Стивен Кинг - КлаТбище домашних жЫвотных

И вновь Луис открыл рот и тут же закрыл. То, что он собирался сказать, прозвучало бы очень неправильно, очень неправильно и очень грубо: Джад, я прошел через все это не для того, чтобы снова убить этого проклятого кота.

Джад допил пиво и аккуратно поставил пустую бутылку к другим.

— Да, пожалуй, что так, — проговорил он. — В общем, я все сказал.

— Можно задать вам один вопрос? — спросил Луис.

— Ну давай, — сказал Джад.

— А там когда-нибудь хоронили людей?

Рука Джада судорожно дернулась; две пустые бутылки упали со стола, и одна из них разбилась.

— Боже правый! — воскликнул он. — Нет! Кому бы такое могло прийти в голову? Даже не заводи разговор о подобных вещах, Луис!

— Я просто поинтересовался, — смущенно пробормотал Луис.

— Некоторыми вещами лучше не интересоваться вообще, — отрезал Джад Крэндалл, и Луис Крид подумал, что никогда раньше тот не казался ему таким старым и дряхлым, словно и сам был уже на краю могилы.

А потом, уже дома, ему вдруг пришло в голову, что Джад и вправду выглядел как-то странно.

У него был такой вид, будто он лгал.

Луис понял, насколько он пьян, только когда зашел в гараж.

На улице светили звезды и холодная долька луны. Недостаточно света, чтобы отбрасывать тень, но хватает, чтобы видеть дорогу. Войдя в гараж, Луис как будто ослеп. Где-то был выключатель, но он не мог вспомнить где. Он осторожно пошел вперед, не отрывая стоп от пола. Голова кружилась. Он боялся удариться обо что-то или наткнуться на какую-нибудь игрушку, опрокинуть ее, испугаться грохота и грохнуться самому. Велосипед Элли. Ходунки Гейджа.

Где же кот? Он что, оставил его в доме?

Каким-то образом он сбился с курса и налетел на стену. В ладонь вонзилась тонкая щепка, Луис крикнул: «Черт!» — но даже на его собственный слух возглас вышел скорее испуганным, чем раздраженным. Гараж, кажется, тихо повернулся вокруг невидимой оси. Теперь Луис не мог отыскать не только выключатель, но и вообще ничего, включая дверь в кухню.

Он снова пошел вперед, медленно и осторожно. Ладонь саднило. Так вот каково быть слепым, подумал он и вспомнил концерт Стиви Уандера, на который они с Рэйчел ходили… когда? Шесть лет назад? Как бы невероятно это ни звучало, но да. Рэйчел тогда была беременна Элли. Двое парней подвели Уандера к синтезатору, следя за тем, чтобы он не споткнулся о кабели, змеившиеся по сцене. А потом, когда он стал танцевать с одной из певиц, она бережно вывела его на свободный участок.

Танцевал он хорошо, Луис это отметил еще тогда. Танцевал он прекрасно, но нужна была рука, которая вывела бы его туда, где он мог это делать.

Вот бы и мне сейчас руку, которая вывела бы меня к двери в кухню, подумал Луис… и вздрогнул.

Если сейчас из темноты вдруг появится чья-то рука, он заорет во весь голос.

Он остановился, чувствуя, как колотится сердце. А ну перестань, сказал он себе. Что еще за идиотские мысли?

Где этот чертов кот?

Он все же ударился обо что-то, о задний бампер микроавтобуса, боль, пронзившая ногу, прошла волной по всему телу, на глаза навернулись слезы. Он схватился за пострадавшую голень и принялся растирать ее, стоя, как цапля, на одной ноге, но зато теперь он знал, где находится, и вновь ориентировался в собственном гараже. Плюс к тому глаза начали привыкать к темноте. В голове чуть прояснилось. Луис вспомнил, что оставил кота в доме, потому что ему не хотелось дотрагиваться до него, брать на руки, и выносить, и…

И тут горячее, пушистое тело Черча скользнуло по его ноге, словно маленький водоворот на мелководье, отвратительный хвост змеей обернулся вокруг голени, и Луис закричал: широко открыл рот и заорал во весь голос.

