Майкл Маршалл - Мы здесь

– Что-то я его никак не… – начал было я, но подруга меня перебила:

– Это он?

Она указывала через дорогу.

– Не может быть, – сказал я, приглядываясь к фигуре на следующем перекрестке по другую сторону улицы. – Как он мог туда… Хотя да, это он.

– Что будем делать?

– Идти за Кэтрин. Я собираюсь вон туда.

Движение транспорта на авеню было плотным, но медленным и каким-то текучим под моросью дождя. Я просачивался через улицу между машинами и желтыми такси, оглядываясь при этом, как там Кристина на той стороне идет за Кэтрин. Она шла хорошо, осмотрительно, не отставая, но и не слишком сближаясь со своей приятельницей.

К тому времени, как я перебрался на другую сторону, фигура пересекла Пятнадцатую улицу и направлялась вверх по следующему кварталу. Я заспешил следом, прикидывая, как мне действовать на ближнюю перспективу. Сейчас, похоже, все шло к тому, что этот тип намеревался пасти Кэтрин вплоть до Восемнадцатой улицы, до самого дома. Уоррен говорила мне, что вроде как видела его у себя на углу, значит, ему известно, где она живет. Вопрос лишь в том, пойдет ли он сегодня дальше, до самой ее двери, или, как обычно, в конце концов приотстанет. Решать приходилось на ходу, а потому не хотелось ошибиться. Что-то внушало мне: на наших глазах зреет кульминация.

Следовать по пятам за женщиной – это одно. Делать то же самое, когда она идет с детьми, – совсем другое дело. Куда более серьезное.

Уже близилась Восемнадцатая улица. Было видно, как Крис из осмотрительности слегка замедлила шаг. Человек в плаще сейчас находился на квартал впереди меня – он шел опустив голову, но пересекать дорогу, судя по всему, не собирался. И я дал Кристине знак оставить Кэтрин и вместо этого перейти на мою сторону. Взмахом ладони я показал, что до перехода дороги ей надо пройти полквартала, чтобы тот тип в плаще оказался между нами.

Она все поняла – молодчина! – и через проезжую часть двинулась по диагонали, трусцой одолевая две полосы транспортного потока.

Я тоже убыстрил шаг, сокращая расстояние с тем субъектом. Крис, когда выбралась на тротуар, оказалась в шестидесяти метрах впереди. Уловив присутствие того, в плаще, она глазами спросила у меня указание.

«Давай», – обозначил я одними губами, указывая на него.

Мы оба перешли с шага на бег – навстречу друг другу и примерно одним темпом, чтобы тот субъект оказался затиснут между нами. Меня только сейчас кольнула мысль, что плана действий на такой расклад у нас, как такового, не было. В самом деле: кто ж знал, что все так обернется?

– Эй! – окликнул я незнакомца, метрах в трех от цели снова переходя на шаг. – А ну-ка стой, поговорить надо!

Фигура замерла, затем медленно обернулась.

Женщина.

Стройная, высокая. Пышноволосая брюнетка с сильными, чуть резкими чертами. Серо-голубые глаза.

На меня она смотрела загнанным животным – натянутая тугой тетивой, готовая стрелой сорваться с места. Кристина на той стороне также приостановилась в трех метрах от незнакомки. Она видела то же, что и я, и тоже не знала, что делать.

Мне ничего не мешало на эту женщину наброситься и повалить на тротуар, но именно это меня и останавливало.

Секунды замешательства оказалось достаточно. Незнакомка с места рванула от нас через улицу с внушительной скоростью.

Я метнулся следом сразу же, как только светофор мигнул зеленым. Кристина сорвалась еще раньше, но увязла в уличном потоке, так что мне приходилось полагаться только на себя. На той стороне авеню я поскользнулся и юзом проехался по тротуару. Когда вскочил, женщина была уже в половине квартала от меня, уносясь в направлении, обратном своему прежнему ходу. Похоже, она собиралась свернуть на Шестнадцатую улицу.

Я ринулся следом. У нее изначально была фора, но я в неплохой форме, и расстояние между нами неуклонно сокращалось. Притормозив на повороте, я выскочил на Шестнадцатую, уверенно высматривая где-нибудь в пределах стометровки ту бегунью, которую рассчитывал непременно настичь.

Метров через двадцать я понял, что потерял ее из виду. Но все равно бежал, оглядываясь по сторонам на подъезды и даже на окна первых этажей. Выглядел я при этом, вероятно, достаточно нелепо.

На полдороге меня охватила растерянность, и я сбавил скорость. Улица была пустынна, если не считать одинокой фигуры, стоящей у лестницы в краснокирпичный особняк (я, помнится, случайно заметил его пару дней назад). Человек этот был неопределенно-среднего возраста, в буром вельветовом костюме, и посматривал на меня с мягко-насмешливым выражением.

Поравнявшись с ним, я различил, что из-под пиджачного ворота у него выступает глухой воротничок священника.

– Все в порядке? – спросил он со спокойным дружелюбием, когда я в нелепой позе остановился рядом.

Еще захлебываясь дыханием после бега, я в оба конца озирал улицу:

– Вы тут никого не видели?

Вместо ответа священник красноречиво поднял бровь.

– Женщину, – конкретизировал я. – Плащ на ней такой, длинный. С минуту до меня должна была здесь пройти. Точнее, пробежать.

– Прошу извинить, – развел мой собеседник руками. – Я сам только сейчас вышел. А что случилось?

– Да ничего, – ответил я. – Все пучком.

А вон и Кристина, полубегом выруливает на улицу. Отвернувшись от священника, я угрюмо пошагал ей навстречу.

– Ну, что? – еле продышала она.

– Ничего, – махнул я рукой. – Исчезла.

– Но это же женщина , да?

– Женщина, женщина.

– А это, видимо, меняет дело?

– Угу.

– Так что теперь?

– Не знаю.

Переступив в четверть пятого порог «Кендрикса», Дэвид понял, как давно он не захаживал в бары, расположенные на периферии, а не в центре Рокбриджа. Бары, что в центре, усердствуют . Салфетки у них с логотипами, персонал услужливо-веселый, стулья с удобными высокими спинками. Выпивку они на первое место не выпячивают, а заботятся о том, чтобы человек мог прийти и скоротать вечерок как вменяемый среди вменяемых, а не выползти оттуда на четырех костях, да еще в обнимку с кем-нибудь, кто потом в силу твоего временного помешательства будет шантажировать тебя дамокловым мечом женитьбы.

А вот на периферии бары другие. Многие из них – вполне приличные заведения, расположившиеся с учетом удобной близости от жилья, транспортной развязки, да и мало ли еще каких резонных соображений. Например, таких, что бар-де стоял здесь спокон веку, а раз стоял, значит, тому была веская причина, и вообще хорош греть, приятель, пора бы выпить – тебе пивка наливать или нет? Клиентура здесь между тем более разношерстная, и мало кто из этих людей (и самих баров) скрывает истинную подоплеку: они здесь, потому что зачем им куда-то еще? Оно и здесь неплохо. А что: выпивка подается исправно, и не мешало бы сейчас пропустить добрую стаканяку пенного – да-да, вот так, наливай по бровку! – да еще и догнаться «прицепом», чтобы накрыло действительно по полной.