Кристина Старк - Крылья

Потолок украшала внушительная мозаика с надписями на латыни. Я уже могла отличить латынь от итальянского. Мраморные колонны в четырех углах заведения были увенчаны огромными белыми птицами, держащими потолок на широко распростертых крыльях. Но вопреки избытку дерева, камня и металла это место было странно уютным. Наверно, все дело в небольших приятных деталях интерьера: маленькие букеты диких цветов в круглых вазах, шелковые скатерти, мягкое покрытие на полу оттенка молочного шоколада…

Замысловатые ступеньки на второй этаж – и вот моим глазам открывается обширное пространство с застекленной террасой. Стен больше нет, только прозрачное, как воздух стекло, за которым потрясающий вид на озеро и горы. Слишком красиво, чтобы быть реальностью… Но если это сон, пусть он длится вечно.

Мы оказались в скрытом от посторонних глаз уголке, в центре которого стоял столик из черного металла и полированного дерева, покрытый молочно-белой скатертью. Два мягких стула вокруг, посреди стола – планшет с золотой эмблемой на темном экране: такая же птица с распростертыми крыльями, как на потолке…

Феликс чувствовал себя здесь как дома: слишком легко ориентировался в пространстве и слишком уж учтиво разговаривала с ним хостес. Он сел напротив и придвинул мне планшет. Только несколько неловких секунд спустя я сообразила, что это меню. Нарисованная на экране птица взмахнула крыльями, как только я прикоснулась к ней, и рассыпалась в золотую пыль. А вот и домашняя страница: Il Nido Degli Angeli. Закуски, первые блюда, аперитивы, десерты. Ух, и все на итальянском… Я прикоснулась к значку флага и, к своему счастью, обнаружила там немецкий язык. Уже легче.

Феликс не спешил мне помогать. Он сидел напротив и не сводил с меня глаз.

– А что будешь ты? – не выдержала я.

– То же, что и ты, – улыбнулся он. Ох, эта улыбка…

– Боюсь разочаровать тебя своим выбором. Эти названия блюд мне ни о чем не говорят.

Феликс заглянул ко мне в планшет:

– Мне тоже.

– Как? Судя по всему, ты бывал тут, и не раз.

– Да, но ни разу не пользовался меню на немецком.

Я рассмеялась. Как легко он развеял мое напряжение.

– Немного учила в школе. А ты здесь обычно пользуешься итальянским?

– В городе да. Лугано – итальяноязычный кантон Швейцарии, здесь все общаются в основном по-итальянски. Хотя в местах, вроде этого, я могу себе позволить говорить на своем родном языке.

– На латыни, – подытожила я.

– Именно на ней, – подмигнул он.

– Дюра-лекс-сед-лекс, – лукаво улыбаясь, сказала я.

– Еще как суров.

– Невероятно, как это возможно – говорить на этом языке?

– Не раньше, чем ты поешь. Нам некуда спешить.

Он тянул время. Наша трапеза была всего лишь попыткой оттянуть тот момент, когда я обо всем узнаю. Потому что он боялся этого момента, и я чувствовала этот страх кожей. Нет, нет, нет! Неужели я услышу что-то, что заставит меня отказаться от него? Что ж, пусть попробует.

Я попросила Феликса заказать нам обоим то, что нравится ему, а сама выбрала десерт. Он отправил заказ, отложил планшет, и спустя несколько минут в нашем уютном уединении появилась не официантка, а сама хозяйка зала, что встретила нас на пороге ресторана. Какая честь… Она передвигалась легко и бесшумно, ее тонкие ухоженные руки порхали, как бабочки, так что я даже залюбовалась. Последними на наш стол приземлились замысловатые стаканы и бутылка белого вина.

– Buon appetito, – проворковала хостес и оставила нас наедине.

Если бы еде можно было присваивать божественные ранги, то моя тарелка пасты тянула бы как минимум на архангела. Тонкие полоски яичного теста, пармезан, сливки, грибы, бекон – и мой желудок чуть не умер от блаженства. Потом были морепродукты в сливочном соусе, тирамису и капучино с рисунком на пенке. Я совершенно не чувствовала голод, пока не начала есть. И съела все. Если бы рядом не было свидетелей, я бы с удовольствием облизала тарелку. Феликс был явно доволен. Тиана – хостес зала – принесла блюдо нанизанных на шпажки экзотических фруктов.

– Ты здесь часто бываешь, так?

– Да. Хотя за последние два месяца был только один раз.

– Было много работы?

– Не складывалось с аппетитом.

– Ты имеешь в виду – после нашего расставания? – сказала я быстрее, чем успела придержать язык. – То есть твоего отъезда.

– Да, – кивнул он. – После нашего расставания.

Я отставила на стол чашку с кофе, чувствуя, что если не сделаю этого, то просто пролью все на себя.

– Ты думал обо мне все это время?

– Каждый из этих бессмысленных дней, – ответил он, глядя на меня в упор.

Дыши глубже, Вернер. А то задохнешься. Задохнуться так легко…

– Тогда почему не захотел вернуться?

– Иди сюда, – берет меня за руку Феликс и увлекает за собой. У противоположной стены горит камин, разбрасывает желтые блики по полу и мягкому уголку, обитому белой кожей. – Теперь нас не потревожит даже Тиана, когда решит унести тарелки. Я так жажду этого уединения, жажду и боюсь. Еще никогда держать себя в руках не стоило мне таких усилий…

Мы сели у огня, и я прижалась к нему, бедро к бедру, он обнял меня и поцеловал в висок.

– Не могу насмотреться на тебя, – не выдержала я. – Я так скучала по тебе, по твоим рукам…

Я сжала его ладонь и посмотрела на него, едва не подставляя лицо для поцелуя. Феликс потянулся ко мне, но что-то в моей фразе остановило его. Он тяжело вздохнул и опустил глаза.

– Боюсь, то, по чему ты скучала, не имеет ко мне никакого отношения, Лика, – напряженно сказал он. – Я использую тело Феликса точно так же, как и ты иногда используешь тела других людей. Ты прошла через все это, поэтому сможешь поверить. Это не мое тело. Я пытался избавиться от него, чтобы вернуться в свое. Мне жаль, но я – не он.

Я развернулась к нему, поджав ногу и едва не взобравшись к нему на колени. Он вообще понимает, о чем говорит?

– И слава богу, что ты – не он! – запаниковала я. – И все то, по чему я скучала, имеет к тебе самое прямое отношение. Именно к тебе! Да я просто терпеть не могла Феликса, пока не пришел ты! Не знаю, что со мной было бы, если бы он ко мне притронулся, но я бы точно не таяла от его прикосновений! Я скучала по тебе, все это время, не по нему!

В какой момент мы успели поменяться ролями? Сидеть с открытым ртом в полном потрясении от услышанного должна я, а не он…

– Где твое настоящее тело? – спросила я, пока Феликс пребывал в замешательстве от моего монолога.

– В специальной клинике. Лежит в коме, пока моя душа застряла тут, – хрипло ответил он.

– Когда ты вернешься в него?

– Года через три-четыре.

– А что будет с Феликсом, когда ты вернешься? Где вообще… он?

В камине что-то треснуло, и сноп искр взвился в трубу.