— Папа! — крикнула Элли.

Она бежала к нему через зал прилета, лавируя между пассажирами, как нападающий на игровом поле. Большинство людей уступали ей дорогу, улыбаясь. Луис был немного смущен ее пылом, но все равно чувствовал, как на лице расплывается широкая, глуповатая улыбка.

Рэйчел держала Гейджа на руках, и он тоже увидел Луиса, когда услышал вопль Элли.

— Папа! — восторженно завопил он и принялся вырываться из рук Рэйчел. Та улыбнулась (немного устало, отметил Луис) и поставила сына на ноги. Он побежал следом за Элли, деловито топоча ножками. — Папа! Папа!

У Луиса было время заметить, что на Гейдже новый свитер — похоже, дед раскошелился. И тут к нему подскочила Элли и вскарабкалась на него, как на дерево.

— Привет, папа! — Она радостно чмокнула его в щеку.

— Привет, солнышко, — сказал он и наклонился подхватить Гейджа. Усадил его на сгиб руки и обнял обоих детей. — Я так рад, что вы вернулись.

К ним подошла Рэйчел с дорожной сумкой и книжкой в одной руке и сумкой для подгузников Гейджа — в другой. На боку этой сумки красовалась надпись «Я СКОРО СТАНУ БОЛЬШИМ», призванная подбодрить скорее родителей, чем самого малыша, носящего подгузники. Рэйчел была похожа на профессионального фотографа, вернувшегося из долгой, изнурительной командировки.

Луис шагнул к ней и поцеловал в губы.

— Привет.

— Привет, док, — улыбнулась она.

— Вид у тебя усталый.

— Так я и устала. До Бостона долетели нормально. Пересадка тоже прошла нормально. Взлет — без проблем. Но когда самолет делал круг над городом, Гейдж посмотрел вниз, сказал «класота», и его стошнило так, что он весь изгваздался.

— О Боже.

— Пришлось переодевать его в туалете. Не думаю, что это вирус или что-то такое. Просто его укачало.

— Поехали домой, — сказал Луис. — Я приготовил чили.

— Чили! Чили! — радостно завопила Элли прямо в ухо Луису.

— Чиви! Чиви! — завопил Гейдж в его другое ухо, что хотя бы уравновесило звон в ушах.

— Пойдемте, — сказал Луис. — Забираем багаж и рвем когти.

— Папа, а как там Черч? — спросила Элли, когда Луис поставил ее на ноги. Он ждал этого вопроса, но совершенно не ждал, что у Элли будет такое встревоженное лицо и такой напряженный взгляд. Луис нахмурился и взглянул на Рэйчел.

— Она в субботу проснулась с криком, — тихо проговорила Рэйчел. — Ей приснился кошмар.

— Мне приснилось, что Черча сбила машина, — пояснила Элли.

— Я так думаю, это переедание. Слишком много сандвичей с индейкой, — сказала Рэйчел. — У нее был понос. Успокой ее, Луис, и поедем домой. За эту неделю я так насмотрелась на аэропорты, что мне хватит на следующие пять лет.

— С Черчем все хорошо, солнышко, — медленно проговорил Луис.

Да, с ним все хорошо. Он целый день лежит в доме и смотрит на меня своими странными, мутными глазами — словно видел что-то такое, что напрочь выжгло ему весь разум, какой вообще есть у котов. С ним все в порядке. На ночь я выгоняю его метлой, потому что мне противно к нему прикасаться. Не то чтобы я прямо его выметаю — так, легонько подталкиваю метлой, и он сам выходит. А сегодня, когда я вошел в гараж, там валялась дохлая мышь — вернее, то, что от нее осталось. Он ее распотрошил и позавтракал ее кишками. А я вот сегодня не завтракал, кстати сказать. Что-то не было аппетита. Но в остальном…