Владислав Женевский - Запах (сборник)

Кира в ярости уставилась на Стаса. На лоб ей слетела прядка волос, капли дождя настырно лезли в глаза.

– Ты зачем меня сюда привел?

– Ну я же сказау…

– А при чем здесь лабиринт?

– Да у нас ведь и щитовая тут, – пробормотал он, отводя глаза. – Потому и неудобно. Чуть что, тащись сюда, и хоть ты тресни. Успокойся, пожаууйста…

– Я сама решу, когда мне успокоиться.

– Ну до конца так до конца, – повторил Стас со вздохом и нашарил в карманах ключи, затем фонарик. Дверь подалась не сразу и на его усилия ответила протяжным скрипом, от которого Киру спас лишь грохот с небес.

Вопреки ее ожиданиям, внутри было тепло. Пахло тоже приятно – чем-то цветочным. А через черные занавески, отгораживающие тамбур, как будто даже пробивался свет.

– То есть электричество все-таки есть?

– Это аварийное освещение. В щитовой как раз.

– А зачем тогда фонарик?

– Ну… – замялся он. – Эту систему тоже иногда вырубает, я подстраховауся. Идем.

Раздвинув занавески, он поманил ее за собой, и они вступили в лабиринт.

Это было царство трех углов. Все вокруг имело три стороны, три грани, трех соседей – лоскуты стоптанного пола, их близнецы на потолке, зеркальные стены. И во все три стороны, рикошетя от призмы к призме, бесконечно множась, разбегалась в разных ракурсах одна и та же картинка. Она и Стас, Стас и она, в чахлом свете фонаря похожие на призраков. Куда бы Кира ни смотрела, она везде встречалась глазами с самой собой, но на этих Кир глядели уже другие, а на тех третьи, и все они молчали, только по лицам белой смолой растекался страх.

Но еще где-то вдалеке, на уровне пола, мерцали зеленые огоньки, теряясь в изломах зеркал.

– Стас, что это? Не аварийка же, – прошептала она.

– Не знаю, – ответил он странным голосом. – Наверное, Гриша бауовауся. Сменщик мой. Проверить надо, а то еще пожар устроит. Пошли-ка.

– Нет, не пойду! – пискнула Кира и попятилась к стенке, подавая пример своим бесчисленным копиям.

Стас покачал головой:

– Ну серьезно, Кир. Я один не справлюсь. Нормального освещения там нет, сама видишь. Ну и хватит уже, а? Сколько можно играть?

Он накрыл ее влажную ладонь своей и мягко, но настойчиво повлек за собой, без труда находя дорогу. Кира послушной куклой поплелась за ним, то и дело налетая на углы, но почему-то уже не злясь. Это все усталость, думала она. Ну зеркала и зеркала, чего пугаться-то. Включим рубильник, потом Стас все растолкует, и я поеду домой. На такси. И Вике позвоню, пускай себе смеется. И вообще, перееду к ним. Не сидеть же вечно одной, о бабушке мечтать.

Огоньки росли, разгорались ярче и в итоге превратились в толстые зеленые свечи. В пятне света виднелось еще что-то, но не успевала Кира присмотреться, как лабиринт делал новый поворот, и все снова закрывала спина Стаса.

Наконец они очутились в шестиугольном помещении, по углам которого и были расставлены свечи. Цветочный аромат тоже шел от них. В центре лежал широкий матрас, накрытый красной шелковой простыней. Слева – бутылка шампанского в ведерке со льдом и большое игрушечное сердце с надписью I LOVE YOU, справа – серый плюшевый мишка, тоже с сердечком в руках. По всему полу – алые розы. Все вместе отражалось не только в стенах, но и в потолке – сплошном полированном зеркале.

– Тебе нравится? – спросил Стас. – Я весь день готовиуся… у Гриши в доуг попросиу.

Кира сглотнула, но не смогла вымолвить и слова.

