Рик Янси - Монстролог

– А что, если выпрыгнет? – спросил констебль, часто заморгав совиными глазами.

– В этом случае предлагаю убить ее!

Он хлопнул в ладоши и, светясь от счастья, посмотрел на наши лица, вытянувшиеся от его резкого ответа.

– Ну, вот и прекрасно! Вопросы есть? Дураки рвутся в бой, как говорится. Уилл Генри, будь другом, захвати эту веревку.

– Я так понял, вы идете втроем, – сказал констебль, кладя руку мне на плечо.

– Его мы берем только спуститься до двери, констебль, – сказал Кернс. – Чтобы нам не пришлось возвращаться еще раз за веревкой. Но ваша забота о мальчике – это так трогательно. Ладно, держите. – Он пнул носком сапога скрученную веревку к ногам Моргана. – Несите сами.

Морган посмотрел на веревку так, словно то была змея, свернувшаяся клубком у него под ногами. Его рука соскользнула с моего плеча.

– Что ж… если только до двери, я думаю, тебе ничего не грозит.

– Трогательно, – повторил Кернс с легкой насмешкой. Он повернулся к Доктору, а я поднял веревку. – Пеллинор, после вас.

И вот сквозь черный проем в стене мы последовали за танцующим светом лампы в руке Доктора: сначала Кернс, потом Малакки и в конце я – шаркая и сгибаясь под тяжестью веревки, висящей у меня на плече. Узкая лестница ожидала нас по ту сторону стены. Она спускалась на тринадцать ступеней к небольшой площадке, а там, после крутого поворота направо – еще настолько же. Внизу была узкая камера шесть на шесть футов. Ее стены и потолок были укреплены широкими деревянными досками, похожими на те, какими покрывают корабельную палубу. Вот в это крошечное пространство мы и набились вчетвером; наши бесформенные тени скрючились на деревянной обшивке.

– Вы говорили, здесь есть дверь, – прошептал Малакки, обращаясь к Доктору, – где же она?

– Мы на ней стоим, – ответил Доктор.

Мы посмотрели себе под ноги.

На полу был люк. С одной стороны он был укреплен на шарнирах, а с другой закрыт на массивный навесной замок.

– И нет ключа? – спросил Малакки.

– Конечно, ключ есть, – сказал Кернс. – Просто его нет у нас.

– Не совсем так, сэр, – встрял я. – Думаю, он есть у меня.

Все взгляды устремились на меня, но больше всех удивился Доктор. Я совсем забыл в этой бешеной суматохе рассказать ему про ключ, который я нашел в сундуке его отца. Щеки у меня загорелись от смущения, я сунул руку в карман и извлек старый ключ.

– Уилл Генри?.. – начал Доктор.

– Простите, сэр, – выдавил я, – я собирался вам рассказать, но когда я его только-только нашел, вы были в плохом настроении, так что я решил рассказать вам попозже, а потом я забыл… Простите меня, сэр.

Уортроп взял ключ, изумленно его рассматривая.

– Где ж ты его нашел?

– В голове, сэр.

– Где?!

– В скукоженной голове, сэр.

– А, ясно, – сказал Кернс, – в голове у констебля! – Он отобрал ключ у Уортропа. – Что ж, Уилл Генри снова спасает нас всех. Давайте-ка посмотрим, улыбнется ли нам удача…

Он встал на колени перед замком и сунул ключ в замочную скважину. Раздался скрежет, как в часах в склепе, ключ повернулся – и замок открылся с громким щелчком!

– Полная боевая готовность, – прошептал Кернс. – Она может караулить нас прямо за дверью, хотя я сомневаюсь в этом.

Он взялся за ручку люка и эффектным движением откинул ее – так фокусник открывает свой волшебный ящик, чтобы извлечь оттуда нечто совершенно замечательное, чего никто и никогда раньше не видел.

Крышка люка с силой стукнула об пол, едва не оцарапав мне голень, с громким стуком. Сверху донесся встревоженный крик констебля:

– Что там у вас?!

Раздался шум и топот сапог, быстро спускающихся по ступеням. А снизу, из открывшегося проема, на нас дохнуло такой гнилью, мгновенно заполнившей все крошечное пространство камеры, что Малакки отпрянул в угол и, схватившись за живот, согнулся в три погибели. Сверху, на ступенях, появились констебль и Брок. Они сжимали револьверы в дрожащих руках.

– Боже мой! – воскликнул констебль, судорожно шаря по карманам в поисках носового платка. – Что это за дрянь там внизу?

– Кому дрянь, а кому кормушка, – мрачно сказал Уортроп. – Уилл Генри, передай-ка мне свою лампу.

Он встал на колени у отверстия напротив Кернса и опустил лампу вниз, максимально вытянув руку. Мрак, царящий внизу, казалось, сопротивляется свету. Но я различил гладкую цилиндрическую стену, похожую на перевернутый ствол гигантской пушки. Этот крутой скат спускался вниз футов на десять, а там резко обрывался. Что под ним, я не видел.

– Умно, – пробормотал Кернс с искренним одобрением в голосе. – Кидаешь жертву в дыру, а гравитация делает все остальное.

Он достал из сумки осветительную шашку и зажег. Мрак озарился ярким голубоватым светом. Кернс бросил шашку в яму. Шашка полетела вниз, освещая шахту, потом перекувырнулась в пустом открытом пространстве – и приземлилась на сплошной ковер жуткого мусора, устилающий пол какого-то помещения. Нездоровое любопытство победило отвращение, и все мы склонились над шахтой, чтобы рассмотреть получше, что там, внизу. Рассмотрели…

Все пространство, что освещала шашка, было сплошь покрыто человеческими костями – их было столько, сколько невозможно сосчитать или представить. Тысячи, тысячи тысяч и даже больше. Это были фаланги пальцев и кости бедра, ребра и кости таза, скелеты грудной клетки и позвоночники, некоторые из которых так и торчали вертикально, словно поднятый вверх палец. И черепа, некоторые с остатками волос, большие и маленькие, с открытыми ртами, навсегда закоченевшими в отчаянном крике.

– Да их тут тысячи, – пробормотал Морган сквозь спасительный носовой платок, который он наконец-таки нашел и приложил к лицу.

– Тысяч шесть-семь, полагаю, – бесстрастно высказался Кернс. – В среднем два-три в месяц на протяжении двадцати лет, если хотите, чтобы монстры были счастливы и не похудели. Изобретательный и остроумный способ устройства кормушки: при падении жертва, вероятнее всего, ломает себе ноги, сводя к нулю возможность сбежать.

Он поднялся на ноги, перекинул винтовку через одно плечо, а сумку-мешок – через другое.

– Что ж, джентльмены, труба зовет. Констебль, если вы с Броком не откажетесь подержать для нас веревку, то мы, я думаю, готовы к спуску. Мы готовы, Малакки? Пеллинор? Я – готов. У меня прямо голова кружится от предвкушения. Ничто не заставляет мою кровь так быстро бежать по жилам, как настоящая охота!

Выражение его лица полностью отражало его слова: глаза горели, лицо пылало.

– Когда мы окажемся внизу, нам потребуется, чтобы туда спустили наши лампы, констебль. Не хочется тратить осветительные шашки понапрасну. Итак, кто первый? Отлично! – крикнул он, не дожидаясь добровольцев. – Первым пойду я! Констебль, мистер Брок, держите веревку крепче. Пеллинор, Малакки, встретимся в аду – я имею в виду, внизу.