриплый, утробный звук и выпустила из судорожно раскрывшегося рта струйку липкой, тягучей желчи. Слизь закапала на сиденье стула между раздвинутых ног, заблестела на животе и на подбородке. Резко завоняло кислятиной. Инквизитор поморщился.

– Так, теперь говори спокойно и членораздельно. Кто такая Тамара и что она тебе рассказала?

Кларисса сидела свесив голову и икая. Инквизитор осмотрелся по сторонам, увидел на столе бутылку с водой, открыл крышку и поднес к губам женщины.

– Вот. Попей.

Та сделала несколько жадных глотков. Вода потекла по лицу.

– Все? Можешь теперь разговаривать?

Львова звонко икнула и ответила:

– Да. Могу.

– Слушаю.

Она выпрямилась, откинулась на спинку стула и заговорила. Голос стал тусклым и монотонным. Таким голосом признаются в обмане.

– Тамара – жена губернатора области, Пустовара. Мы с ней в школе вместе учились, в одном классе, здесь, в Северосумске. Я потом в Москву уехала, а она в Михайловск. Ну, общались, созванивались иногда. Потом, когда я вернулась, стали видеться чаще. Она мне помогала книги издавать – их ведь никто печатать не хотел, вот Тамара и выручила. По дружбе. Говорит, что ей нравится то, чем я занимаюсь. Вообще Тамара – она интересная, тоже увлекается эзотерикой, восточной философией…