– Значит, нравится. – По его лицу опять расплылась улыбка. – Уф, прямо гора с плеч, а то с утра на нервах весь. Ну ты, конечно, вынесуа мне мозг. Мог бы и сразу догадаться – когда ты еще сказауа, что это не мужчина. Но я тупой все-таки, наверное, без подсказок не сумеу. Хотя все к уучшему.

– Подсказок? – чуть слышно выговорила Кира.

– Ну фотографий. Уж не знаю, как ты раздобыуа ящик с таким адресом, но придумано здорово. Если б все быуо не понарошку, я бы и сам испугауся. А так даже забавно. Да ты садись, находились уже.

Она села, но только потому, что подогнулись ноги. Матрас был мягкий, шелк нежно шелестел.

– Но идея крутая. Маньяки, двойники, все деуа. И притворяуась так хорошо… Ты бы актрисой быть могуа, серьезно. Только с фотками я тебя быстро раскусиу. Вообще-то, как только их увидеу. Особенно предпоследнюю. Не думау, что ты такая смеуая. Я вот никогда не понимау – зачем девчонки себя в зеркауах фоткают? А теперь поняу – это вы так на себя со стороны смотрите. Типа чужими гуазами. И ты тоже захотеуа, чтобы я на тебя посмотреу. Тоустый такой намек? Тоустый-претоустый.

– Стас, – прошептала она. – Что на предпоследней фотографии?

– Да будто ты сама не знаешь, – усмехнулся он, устроившись рядом с ней и снимая ботинки. – Давай я с тебя пальто сниму, ты же промокуа вся. Здесь тепуо, я специально обогреватель приносиу. И даже вешауку, вон стоит.

– Что?!

– Ну хорошо, хорошо. – Он достал телефон. – Умеешь ты заводить… Я их все на флешку записау, рассматривау весь день. Тьфу, глючит опять… Ты извини, что я насчет электричества наврау. Это Гриша выключиу, напарник мой – который аукаш. По сигнауу. Щиток-то на самом деле в дежурке, я вроде говориу даже. Просто мне тоже захотеуось для тебя придумать что-нибудь такое. Сюрприз сдеуать. Ага, вот они. Ну гляди, раз уж просиуа. Вот последняя.

Растрепанные волосы. Глиняная кружка в руке. Клетчатый плед. В каждом зрачке по маленькой молнии.

– Ну и вот.

Бледное тело, сложенное из мелких квадратиков. Вода. Две коричневые точки.

– Ну тут я сразу все поняу. Я ведь тоже тебя люблю, Кир. Но сам бояуся признаться. В принципе я ведь тоже смеуый, только с тобой робею… А вообще, гуупые мы с тобой. Ходили кругами, как дурачки. Не зря же нас друг к дружке потянуо. Тогда, в библиотеке, это знак быу. Судьба. Вот я и решиу, чтобы у нас в первый раз быуо как ни у кого не бывает. По-настоящему. Где еще ты такое найдешь? Я как представиу, что мы гоуые во всех…

Кира завизжала. Пронзительно, дико, оглушая саму себя. Крик летучей мышью заметался между зеркалами, но не нашел выхода, иссяк и умер. Зеленые язычки пламени пугливо трепетали. Мишка повалился на бок, словно доверенное ему сердце пронзили копьем. В ушах у Киры звенело.

– Ненавижу тебя! – выдохнула она наконец. – Урод! Извращенец! Придурок косоглазый! На черта ты мне вообще сдался? Ты даже говорить толком не умеешь, над тобой весь универ в голос ржал. Нет, в гоуос ржау . Да если б я захотела, давно бы нашла себе нормального мужика. Меня в мэрию работать звали, и с исторического парень один заглядывается. А ты кто такой? А ты себя хоть в зеркале видел, морда плешивая? Ну оглядись, сам увидишь. Пошел ты знаешь куда? А я, дура, тебе доверилась…

– Кира…

– Я уже двадцать пять лет Кира! Дебил, да за мной ведь вправду следят. Тебя еще только не хватало. А шампанское свое засунь в одно место, сам догадайся в какое. Только проводи меня сначала. И больше чтоб я тебя не видела и не слышала.